Татьяна Корсакова - Судьба No. 5

Зинон ничего не ответила, но на сердце у Клима полегчало, и появилась надежда, что все будет хорошо…

Операция закончилась, и «люди в белом», те, что забрали Алису, сразу вдруг стали нормальными людьми, готовыми и поговорить, и успокоить, и рассказать, как все прошло и что будет дальше. Просто тогда им было не до разговоров, они торопились вызволить Алису из Зазеркалья, вернуть ее Климу.

И они успели: и вытащили, и вернули. А гениальный нейрохирург Полянский оказался молодым мужиком, не старше самого Клима. Во дела! А Панкратов-то думал, что доверил жизнь Алисы убеленному сединами старику. Знал бы — не доверил…

— С ней все будет хорошо. — Полянский устало потер глаза. — Не сразу, понадобится какое-то время. Травма была достаточно серьезная и, кроме того, старая. Скажите. — В его голосе вдруг зазвенела сталь. — Где она была все это время? Почему вы не отвезли ее в больницу сразу?

Клим достал из кармана пачку сигарет, повертел в руках, сунул обратно, сказал:

— Я потерял ее четыре дня назад, а нашел только сегодня, вот такую. Не верите?

Врач посмотрел на него долгим взглядом, кивнул каким-то своим мыслям, а потом неожиданно улыбнулся:

— Не волнуйтесь, все будет хорошо. Просто наберитесь терпения.

— Я думал, что не успею.

— Вы успели.

— Я тут буянил…

— На вашем месте я бы тоже буянил.

— Можно мне к ней?

— Завтра, ближе к обеду.

Ожил мобильник, это звонил начальник службы безопасности.

— Извините, мне пора. — Клим пожал протянутую руку врача, рявкнул в трубку: — Нашли?!

Служба безопасности сработала на совесть — нашла обоих. Мужика взяли на выходе из квартиры, судя по дорожной сумке, он собирался сваливать. Ольгерд не сопротивлялся, рассказал все сразу и без утайки, видно, сильно испугался. Клим велел ничего пока не предпринимать, решил поговорить с выродком с глазу на глаз.

Поговорить не получилось. При виде ублюдка, который едва не отправил Алису в Зазеркалье, Клим сорвался. Он бил долго, с остервенением, до боли в костяшках пальцев. Его остановили охранники.

Спасибо им, уберегли от греха. Если бы не остановили, он убил бы эту мразь, размазал по стенке. Клим даже не подозревал о наличии в своей душе таких темных глубин, не думал, что может так люто ненавидеть. Ребята из службы безопасности тоже, похоже, об этом не подозревали и теперь смотрели на босса со смесью уважения и страха. Ничего, пусть смотрят, что уж теперь?.. А у него есть еще одно неотложное дело: надо ехать обратно, за город.

Мелисе удалось-таки улизнуть, да так далеко, что не достанешь. Все же есть в мире справедливость, не зря говорят — не рой другому яму. Мелиса вырыла — и сама же в нее угодила, слетела в тот самый овраг… У нее не было ни единого шанса, но она еще целый час цеплялась за жизнь, и поддерживало ее отнюдь не раскаяние. Ей не давали уйти спокойно ненависть и досада, заставляли корчиться в страшных муках.

К приезду Клима все закончилось. Он посмотрел на прикрытое простыней тело, скользнул взглядом по белому ежику волос и отвернулся. В душе не шевельнулось ничего, хотя бы отдаленно похожего на жалость. Если бы планы этой женщины осуществились, под грязной простыней сейчас лежала бы Алиса…

Все, пора уезжать. Клим сделал все, что от него зависело. Остальное довершила судьба. Не зря, видно, он считал себя ее баловнем…

Алиса шла на поправку. Клим каждый день разговаривал по телефону с Полянским, справлялся о ее здоровье, он волновался и не находил себе места, но как только стало ясно, что с Алисой все будет хорошо и ее жизни больше ничто не угрожает, отошел в сторону.

Все, он выполнил свой долг, сдержал обещание, данное Зинон: вызволил ее разлюбезную подругу из беды, наказал виновных. И даже затеял переоформление документов на помещение на Кутузовском. Виктор злился, называл его чокнутым меценатом, но Клим уже все для себя решил. Алиса говорила, что Зинон вернется, если у нее будет стимул. Панкратов даст Зинон шанс вернуться и поставит жирную точку в этой истории. Теперь он никому ничего не должен. Можно снова начинать ненавидеть госпожу Волкову.

Ненавидеть больше не получалось. Думать о ней днями и ночами получалось, а ненавидеть — никак. Может, он, наконец, повзрослел и перерос свои юношеские комплексы? Может, пора начать жить с белого листа?

Решено: вот прямо завтра и начнет. И повод есть — долгосрочная командировка в Лондон. Вообще-то, Клим планировал отправить Виктора, но передумал, решил лететь сам. Он сменит обстановку, развеется, забудет эту… В общем, все забудет…

В ночь перед вылетом ему приснилась Зинон. Теперь в образе пантеры. Роскошная черная кошка разлеглась на Климовой кровати, довольно мурлыкала, хитро щурила янтарные глаза.

— Вот такой я себе нравлюсь гораздо больше. — Зинон-пантера выпустила длинные когти, полюбовалась ими, как кокетка любуется маникюром.

— Ты мне тоже очень нравишься. — Климу захотелось пробежаться пальцами по лоснящемуся меху, почесать кошку за ухом.

— Да ладно, погладь уж. — Зинон-пантера приглашающе выгнула спину.

Он не удержался, погладил, ощутил под ладонью ритмичное урчание, сказал:

— Я магазин на Кутузовском на тебя с Алисой переоформил.

— Я знаю. — Пантера зевнула.

— И Алису нашел.

— Ты уже рассказывал.

— Тогда в чем дело? Возвращайся!

— Не знаю. Кошкой быть хорошо, намного лучше, чем летучей мышью.

— А женщиной — еще лучше.

— Тебе откуда знать? Ты же мужчина! — Пантера снисходительно фыркнула.

— Ну, я так просто… предполагаю. — Клим смутился.

— Бежишь? — вдруг спросила она.

— Уезжаю в командировку.

— Нет, бежишь. Дурак! — Пантера раздраженно дернула кончиком хвоста.

— Почему дурак?

— От судьбы не убежишь.

— А ты все знаешь про судьбу?

— Ты тоже знаешь.

— Ничего я не знаю! И вообще, не тебе меня судить. Сама вон возвращаться не спешишь.

— Твоя правда. — Пантера покаянно вздохнула. — Ты уж там не задерживайся, в своем Лондоне…

Клим задержался в Лондоне на целых три месяца. Бизнесу эта задержка, безусловно, пошла на пользу, а вот ему самому…

И не полегчало, и не отпустило. Может, если бы Клима оставили в покое, все было бы по-другому. Но оставлять в покое его и не думали. Особо усердствовал Виталик. Этот паршивец считал своим товарищеским долгом информировать его обо всем, что происходит на родине. Сначала он названивал каждый день, а после того, как Клим ему это запретил, принялся заваливать электронными письмами. Письма слал под благовидным предлогом — модельер Виталий Топильский желает отчитаться о проделанной работе, высылает наброски своих будущих шедевров. Так-то оно так, да вот только среди набросков попадались и фотографии, никакого отношения к бизнесу не имеющие.