Диана Палмер - Камень преткновения

— Продать дом? Ни за что!

— Это единственный выход. Иначе мы не сможем расплатиться с долгами, — заметила Бесс глядя в окно, по которому текли струи дождя. — К тому же я надеюсь получить работу в газете, ведь у меня есть журналистский диплом.

— Мы умрем с голоду. Нет уж, спасибо. Поищи лучше работу в каком-нибудь рекламном агентстве. Там платят гораздо больше.

— Мне не под силу нагрузка в рекламном агентстве. — Бесс пристально посмотрела на мать.

— Но, дорогая, на жалованье в газете прожить невозможно, — невесело усмехнулась Гэсси.

— А вы думали, я смогу содержать нас обеих?

— Уж не хочешь ли ты, чтобы и я поискала работу? Господи, дочка, да я же ничего не умею! Ни дня не работала в жизни!

Сидя в ногах кровати, Бесс смотрела на мать. Ее слезы не казались искренними. Кэд прав, Гэсси никогда не привыкнет к бедности.

— Что толку плакать, мама?

— Я потеряла мужа, — скулила Гэсси, утирая салфеткой нос. — Обожаемого мужа!

Возможно, мать говорила правду, но Бесс казалось, что Гэсси не отвечала взаимностью отцу, который буквально боготворил ее. Нетрудно было себе представить, что именно непомерные претензии на роскошь и довели Фрэнка Сэмсона до этой последней авантюры, стоившей ему жизни. Бесс покачала головой. Бедная мама. Ей нужен был другой муж, сильный и волевой, способный удержать ее от безрассудной расточительности.

— Как мог он сотворить с нами такое? — сквозь слезы причитала Гэсси. — Как мог довести нас до разорения?

— Уверена, он этого не хотел.

— Глупый, ничтожный человек, — в ярости бросила Гэсси, и наигранное страдание на ее лице сменилось откровенной злостью. — У нас были друзья, положение в обществе. А теперь все от нас отвернулись из-за этой его грязной затеи. А он взял и застрелился! Да как он посмел?

Бесс пристально посмотрела на мать:

— От отчаяния у него помутился рассудок. Потерять все, да еще подвести друзей! У него просто не было выхода.

— Я и мысли не допускала, что твой отец способен на гнусные махинации, — с презрением заметила Гэсси.

— Он был слишком доверчив, — с болью возразила Бесс, испытывая к отцу острую жалость. — Его обманули, как и многих других. Но хуже всего то, что он взял на себя ответственность перед инвесторами. — Бесс не отрывала глаз от плачущей матери. — Кто мог знать, что фирма окажется фиктивной? Вам приходило это в голову?

Гэсси с любопытством взглянула на дочь:

— Нет, разумеется, нет. — И снова принялась плакать. — Мне нужен доктор. Вызови его, дорогая.

— Мама, никакого доктора вам не нужно. Он сделал все, что мог.

— Тогда дай мне успокоительное.

— Вы уже приняли три таблетки.

— Приму еще одну, принеси, пожалуйста, — стояла на своем Гэсси.

Бесс хотела было отказать матери или предложить ей сходить за таблеткой самой, но ее нежное сердце не позволило ей этого сделать. Она не умела быть жестокой ни с кем, тем более с убитой горем матерью. Она уже собиралась идти за таблетками, но тут подумала, что, если потакать во всем матери, та превратит ее в служанку. Нет, надо немедленно принимать какие-то меры. Но что может она сделать? Бросить Гэсси? У Бесс нет ни брата, ни сестры, никого, кто помог бы ей. Она сама должна все решать. Никогда еще девушка не чувствовала себя такой одинокой. Бедный отец… Слава Богу, ему не придется больше мучиться. Бесс по-своему любила отца. Но оплакивать не могла. Тем более что Гэсси с успехом делала это за обеих.

Было уже поздно, когда Бесс легла в постель, но сон не шел к ней. Два последних дня были сплошным кошмаром. Она себе не представляла, как бы они с матерью справились со всеми хлопотами, если бы не Кэд. Теперь остались только похороны.

И снова она мысленно унеслась к последнему уроку верховой езды. Кэда раздражали попытки Бесс заигрывать с ним, и он решил положить им конец.

Он обхватил ее за талию с такой силой, что она испугалась, и бросил на кучу сена. Смущенная Бесс лежала перед ним, а он смотрел на нее с высоты своего огромного роста, гневно сверкая темными глазами. С ее плеча соскользнула бретелька, и в этот момент Кэд потерял над собой контроль. Он беззастенчиво рассматривал ее полные груди, затем скользнул взглядом по плоскому животу, длинным изящным ногам в тонких чулках.

— В таком виде вы выглядите вовсе не плохо, Бесс, — помолчав, проговорил Кэд грубым сдавленным голосом. Он даже улыбнулся, но как-то не по-доброму. — Если хотите немного развлечься со своим наемным работником, то я к вашим услугам.

Бесс густо покраснела, но не успела опомниться, как Кэд лег рядом с ней, и она ощутила его могучие бедра. Затем, опираясь на руки, чтобы не раздавить ее своей тяжестью, он навалился на ее груди и холодно рассмеялся, увидев, как она побледнела.

— Что, не нравится? — спросил он, пристально глядя ей в глаза. — Как видите, маленькая принцесса, я не хочу вас. Но раз уж вы вся тут, передо мной, попробуйте меня расшевелить, и тогда я ублажу вас, раз вам так этого хочется.

При воспоминании об этом Бесс стало так стыдно, что она закрыла глаза. Она не знала, каким бывает мужчина, когда хочет женщину, но даже при всей своей наивности поняла, что Кэд сказал правду — он не хочет ее. И Бесс словно окаменела, из глаз хлынули слезы, нижняя губа задрожала.

Пробормотав что-то непристойное, Кэд вскочил и протянул руку Бесс, чтобы поднять ее на ноги, но не успела она опомниться, как появилась Гэсси. Она сразу оценила ситуацию и с пылающими от гнева глазами потащила потрясенную Бесс в дом, не обращая никакого внимания на Кэда. На этом уроки верховой езды прекратились.

Бесс потом часто недоумевала, зачем понадобилось Кэду проявлять такую жестокость. Ведь он мог просто отвергнуть ее, не оскорбляя в ней женщину. Если же он хотел испугать ее, то, несомненно, преуспел в этом. Однако чувства ее к Кэду остались прежними. Только она спрятала их в самой глубине своего существа. После случившегося она еще больше робела перед ним, но так же всем сердцем тянулась к нему и, заключи он ее в объятия, не устояла бы перед ним и отдала бы все, чего бы он ни пожелал. Но в тот день он не тронул ее, рассчитал все до мельчайших подробностей и, что хуже всего, посмеялся над ней. Бесс с тяжелым вздохом перевернулась с боку на бок. Так уж, видно, ей суждено — желать мужчину, который ее не желает. Его одного. Другие ей не нужны. Видимо, ее чувства он принял за каприз богачки из светского общества. Но как глубоко он заблуждался! Его бедность не имела для Бесс никакого значения. Ее неудержимо к нему влекло.

Но покорил ее Кэд не столько силой и мужественностью, сколько добротой. Он любил людей и не оставался равнодушным к их нуждам. Любил животных, любил природу. Готов был приютить заблудившееся животное или какого-нибудь бездомного бродягу. Выручить попавшего в беду пастуха-ковбоя или дать денег оставшемуся без гроша путнику, а сам потуже затянуть пояс. Суровый и жесткий, с нелегким характером, он в то же время был чутким и легкоранимым. Под любой маской умел распознать истинную сущность человека. И еще умел достичь поставленной цели, если даже ради этого приходилось идти на риск. В общем, его недостатки вполне уравновешивались достоинствами. И Бесс удивлялась, что он до сих пор не женат. Она знала двух женщин, с которыми у Кэда была связь. Незадолго до ее двадцатилетия у него появилась какая-то разведенная дама. Эта связь оказалась продолжительнее других, и прошел слух, будто Кэд наконец-то попал на крючок. Но не тут-то было. Разведенная дама неожиданно покинула Коулмен-Спрингс, и никто из Холлистеров о ней больше не вспоминал. Если с тех пор у Кэда и были какие-то женщины, он тщательно скрывал это от семьи, друзей и знакомых.