Люсинда Кэррингтон - Девяносто дней Женевьевы

— Какие, например?

— Откуда я знаю? Какие-нибудь сексуальные извращения. Она отказалась.

— Ну надо же, какая высоконравственная особа! — холодно произнесла Женевьева. — По-моему, это полный бред.

— Она пригрозила, что продаст эту историю журналистам.

— Такое случается довольно часто. И все-таки я не верю, что это правда. Чем же все закончилось?

— Говорят, что Синклер заплатил ей больше, чем предлагали газеты.

— И ты веришь этому?

Дэвид пожал плечами.

— У него очень много денег, — сказал он и, помолчав немного, усмехнулся. — Лично мне кажется, он послал ее ко всем чертям и заявил, что она может печатать все, что хочет. Поскольку ее папочка — известный политик, она решила этого не делать. Однако я думаю, что история, подобная этой, вполне могла иметь место. Синклер любит играть в такие игры. Ему нравится демонстрировать свою власть и превосходство. Особенно над женщинами. Я просто хотел предупредить тебя.

— На работе я не женщина, а официальное лицо, ведущее переговоры.

— Это замечательно, — сказал Дэвид. — Надеюсь, что Джеймс Синклер тоже так считает.

Всю оставшуюся неделю Женевьева обдумывала слова, сказанные ей Дэвидом. Неужели Синклер выбрал «Баррингтонс» из личных соображений? И если это так, то что конкретно ему нужно? Однако сколько бы она ни ломала над этим голову, она так и не смогла ничего придумать. И каковы его истинные намерения в отношении нее самой? Если верить тому, что рассказал ей Дэвид о сексуальных пристрастиях Синклера, то она действительно не в его вкусе. Женевьева успела прославиться своими деловыми качествами, приобрести, так сказать, определенную репутацию. Однако ее никак нельзя назвать безмозглой куклой. К тому же у нее не было ни малейшего желания изображать из себя дурочку в угоду Синклеру. Джордж Фуллертон довольно долго находился в ее кабинете, и Синклеру пришлось спускаться в лифте в полном одиночестве. Интересно, он позвонит ей на работу или узнает номер ее мобильного телефона? И когда именно он позвонит?

Однако ее телефон молчал, и Женевьеве уже начало казаться, что Синклер просто разыграл ее, а она, как последняя дура, ему поверила. Секс в обмен на подпись? Это что-то из области фантастики. Возможно, Дэвид прав: Синклеру просто нравится демонстрировать свою власть над людьми. Он, наверное, любит подобные шутки. Если это так, то ей нужно как можно быстрее забыть всю эту историю. Однако Женевьева понимала, что не сможет сделать этого. И не потому, что она сгорала от желания очутиться с ним в одной постели и показать, на что она способна. Это, так сказать, дело второстепенной важности. Ее волновал исключительно карьерный рост. Женевьева понимала, что ей необходимо сделать мощный рывок и доказать, что она может привлекать к работе с агентством солидных клиентов.

Совсем недавно в «Баррингтонс» сформировалась великолепная команда креативно мыслящих специалистов. Однако агентство не сможет удержать своих молодых, фонтанирующих идеями дизайнеров и авторов текстов, если не будет расширяться. Контракт с Синклером мог бы стать первым шагом в этом направлении. Женевьева понимала, что если «Баррингтонс» добьется успеха, то ее карьера стремительно взлетит вверх. Синклер может помочь ей в этом. «Ну позвони же мне, позвони и назначь встречу!» — мысленно повторяла она, словно заклинание, одни и те же слова, глядя на телефон.

Однако телефон продолжал упорно молчать.

Женевьева залезла в ванну, и вода, от которой исходил аромат, немного согрела ее. Женщина подняла ногу и, вытянув ее, осторожно стерла густую пену, покрывавшую кожу. Почему ее блестящее от воды тело всегда выглядит так сексуально? Может быть, именно по этой причине многие мужчины любят делать своим подругам массаж с маслами?

В этот момент зазвонил телефон. Медленно протянув руку, Женевьева взяла его, пытаясь угадать, кто это. В такое позднее время ей мог звонить только ее брат Филипп. Он знал, что она обычно задерживается на работе, и всегда звонил ближе к ночи. Если, конечно, вспоминал о том, что нужно поговорить с сестрой. Он не звонил ей уже целую вечность, и она собиралась отчитать его за это.

— Мисс Лофтен?

Женевьева моментально узнала этот голос, в котором завораживающая глубина сочеталась с силой и уверенностью.

— Мистер Синклер? — спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее. Ей не хотелось, чтобы он понял, какое огромное облегчение она испытала, услышав наконец его голос. — Я уже подумала, что вы забыли о нашем договоре.

— Я ничего не забываю, — сказал он. — Мне нужно было сделать кое-какие приготовления. А теперь слушайте внимательно. Завтра вы поедете на улицу Хармонд. Найдете там дом номер сорок три и заберете коробку. Вы наденете вещь, которую обнаружите в коробке, вместо нижнего белья (сверху можете надеть то, что посчитаете нужным) и приедете ко мне на встречу, где мы и обсудим все детали нашей сделки. Вы должны надеть только то, что будет в коробке. И ничего больше. Вы меня поняли?

Значит, ему нравится сексуальное нижнее белье, подумала Женевьева. Однако Синклер говорил таким тоном, как будто отдавал распоряжения своему секретарю, и это ее слегка задело. Свободной рукой женщина намылила гелем грудь, взбив его в густую пену, сквозь которую видны были только ее соски, и снова погрузилась в ароматную воду. «Я заставлю вас сменить начальственный тон, мистер Синклер», — подумала она.

Она решила устроить что-то вроде маленького бунта для того, чтобы он понял: ей не нравится, когда ей диктуют условия. Только для того, чтобы узнать, как он на это отреагирует.

— Подождите минутку, — сказала Женевьева. — Насколько я помню, завтра у меня очень загруженный день, и я не смогу никуда поехать. У меня две важные встречи и…

— Вам придется найти время, — сказал Синклер довольно резко.

— А если мне это не удастся? — холодно поинтересовалась Женевьева.

— Тогда наша сделка будет аннулирована, — ответил он.

— Послушайте… — произнесла она.

— Нет, — прервал он ее, — это вы меня послушайте. Мы с вами не в офисе. Это сугубо личное дело, которое касается только меня и вас, и распоряжаться буду я. Если вам это не нравится, вы можете отказаться прямо сейчас.

Почувствовав, что его голос стал мягче и спокойнее, Женевьева представила, как его губы расплываются в улыбке. Эта улыбка скорее похожа на язвительную усмешку…

— Попробуйте играть по моим правилам, — предложил Синклер мягким, вкрадчивым голосом, как бы уговаривая ее. — Вам ведь самой не терпится узнать, что вас ожидает.

Да, это была чистая правда. Женевьеве очень хотелось увидеть вещицы, в которых ей придется предстать перед ним. Интересно, что это? Расшитые оборками и рюшами панталоны? Во все времена мужчинам очень нравился именно этот предмет дамского туалета. А может быть, это будет пояс с подвязками или чулки со швом? Или трусики без ластовицы? Или бюстгальтер с вырезами для сосков?