Барбара Бреттон - Один-единственный

— За редкими исключениями. — Он подался вперед, поставив стакан себе на колено. — Вы хотите спросить о моих намерениях?

Мэксин отрицательно покачала головой.

— К чему это? Один взгляд на ваше лицо, Дэниел Бронсон, сказал мне больше, чем любые слова.

— Грузовик? — удивилась Изабель. — Ты водишь грузовик?

Дэниел вставил ключ в дверцу, сиявшую черной полировкой.

— А ты как думала?

— Ну, не знаю… — протянула она в изумлении. — Ну, «порше» или «мазерати». Что-нибудь… поменьше.

— Добро пожаловать в Нью-Йорк, принцесса. Если собираетесь путешествовать по нашим дорогам, то грузовик — самая подходящая машина.

Полноприводная трансмиссия. Сверхмощные амортизаторы. Надежнейшие тормоза… Изабель понятия не имела обо всех этих премудростях — для нее это звучало вполне экзотично.

Она прикинула расстояние от земли до дверцы машины.

— Кажется, без лестницы я туда не влезу.

— Несколько недель назад я снял подножку. Ну, давай подсажу.

Дэниел обнял ее за талию и, чуть ли не подбросив в воздух, опустил в пассажирское кресло.

— Пристегнись, — сказал он, усаживаясь за руль. Изабель послушно защелкнула замок ремня безопасности.

— Это просто чудесно, Бронсон, — сказала она, когда грузовик тронулся с места и плавно влился в нескончаемый поток транспорта. — Какой изумительный вид!

— Здесь только на такой машине и можно ездить, — сказал Дэниел, подъезжая к мосту Квинсборо. — Все, что меньше, для этого проклятого города не годится.

— Слушаю тебя, и порой мне кажется, что ты просто ненавидишь Нью-Йорк.

— Иногда. Тут столько всего нужно переделать.

— Может, тебе поучаствовать в выборах? — улыбнулась Изабель. — У Дэниела Бронсона были бы неплохие шансы на победу, не так ли?

— Забудь об этом. Бюрократическая волокита пробуждает во мне самые худшие качества.

Изабель вдруг подумала о бездомных, спавших на скамейках и у дверей дорогих магазинов.

— Лично я для начала позаботилась бы о том, чтобы у каждого была крыша над головой.

Дэниел взглянул на нее с любопытством.

— Мы работаем над этим, принцесса. Только нужно время.

«Брон-Ко» действительно участвовала в муниципальной программе, имевшей целью помочь бездомным людям обрести уютное и безопасное жилье. Однако Изабель не могла долго думать о чужих проблемах. Сегодня ей почти весь день пришлось переживать по совершенно иному поводу. Мысль о том, что Мэксин и Бронсон проведут какое-то время наедине, приводила ее в отчаяние. Но несмотря на все мольбы отпустить ее пораньше, фотограф решительно отказал, и с самого утра она находилась в постоянном напряжении.

— Итак, скажи мне, Бронсон, о чем вы с Мэксин говорили в мое отсутствие?

Дэниел снова взглянул на Изабель.

— Да ни о чем особенном.

— Но вы же о чем-то все-таки говорили?

— Тебе это будет не интересно, принцесса.

— Наверняка она рассказывала про меня всякие истории.

— А почему ты вообще решила, что речь шла о тебе?

— Разве это не очевидно? Ведь я — единственное, что связывает вас.

Бронсон громко рассмеялся.

— Она тебя любит, как родную дочь. Изабель успокоилась. По крайней мере на время.

— Да, Мэксин помыкает мною, как родной дочерью, это правда. Наверное, она самая невыносимая из всех женщин.

— Мне она понравилась, — улыбнулся Дэниел. — И кажется, я ей тоже.

Изабель и сама не поняла, радоваться или огорчаться такому повороту событий, поэтому промолчала. Она знала только одно: у Мэксин в запасе столько нелепых историй о ней, Изабель, что хватило бы на целую книгу.

В районе бульвара Куинс Дэниел успел показать принцессе главные достопримечательности. Оказывается, его семья владела множеством офисных и жилых зданий, а также бассейном и ночным баром, над входом в который полыхали в эти часы огни иллюминации. У двери же толпились вычурно одетые молодые люди, жаждавшие попасть в бар.

— Нам сюда? — спросила Изабель, когда Дэниел повернул к месту парковки.

— На минутку, — ответил он, вдавив до упора педаль тормоза. — Сэл и Роуз собирались выехать только завтра днем, а маме индейка нужна с утра.

— Ты меня совсем запутал, голова кругом идет.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Дэниел. — Именно в таком состоянии и следует отмечать День благодарения в кругу моей семьи.

Он помог Изабель выбраться из машины и направился к «Золотому кию».

— Это бильярдная? — Изабель так и застыла. — Я не думаю…

— Что? Недостаточно приличное заведение для тебя, принцесса?

Она замялась, пробормотала:

— Я видела американские бильярдные в кино. Но едва ли это место, в котором… — Изабель в смущении умолкла.

Бронсон рассмеялся и распахнул перед ней дверь.

— После вас, принцесса.

Изабель вскинула подбородок и, решительно переступив порог, оказалась в шумном, прокуренном, полутемном помещении. Двое пожилых джентльменов сидели у зеркального окна и азартно спорили о каких-то «мете». Женщина средних лет в золотистых брюках-стрейч стояла у музыкального автомата. Во рту у нее дымилась сигарета. Молодой парень, с ног до головы одетый в черную кожу, склонившись над бильярдом, подмигнул Изабель.

Принцесса не знала, смеяться ли ей или плакать.

— Знаешь, Бронсон, — сказала она, глядя на спутника снизу вверх, — что-то мне тут не нравится.

Эта бильярдная и впрямь казалась идеальным местом для всякого рода стычек и потасовок.

— Держись, принцесса, — улыбнулся Дэниел. — Сейчас будет еще интереснее. — Он сложил руки рупором и крикнул на весь зал: — Эй, Сэл! Тащи-ка сюда свой зад вместе с обещанной индейкой, пока я не поднял ренту!

Изабель в изумлении наблюдала, как оживает бильярдная.

Услышав голос Дэниела, женщина в золотых брюках повернулась в его сторону. Ее ярко накрашенные глаза округлились, и вдруг она, раскрыв объятия, устремилась к Бронсону:

— Дэнни, дорогой! Ты где пропадал?

Под мощным натиском ее торса Дэниел даже покачнулся. Потом смачно чмокнул ее в щеку.

— Рад видеть тебя, Элен. Как внучата?

— Отлично. Уже четверо, — ответила Элен, бросив взгляд на Изабель. — И еще младшая дочка ждет первенца в мае.

— Берегись, Дэниел! — крикнул один из стариков, сидевших у окна. — Скоро она обставит вас, Бронсонов, по количеству потомков.

Парень в коже приблизился к ним, и Изабель с трудом подавила желание спрятаться от него за спину своего спутника.

— Хай, Дэн! — Мужчины приветствовали друг друга как-то уж очень забавно — звонко шлепнули ладонью о ладонь. — Ну, как жизнь?

— Потихоньку, Фрэнки. Приедешь завтра? Фрэнки кивнул.

— Папенька хочет провести последний в жизни День благодарения в окружении всех своих родных и близких.

К ужасу Изабель, оба вдруг разразились громким хохотом.