Юлия Снегова - Услышь мой голос

— Спасибо, — сказала Женя, улыбнулась и наконец-то отложила свой журнал.

Некоторое время они сидели молча. Алексею казалось, что он со своими сияющими глазами и радостной улыбкой выглядит совершенно неприлично. Если Женя поймет, что именно встреча с ней привела его в столь идиотски счастливое расположение духа, она испугается или сочтет его ненормальным. Но, кажется, Женя не видела в их случайной встрече ничего особенного. Может быть, даже была рада расстаться в этот вечер со своим одиночеством. Она первая нарушила молчание.

— А где вы работаете, почему вам приходится так много бегать? — спросила она.

— Я журналист, — честно ответил Алексей и тут же прикусил язык. Еще немного, и он выболтал бы ей название своей газеты, и тогда Женя могла вспомнить и злополучную статью, и не менее злополучного монтера, который так разозлил ее когда-то.

В Жениных глазах мелькнул интерес.

— А в какой газете?

— В «Итогах», — ответил Алексей, — наверняка знаете этот журнал.

— Только слышала, что это серьезное и респектабельное издание. Но к сожалению, никогда не читала. Все как-то некогда.

— Вы, наверное, тоже много работаете? — спросил Алексей и тут же пожалел о своем вопросе. Не надо было пока касаться столь щекотливой и опасной темы.

— Я искусствовед, — спокойно ответила Женя. Она произнесла это так естественно, что Алексею захотелось ей поверить.

— Здорово, всегда уважал искусствоведов. Наверное, потому, что сам очень слабо разбираюсь в искусстве. Сейчас я попробую отгадать, каким искусством вы ведаете?

— Попробуйте, — со смехом согласилась Женя, — все равно не получится.

— Вы специалист по позднему голландскому Возрождению?

— Нет.

— Ну тогда, по раннему французскому импрессионизму.

— Опять не угадали!

— Последняя попытка, — Алексей возвел глаза к зеркальному потолку и наугад выпалил, — по китайской керамике периода Мэй. А был такой вообще?

— Нет, — Женя уже вовсю хохотала, — такого не было. Сдаетесь? — Алексей кивнул. — По искусству ахеменидского Ирана.

— Вы шутите? — спросил Алексей.

— Честное слово, — ответила Женя.

«Черт возьми! Да она просто красавица», — подумал Алексей, а сам спросил:

— Что такое этот ваш ахеменидский Иран?

— Иран периода правления династии Ахеменидов. Ахемениды — цари, которые правили Ираном с шестого по четвертый век до нашей эры.

— И вы их изучаете? — недоверчиво спросил Алексей.

— Не их, а искусство этого времени, — уточнила Женя. — А именно — геммы.

— Геммы? Что это такое?

— Ну, вы хотите, чтобы я вам целую лекцию прочла. Честно говоря, это не входило в мои сегодняшние планы.

— А какие у вас на сегодня планы? — поинтересовался Алексей.

— Да, в общем-то, никаких, — призналась Женя, и Алексей услышал в ее хрипловатом голосе легкую грусть.

— А что, если нам, не выходя из этого здания, — сказал Алексей, — подняться на этаж выше и послушать музыку? Вы ведь не забыли, что это прежде всего концертный зал, а не французское кафе?

— Признаться, почти забыла, — ответила Женя, — такое неожиданное предложение… — произнесла она.

Алексей замер в ожидании ответа, он слышал, как колотится его сердце. Почему-то ему казалось, что если Женя согласится, то все у них будет хорошо, а если нет…

— Ну ладно, — сказала Женя, — действительно, почему бы и не послушать хорошую музыку. Тем более что я так давно не была на концерте. Попыталась недавно дома поиграть на пианино и поняла, что совершенно разучилась. Итак, пошли, — теперь уже решительно заявила Женя, — это отличная идея. А вдруг сегодня нет концерта?

«Пусть только попробуют не дать сегодня концерт, — Алексей мысленно пригрозил администрации концертного зала. — Я тогда взорву их силой своей ярости!»

— Как это не будет? — весело произнес он. — В кои-то веки такие люди собрались почтить этот зал своим вниманием. Да они должны ковровую дорожку к нашим ногам постелить и встречать нас фанфарами! Где фанфары, где ковер, почему я ничего не вижу? — возмущался он, а Женя с веселой и снисходительной улыбкой наблюдала за ним.

Алексею опять повезло. Вероятно, в этот день судьба изо всех сил старалась познакомить его с Женей поближе. Алексей подошел к окошечку кассы и понял, что концерт сегодня будет. Сперва он возликовал, а потом перепугался.

«Только бы не орган, — подумал он. — Этого я не вынесу даже ради Жени».

— Что у вас сегодня? — спросил он у кассирши.

— Читайте афишу, — равнодушно басом ответила дама, прятавшая глаза под толстыми стеклами очков.

— Вам трудно ответить? — поинтересовался Алексей.

— А вам трудно прочитать? — не сдавалась дама.

«Старая крыса, — подумал Алексей, — я бы ей сейчас преподал пару уроков вежливости, если бы не Женя. Не хочется выглядеть перед ней скандалистом».

Женя подошла к нему и спокойно сказала:

— Да ладно вам спорить с этой старой врединой, я уже все посмотрела. Сегодня играет оркестр старинный музыки из Новгорода. Хорошая программа: Перголези, Скарлатти, еще кто-то из итальянских композиторов. Я люблю музыку семнадцатого века. Музыканты, конечно, из провинции, зато народу, наверное, совсем не будет.

Слушателей действительно не набралось и половины зала. Алексей и Женя могли сидеть хоть в первом ряду партера, но Женя захотела забраться в амфитеатр, она считала, что там лучше акустика. Конечно, Алексей согласен был сидеть рядом с ней хоть на чердаке, тем более что в амфитеатре, кроме них, никого не было.

Раздались жидкие аплодисменты, на сцену вышла женщина-конферансье в длинном платье из зеленого атласа. Алексею показалось, что оно сшито точно из такой же материи, что и занавески в комнате его мамы. Женщина объявила программу, появились музыканты. Сначала оркестр настраивал инструменты, звучали их отдельные голоса, а потом зазвучала музыка.

Алексей был слишком взбудоражен событиями этого вечера, чтобы отдаться звукам, которые совершенно не соответствовали его душевному состоянию. Вот если бы вдруг стены потряс тяжелый рок или, на худой конец, рейв! Он усмехнулся и вспомнил, как воевал с Ларисой из-за ее любви к громкой танцевальной музыке. Он посмотрел на Женю.

Та сидела, откинув голову на прямую и жесткую спинку кресла, ее глаза были прикрыты, и весь вид ее говорил о том, что она полностью поглощена миром музыки.

«А что, если как бы невзначай взять ее руку? — подумал Алексей. — Может быть, она и виду не подаст, что случилось что-то необычное. Ведь это так романтично, сидеть в полупустом сумрачном зале, слушать скрипку и клавесин и держать девушку за руку, гладить ее тонкие длинные пальцы». Алексей опустил глаза. Женина ладонь лежала совсем рядом, на подлокотнике кресла, она выглядела очень беззащитной, так и хотелось дотронуться до нее, согреть… Алексей вздохнул и отвел глаза.