Кэтрин Беллами - Пропавшее кольцо

— Да, был.

Это все, что он смог ответить. Мгновение они просто стояли и смотрели друг на друга, потом Трент взял себя в руки и достал ключи.

— Ты дрожишь, тебе лучше быстрее зайти и обсохнуть. Потом расскажешь, зачем приехала, — добавил он.

Входя за ним в квартиру на первом этаже, Крисси подумала, что не услышала в его голосе никаких эмоций — ни радости от встречи, ни раздражения.

Девушка стояла в гостиной и осторожно оглядывала ее. Она с удовольствием отметила, что на всем лежала печать жилища мужчины-холостяка: тут не было ни мелочей, ни украшений, только огромные кожаные кресла, крепкие столы, простые светильники и практичная мебель. Крисси была уверена, что Франчески здесь никогда не было.

— Вот, возьми. — Трент бросил ей полотенце. — Высуши волосы, иначе простудишься и умрешь, — небрежно сказал он и стал разжигать камин.

Смерть. Крисси облизнула губы и глубоко вздохнула.

— Я должна была прийти и поговорить с тобой… Я не знала, что Франческа умерла, до сегодняшнего дня, думала, что ты разведен, и наговорила тебе ужасные слова. Ты всегда говорил о ней в прошедшем времени, но ведь именно так говорят разведенные мужчины, правда? Они говорят, что у нее был плохой характер или что она была сумасбродкой, именно «была», потому что ошибки и проблемы бывших жен их больше не касаются…

Тут она остановилась, чтобы перевести дух. На лице Трента не отразилось никаких эмоций.

— Ты явно проводишь с моей матерью слишком много времени, — наконец спокойно произнес он. — Ты начинаешь болтать, как она.

— Трент! Не надо! — Крисси умоляюще протянула ему руку. — Меня очень мучает то, что я наговорила тебе. Я проделала весь этот путь, чтобы извиниться.

— Я понял. Но в этом не было необходимости, — невозмутимо ответил он. — Иди сядь к огню, высуши одежду. Хочешь бренди, чтобы согреться?

— Да, пожалуйста, — сказала она, хотя чувствовала, что бренди нужен ей скорее для смелости, чем для того, чтобы согреться.

Крисси взяла протянутый ей бренди и села на ковер, медленно потягивая напиток и наблюдая за Трентом из-под опущенных ресниц. Селия спросила, любит ли она его. Крисси старалась не задавать себе этот вопрос, а теперь осознала свои чувства и испугалась. То, что она сделает и скажет теперь, отразится на всей ее дальнейшей жизни.

Крисси стала немного увереннее в тот момент, когда увидела, что Трент наливает бренди и себе. Если только это не холостяцкая привычка пропускать по стаканчику каждый вечер, в чем она сомневалась, то, видимо, он был не так уж спокоен и уверен в себе, как казалось со стороны.

Он сидел в одном из кожаных кресел рядом с камином. Крисси поставила свой пустой бокал на мраморную каминную полку и подвинулась к нему немного ближе.

— Ты мне расскажешь про Франческу? — тихо спросила она. — Я видела ее фотографию, она была красавицей.

— Да, была, — не сразу ответил Трент. — Я познакомился с ней в Риме, когда сотрудничал с ее отцом. Она во всем отличалась от других. До нее я встречался со студентками, мечтавшими о карьере, или с избалованными богатыми девчонками…

— Вроде Аннабел? — не удержалась Крисси. Он криво усмехнулся:

— К сожалению, да. Они были яркими и веселыми, любящими светскую суматоху, но едва ли думали о чем-нибудь, кроме тряпок, вечеринок и праздников. Я всегда очень быстро начинал скучать в их обществе. Франческа была совсем не похожа на них. Она никогда не переступала порога ночных клубов, в ней не воспитывали стремление сделать карьеру. Все, чего она хотела, — это быть женой и матерью. У нее было с полдюжины племянников и племянниц, она обожала проводить с ними время.

— Ты ее очень любил?

Крисси необходимо было спросить об этом, но едва ли хотелось услышать ответ.

— Да, — тихо сказал он, уставясь на свой пустой бокал. — И она меня любила.

Крисси крепко прикусила нижнюю губу. Зачем ей понадобилось задавать этот вопрос, чтобы теперь изводить себя?

— Но мы сделали друг друга несчастными, — добавил он.

Крисси резко подняла голову:

— Несчастными?

— Да. Она ненавидела жить в Англии, ненавидела находиться вдали от семьи и либо не могла, либо не хотела понять, почему мне нужно было так много работать. Я был на грани нервного истощения, миллионы фунтов были взяты в долг…

— Ты ей говорил об этом?

— Нет, она не интересовалась делами.

Он покачал головой, отгоняя неприятные воспоминания.

Крисси подумала, что так же всегда поступали Бен и его мать и им Трент тоже не стал бы рассказывать о своих финансовых трудностях.

— Я познакомил ее с моими друзьями, — продолжал Трент, — но она возненавидела и их. Она была шокирована неразборчивостью связей одиноких женщин… и некоторых замужних тоже, — поморщился он. — Она узнала, что вокруг происходит множество измен, и стала подозрительной.

Он вздохнул, вспомнив несправедливые обвинения, которые вынужден был выслушивать после трудного рабочего дня.

Крисси не понимала, почему Франческа так волновалась, если женщины в окружении Трента были похожи на Аннабел Харрингтон-Смит, но промолчала.

— У нее появилась навязчивая идея забеременеть, — рассказывал Трент. — С каждым месяцем эта идея овладевала ею все больше и больше. Дошло до того, что она не видела смысла в занятии любовью, если после этого не наступала беременность, — сказал он довольно-таки уныло. — Потом она забеременела.

Крисси открыла рот от изумления, но он не замечал ее удивления, он был целиком в прошлом.

— Я обрадовался, причем больше за нее, чем за сам факт беременности. Я думал, она будет счастлива, когда родится ребенок. Но у нее с самого начала появились сложности со здоровьем, и ей пришлось лечь в больницу. Ей стало лучше, и ее отпустили домой на выходные.

Он остановился, глубоко вздохнул и долго молчал, прежде чем продолжить.

— Я проснулся посреди ночи — у нее были судороги, она громко кричала…

Он закрыл глаза, отгоняя страшные видения.

— «Скорая» приехала быстро, но ее состояние все ухудшалось. Она была на седьмом месяце беременности, и мне сказали, что самый лучший выход для нее и ребенка — срочное кесарево сечение. Я согласился, ее отвезли прямо в хирургию, но… я потерял их обоих, — закончил он бесцветным голосом.

Крисси молча дотронулась до его щеки.

Он схватил ее руку и сжал, с такой силой, что сделал ей больно. Но Крисси даже не подумала отдернуть руку. Трент заглянул в ее глаза, нежные и темные, полные невысказанного сочувствия, и слабо улыбнулся:

— Спасибо, что не винишь меня в этом. Я устал сам себе говорить такие слова.

— Ты же знаешь, что не виноват, — сказала она. — По крайней мере ты понимаешь это умом.

Она протянула вторую руку и легко коснулась его виска.