Ширли Эскапа - Время любви

Поначалу мачеха воспротивилась идее подобных уроков, но дело решили настойчивые уговоры отца Доннелли. Сразу же выяснилось, что у Сесилии отличный музыкальный слух, столь необходимый при изучении незнакомого языка.

— Девочка, безусловно, талантлива, — с грустью сказал отец Доннелли Марку. — Если бы не отчаянная бедность, которая ее окружала с детства, она могла бы стать неплохим лингвистом.

Что-что, а уж тяжелая работа Сесилию никогда не пугала. Сестра Биллингтон ясно дала ей понять, что должность помощницы медсестры включает в себя и обязанности обыкновенной уборщицы. Чтобы проверить, на что она способна, накануне отъезда эта ревностная поборница строгой дисциплины и чистоты дала Сесилии задание отскоблить операционные инструменты и, надо сказать, осталась довольна тем, как девушка справилась с полученным поручением. А уж сестре Биллингтон было трудно угодить…

Сесилия одиноко стояла на палубе, глядя на удаляющиеся берега родной Италии. И лишь когда земля скрылась из виду, со вздохом отвернулась и стала смотреть на великолепный закат. Хватит грустить! Вперед, в открытое море, прочь от безрадостной жизни!

Включились корабельные прожектора, ярко осветив гигантские красные кресты на бортах.

Девушка слышала, что, согласно положениям Женевской конвенции, на госпитальные суда не нападают. К тому же Сесилия считала, что по негласным законам военного времени плавание на кораблях с красным крестом совершенно безопасно. Однако на борту «Хартона» она узнала, что всего несколько недель назад из Неаполя вышло точно такое же судно, но до пункта назначения так и не добралось, поскольку было атаковано с воздуха немецкими бомбардировщиками и затонуло.

Ей также было известно, что на подобных кораблях отсутствует вооружение. Капитан Винтер был сугубо штатским человеком, так же как и весь остальной экипаж. У капитана не имелось даже обычного пистолета. Однако в сейфе полковника Смоллена, старшего офицера и главного врача, хранились две винтовки — на случай возможного мятежа. От бомбардировки они, естественно, спасти не могли.

На борту «Хартона» находилось триста раненых и около сорока медицинских работников. Собственно, тяжелых было человек сто пятьдесят; они так страдали, что не могли удержаться от громких, почти нечеловеческих воплей. С остальными дело обстояло несколько легче. Кое-кто был закован в гипсовый корсет, кто-то оправлялся от перенесенного вирусного гепатита, еще кто-то — от контузии. Были случаи малярии и даже тифа.

Сейчас, на этом великолепном корабле, посреди бескрайнего океана, было трудно представить себе тысячи беженцев, отчаянно боровшихся за свою жизнь в ставшем уже совсем далеком Неаполе, где неистовствовала эпидемия инфекционного гепатита.

Операционные располагались в изолированных от окружающих трюмах «Хартона». Операций предстояло проводить много.

Ни для кого не было тайной, что «Хартон» не пойдет прямо в Нью-Йорк. Только через четыре недели он должен войти в нью-йоркскую гавань в сопровождении единственного эскадренного миноносца «Фордайс». Придется часто лавировать, чтобы избежать встреч с вражескими подводными лодками, а это займет много времени.

Да и скорость надо будет сбрасывать, вместо обычных восьми — двенадцати узлов они пойдут гораздо медленнее.

Кроме того, «Хартон» сначала направится в Гибралтар, что займет четыре дня, а оттуда — в Монровию, это еще где-то около шести дней. В Монровии они пробудут около двух суток, чтобы пополнить запасы топлива в этом портовом городе.

Следующая остановка будет в Бразилии, где в Ресифи находится американская база подводных лодок. И только через девять дней после этого «Хартон» пристанет к берегам Нью-Йорка.

Сесилия ела вместе с врачами и медсестрами в общей столовой. Когда она впервые уселась за стол, перед ней поставили тарелку с консервированной курицей. Девушка обомлела. Она и представить не могла, что можно есть курицу из банки. Вопреки ожиданиям блюдо оказалось очень вкусным и нежным. С необыкновенным аппетитом Сесилия накинулась на еду. Потом отведала странного, но тоже чрезвычайно вкусного напитка, именуемого кока-колой, от которого непривычно и ужасно смешно щекотало в носу.

Едва ли не впервые в жизни девушка наелась до отвала.

На второй день плавания Сесилия решила отправиться спать попозже. Все было так интересно, так необычно, просто дух захватывало. Было жаль терять время.

Она посмотрела фильм с красивым названием «Унесенные ветром» и, как ни странно, разобрала английскую речь. Скарлетт ее раздражала, выводила из себя, зато Сесилия немедленно всем сердцем влюбилась в Ретта Батлера. Фильм вселял надежду на будущее, чего она давно уже не ощущала, несмотря на свои семнадцать лет…

Несколько человек из экипажа организовали маленький оркестр, и через три дня, в среду вечером, было решено устроить танцы.

Если ей не разрешат остаться в своем сестринском халате, придется отказаться от участия в вечеринке. В багаже Сесилии не было ничего подходящего для такого случая. Да и кто мог ожидать, что в такое время на корабле объявят танцы?

Захватив с собой англо-итальянский разговорник, Сесилия отправилась на палубу. Полная луна сияла в высоком небе, а Сесилия обожала читать при лунном свете. К тому же прямо за ее спиной светилась синяя аварийная лампа.

Едва она раскрыла книжку, как рядом вспыхнул огонек зажигалки, и американский солдат спросил:

— О, разговорник Берлица. Как я понимаю, вы изучаете итальянский?

— Нет, — отозвалась Сесилия, — английский.

— Так, значит, вы итальянка? — вмешался на ее родном языке другой военный. — Позвольте представиться. Лейтенант Альберто Риццоли. Вы можете называть меня просто Алом.

Какое счастье снова слышать итальянский язык! Вскоре они с Алом уже дружески болтали. Солдат, заговоривший первым, тихо ретировался. Конечно, речь зашла о только что просмотренном фильме.

— Знаете, — неожиданно заявил Ал, — вы очень на нее похожи.

— На кого? — не поняла Сесилия.

— На Скарлетт О'Хара. Вернее, на Вивьен Ли.

Девушка рассмеялась.

— Вы мне льстите! — воскликнула она.

— Похожи, похожи, не спорьте. — Он забрал из ее рук разговорник и предложил: — Что ж, Скарлетт, пойдем немного прогуляемся.

Лунная ночь была совершенно волшебна, теплый ветерок приятно обвевал лицо, а откуда-то из граммофона доносился полный любовной истомы голос Веры Линн. «Мы увидимся с тобой снова» — разобрала Сесилия.

Они подошли к поручням и стали смотреть в черные океанские воды. Как-то само собой получилось, что девушка опустила голову на плечо Ала, а он обнял ее за плечи. Ал тихонько подпевал Вере Линн, и, к своему изумлению, Сесилия обнаружила, что тоже мурлычет эту прелестную мелодию.