Юлла Островская - Духи и сигареты

Молодой человек посмотрел на кулек грецких орехов. Со вчерашнего дня он к нему так и не притронулся. Алесандр раскрыл его, взял один орешек, откусил и съел один кусочек. Затем он приподнялся на кровати и попытался дотянуться до форточки, но для этого надо было согнуть ногу, на что Алесандр сейчас оказался не способен. Он заметил лежащий на пустой соседней кровати зонт-трость. Должно быть, кто-то из этих двоих его здесь оставил. Алесандр протянул руку, взял зонт, оперся на него и попытался встать. В это время в палату вошла Кристина.

— Извините, я забыла…

Алесандр протянул ей зонт, снова лег на кровать и произнес:

— Открой форточку.

Кристина открыла. Алесандр протянул ей кулек с орехами.

— А теперь бери по одному, — тихо сказал он, — и выбрасывай.

— Что?

— Бери по одному и выбрасывай.

Алесандр закрыл глаза.

— Тебе плохо? Давай я врача позову?

— Мне хорошо. — Алесандр посмотрел на Кристину и приблизил кулек с грецкими орехами вплотную к ее руке. — Бросай. Только по одному, пожалуйста.

Кристина нерешительно взяла из кулька несколько орехов, какое-то время еще молча и непонимающе смотрела на Алесандра, а потом по одному, как он и просил, выкинула их за окно.

— Бери по одному, — снова напомнил Алесандр.

Он наблюдал, как летели и падали за окном очищенные грецкие орехи, как некоторые из них исчезали, сливаясь с землей, а другие становились добычей бродяжных голубей. Он смотрел за окно и плакал.

Только когда кулек был уже больше чем наполовину пуст, Кристине пришла в голову мысль о том, что этот ритуал, возможно, является для Алесандра своеобразным прощанием с прошлым, а именно — с Жанной. А что если еще несколько часов назад ее руки касались этих орехов, этого кулечка — руки Жанны, невысокой светловолосой женщины из старого района Китай-города… Здесь остался ее запах…

Кристина замерла, крепко сжала кулек обеими руками и резко отвернулась от окна.

— Бросай, — прошептал Алесандр.

— Это от нее?

— Да. Бросай, я сказал.

Когда кулек опустел, Кристина аккуратно сложила его и опустила в карман. Она перевела взгляд с окна на Алесандра. Тот лежал с закрытыми глазами, и лицо его было мокрым от слез.

— Ты в порядке? Может, правда, лучше позвать врача?

Алесандр открыл глаза, посмотрел на Кристину и рассмеялся.

— Ты действительно дрессировщица?

Он снова расхохотался, и теперь уже на глазах его выступили слезы смеха. Кристина взяла зонт.

— Да. А почему ты смеешься?

— Могу себе представить, как ты входишь в клетки к тиграм и львам! В тебе, наверное, одни кости, и распробовать-то даже нечего!

Он снова рассмеялся, сжимая ладонями одеяло.

— Остроумно. Только я не вхожу в клетки ни к тиграм, ни ко львам.

— Да? А кого ж ты тренируешь, то есть дрессируешь?

— Лошадей.

— Зачем? Мне говорили, это умные животные.

— С ними тоже надо уметь обращаться. Когда я училась в институте, то играла в одном театре наездницу, потом в цирке делала номера с лошадьми, теперь работаю на конюшне инструктором и дрессировщицей. Среди лошадей порой попадаются дикие особи.

— Интересно. — Алесандр вытер влажное от слез лицо. — Ну, иди, дрессируй.

— Поправляйся. — Кристина вышла, бесшумно закрыв за собой дверь.

Алесандр вообразил, как она скачет на дикой лошади по цирковой арене, потом представил, как на той же лошади по лавандовому полю скачет…

Он приподнялся и посмотрел в окно, которое выходило не во двор, а на улицу. И хорошо. Можно было наблюдать не больных в пижамах и врачей в белых халатах, а обычных прохожих, машины, витрины магазинов. Вот вышла Кристина, остановилась, что-то подняла с земли, еще что-то… Алесандру показалось, что она собирает орехи, которые сама же несколько минут назад выкинула в окно. Он рассмеялся. Но вот Кристина подняла еще несколько орехов. Затем она достала из кармана кулек, развернула его и сложила туда собранные ядрышки… Что за бред! Не есть же она их собирается, в самом деле!

Алесандр отвернулся от окна и лег поудобнее. До чего же все-таки банальны люди. До чего же банальны…

Валера подошел к Кристине после ужина.

— Ну как, принесла? — шепотом спросил он.

— Что принесла?

— Фотографию, что!

— А, фотографию. Да, конечно.

— Давай.

— Сейчас. — Кристина взяла сумочку и открыла ее.

— Валера, подойди на минутку, — раздался голос отца.

— Ну, быстрей.

— Не торопись, успеешь. — Кристина никак не могла расстегнуть молнию среднего кармашка.

— Валера!

— Да щас, пап!

— Сына, на минутку!

Валера выбежал из комнаты, и как раз в этот момент Кристина коснулась фотографии, достала ее и поняла, что не отдаст эту карточку. Никому. Ни за что. Никогда.

С фотографии на девушку смотрела голубоглазая женщина. Она улыбалась — следы кофе и сигарет на зубах. Такая странная, такая далекая, такая чужая, но вместе с тем такая родная. Жанна.

Нет, что это? Что все это значит? Кристина никогда не…

— Ну, давай. — Валера стоял совсем рядом.

— А-а… слушай, ты извини, я, оказывается, забыла. — Кристина опустила фотографию обратно в кармашек и резко застегнула молнию.

— Что значит «забыла»?

— Ну, я была уверена, что захватила с собой фотографию, а на самом деле в сумочке ее не оказалось. Выходит, я всего лишь подумала, что надо взять, но не взяла. Извини, правда.

— Ты плохо смотрела, дай я. — Рука Валеры уже коснулась сумки.

— Э, куда! Тот факт, что ты мой брат, еще не дает тебе права рыться в моих вещах. — Кристина придвинула сумочку ближе к себе. — И вообще, с чего вдруг такая страсть к фотографии тетки, которую ты видел раз в жизни? Если она угостила тебя конфеткой, это еще ничего не значит, запомни, малыш.

Валера стиснул кулаки и выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью.

Кристина погасила свет, села в кресло и зажгла ночник. На столе лежала сумочка, а в ней — бесценное сокровище. Теперь девушка никому его не отдаст.

Право, все это глупости. Какая-то Жанна… Во-первых, она женщина, а Кристина никогда не замечала за собой греховной страсти к представительницам своего пола. Как и к мужчинам, впрочем, тоже…

Девушка попыталась вспомнить хотя бы один красивый роман, случившийся в ее жизни. Но в это время из соседней комнаты послышался звук разбитой чашки и женский крик. Как обычно: мама закатила папе истерику. Повод, наверное, все тот же: ей не хватает денег на салоны красоты и новый гардероб, а папа в полетах наверняка не отказывает себе в развлечениях с другими женщинами. Старая пластинка. Кристина терпеть не могла этих извечных ссор и всегда их боялась, так как вечно попадала под раздачу. Но сегодня Кристине не до ссор. Сегодня она счастлива, ведь в ее жизни появился человек, которого она будет ждать — ждать столько, сколько нужно, — которого она любит, о котором думает…