Ирина Мясникова - Женская сила

Перед сном бабушка обязательно рассказывала Юрию сказку про принца Юрия, который ехал через зачарованный лес на волшебном белом коне. Ехал он на войну со страшными драконами и великанами, чтобы освободить из башни принцессу. И Юрий был абсолютно уверен, что на груди этого принца сверкала та самая замечательная звезда. Какой же принц без звезды? Бабушка рассказывала, что принц Юрий был настоящим джентльменом и не забывал каждый день высылать прекрасной принцессе сказочно красивые цветы. Цветы доставлялись прямо в башню специальной курьерской службой с помощью сапог-скороходов.

Однажды Юрий спросил у бабушки, куда же подевалась замечательная звезда с портрета принца Юрия. В глубине души он надеялся, что бабушка достанет ее из какой-нибудь заветной шкатулки и Юрий наконец сможет подержать эту звезду в руках. Но бабушка обвела рукой комнату и сказала:

– Так вот же она, Юрек! Твоя звезда. Здесь. Это готеля наша, поэтому никогда ее не продавай.

Тогда Юрий решил, что бабушка закопала звезду в огороде, а потом понял, что звезда была продана, чтобы на вырученные деньги купить готелю.

После революции родители бабушки Серафимы из столицы Российской империи Санкт-Петербурга перебрались в Польшу, где у них были какие-то земли и дома. Часть бабушкиной многочисленной родни, сопровождая белую армию, достигла Владивостока, а оттуда уже разбрелась по всему миру, кто куда. Часть осела в Америке, часть в Аргентине.

В Польше Серафима встретила деда Станислава, влюбилась и вышла замуж. Станислав, конечно, тоже был благородных кровей, но в те времена в Польше мелкопоместных дворян было что тех самых тараканов. Раньше такой брак был бы абсолютно невозможен в силу социального неравенства молодоженов, но после событий 17-го года родители Серафимы махнули на неравенство рукой. И не прогадали. Станислав оказался очень амбициозным и предприимчивым молодым человеком и управлял польским имуществом семьи Серафимы с большим умом, всячески это имущество преумножая. Родителям Серафимы жизнь в изгнании давалась с трудом, они тосковали по родине и поддерживали Белое движение материально, надеясь вернуть прежнюю жизнь. Станислав иллюзий насчет падения советской власти в России не питал. Более того, прямо перед началом Второй мировой войны он уговорил и своих родителей, и родителей Серафимы продать все, что у них было в Польше, и перебраться в Штаты. Это в свете последующих событий оказалось очень удачной мыслью.

Семейство перебралось во Флориду к родственникам Серафимы в Тампе, а потом обосновалось неподалеку на берегу Мексиканского залива в городке под названием Сент-Питерсберг. Или Сен-Пит, как его сокращенно называли местные жители. Серафима же называла его игрушечным Питером. Тогда она и приобрела свою готелю, а дед открыл автомастерскую. Там же впоследствии Серафима и Станислав похоронили своих родителей и родили сына Алекса. Игрушечный Питер был городком курортным и провинциальным, и Алекс, когда вырос, отправился покорять Америку в Чикаго. Там он женился на американской девушке немецких кровей, и там же родился Юрий. Родители Юрия увлеклись сначала идеями хиппи, а потом и вовсе устремились к миру во всем мире. Оба они вступили в Корпус мира и с удовольствием отдали Юрия на воспитание бабке с дедом. У них он и прожил до поступления в университет. Юрий обожал Сен-Пит, Мексиканский залив, бабушку Серафиму, деда, готелю и автомастерскую, где он проводил обычно не менее полудня, подавая деду инструменты. Ему нравились автомобили и моторы. Дед, копаясь в моторах, не забывал делиться с Юрием своей житейской мудростью:

– Жениться, Юрек, надо на русских женщинах. Лучше, конечно, на аристократках! Таких, как твоя бабка Серафима. Они все красивые и образованные. Слыхал, как бабушка по-французски шпарит?

Юрий не слыхал, но не сомневался, что Серафима может и по-французски говорить, недаром у них в готеле по большей части французы останавливались.

– А на пианино как играет? А как поет?

Это Юрий определенно слыхал, только песни у бабушки Серафимы были уж больно печальные. Про несчастную любовь и разлуку. У Юрия всегда щемило сердце, и ему хотелось плакать, когда бабушка Серафима садилась за пианино.

– И золота у бабки твоей, Юрек, конечно, меньше, чем в Форт– Ноксе, но ты можешь считать себя богатым наследником. Прямо скажем, наследным принцем, – между тем продолжал дед. – И заметь, что самое главное – она никогда не сидит без дела, как эти американские тупоголовые домохозяйки. У них от безделья даже депрессия случается, а Серафима моя всегда весела и полна сил. И работники наши ее любят. Людям нравится, когда ими командуют благородные. Благородные сами никакой работы не чураются. А кроме того, только русская женщина может мужу быть настоящим товарищем. Остальные при первой же твоей неудаче соберут чемоданы – и привет, Маруся! Не любят они неудачников. Вот только не понимают своей дурьей башкой, что неудачником мужик становится только в том случае, если к нему неправильная женская сила приложена.

– Женская сила – это что?

– Это, Юрек, самая главная сила во Вселенной! Без нее все мужики были бы одинаковыми неудачниками. Правильно приложенная женская сила открывает перед тобой путь. Твой собственный путь, на котором ты добьешься наибольшего успеха.

– А без женской силы этот путь не увидеть?

– Совершенно невозможно!

– Ну, дед! Так это мне придется такую же жену искать, как бабушка?

– Не обязательно. Тебе надо искать именно свою жену. Но мне кажется, что если она будет русской, то шансов найти нужную тебе женскую силу гораздо больше.

– И где ж я ее тут найду?

– Найдешь. Точнее, время придет, она сама найдется.

А еще два раза в неделю Юрий вместе со Станиславом ходил в спортивный зал, где дед учил Юрия драться.

– Эти все модные карате, самбо и прочие фигли-мигли – полная ерунда по сравнению с настоящей уличной дракой, – говорил дед и показывал Юрию разные убийственные приемы.

Бабушке Серафиме такое развлечение совершенно не нравилось, и она частенько ругала деда, когда они с Юрием приходили из зала довольные и усталые.

– Хулигана из внука готовишь?!

– Ага! – весело соглашался дед. – Мы с тобой, Сима, одного миротворца вон уже воспитали. Где он сейчас? В Зимбабве или еще где? Детей голодающих лекарствами снабжает. Чужих, заметь! Так что пусть наш Юрек хулиганом растет, может, своих детей ни за что на бабку с дедом не оставит.

– Хулиганы, они такие, – вздыхала бабушка и гладила Юрия по голове. – Но у его детей, надо сказать, бабка с дедом будут не чета нам с тобой. Опять же миротворцы. Как на них детей оставить?

Надо сказать, что Юрий ни капельки не скучал по своим родителям, ему было хорошо с бабушкой и дедом. Конечно, в те редкие моменты, когда родители появлялись в Сен-Пите, нагруженные разными подарками, Юрий чувствовал себя абсолютно счастливым, но, когда они уезжали, совершенно не печалился. Юрию определенно хватало той любви, в которой существовали бабушка и дед и которой они окружили Юрия.