Дана Хадсон - Нечаянный обман

– Настоящие леди никогда не появляются в доме в мальчишеских штанах, к тому же грязных и порванных.

Объяснять ему, что они в джинсах, как раз и созданных для лазания по скалам и деревьям, было бесполезно. Дворецкий только приподнимал одну бровь и спрашивал:

– Неужели?

После этого односложного вопроса желание спорить пропадало у всех, даже у Эдуарда, перманентно считавшего себя выше любого слуги. Вот и сейчас Маргарет вернулась в детство от одного только вопрошающего взгляда дворецкого.

– Э…, мистер Кейл, я не рассчитала время и заехала слишком далеко, а сотовый, чтобы предупредить, оставила на столе. Просто забыла взять с собой…

Мистер Кейл великодушно согласился:

– Конечно, мисс Рэдли. Я и не полагаю, что вы умышленно игнорировали ужин. К этому вас вынудили исключительные обстоятельства. – И, величественно развернувшись, прошествовал по главной лестнице на второй этаж.

Ругая себя за трусость, Маргарет помчалась по боковой галерее к себе. И чего она его так боится? Он же только дворецкий! Ну, подумаешь, опоздала на ужин? Что в этом такого уж неприличного?

Не успела она принять душ и привести себя в порядок, как в дверь постучали. В проем вновь просунулась маленькая черноволосая головка Энни.

– Можно? – получив согласие, она завезла в покои сервировочный столик с множеством кастрюлек. – Мистер Кейл такой заботливый. Он сказал, что вы не успели на ужин, остались голодной, и велел мне накрыть стол у вас. – И она принялась накрывать стол в гостиной.

Делала она все неправильно, и Маргарет пришлось показать ей, что выставляется в первую очередь, что во вторую. И как раскладываются приборы.

– Ой, спасибо, мисс! Мы учили это в нашем колледже, но все так быстро забывается, особенно если нет практики. – Энни испытывала искреннее облегчение. – И как хорошо, что мне нужно обслуживать вас, а не графиню. Там бы я со стыда сгорела.

Маргарет пожала плечами. Мама, хотя и была женщиной доброй, но впечатление производила величественное. Кто ее мало знал, считал высокомерной, хотя графиня никогда такой не была.

Энни с надеждой спросила:

– Я вам больше не нужна?

Маргарет пришлось согласиться, уж слишком явственно звучала в голосе девушки надежда на скорое освобождение.

– Можешь идти, я и сама справлюсь.

Та тут же умчалась, и Маргарет скептически улыбнулась. Благодаря требовательному мистеру Кейлу весь персонал считал, что у них тут казарма с воинской дисциплиной! Конечно, это очень близко к истине, причем строгому дворецкому подчиняются все, и хозяева в первую очередь. Вот опоздала она сегодня на ужин и получила славную выволочку!

Почему-то тут же подумалось, что Эдвард не стал бы подчиняться суровому диктату. Хотя он не в графской семье родился. Сколько она себя помнила, все обитатели поместья Линдхерст всегда жили по раз и навсегда заведенному распорядку. Хотя ей такая жизнь казалась ужасно чопорной и скучной, и она с удовольствием бы вырвалась на волю. В отличие от Реджины, с упоением наслаждающейся строгостями жизни жены наследника графского титула. Но Реджина воспитывалась в элитарной швейцарской школе, где ей сумели привить священное почтение к особам голубой крови.

Маргарет открыла крышку кастрюльки тонкого королевского фарфора и вдохнула пряный аромат. Так, это жюльен с грибами. Почувствовав острый приступ аппетита, налила его в глубокую тарелку и с удовольствием съела. За ним последовал пышный пудинг и сливы под черничным соусом. Закончилось пиршество сливочным мороженым с шоколадом и карамелью.

Доев немаленькую порцию мороженого, Маргарет призадумалась. Мороженое вечером никогда не подавали, считалось, что сласти на ночь портят фигуру. Неужели Кейл заметил ее несчастный вид и решил таким образом утешить? Но это значит, что ее подавленное состояние видно не только ему. Просто остальные его деликатно не замечают. Что ж, ей нужно тщательнее следить за выражением своего лица. Лучше актерствовать, одним словом.

После ужина Маргарет заглянула к матери, поговорила с ней о Нью-Йорке, ни словом не обмолвившись об Эдварде Торвальде, и легла спать, гадая, сможет ли выспаться. Несмотря на время, прошедшее после разрыва с Нэдом, она так и восстановила нормальный сон. А если прибавить смену часовых поясов, то этой ночью ей снова не спать.

Посмотрела на часы и, решив, что еще не поздно позвонить Анне, набрала ее номер.

– Рада тебя слышать, милая! У нас все нормально. Одно присутствие моего отца вызвало столь повышенный интерес, что перевыборы мэра Джерси-Арта показывали даже в национальных новостях. Ну и о том, что Чарльз Крейвен скоро станет зятем Николаса Гринфилда, тоже было сказано немало.

– А как к этому отнеслась бывшая команда Чарльза?

– Все, кроме Александера, приходили с повинной, но отец сказал, что предавший единожды предаст и дважды. В общем, обратно никого не приняли. Отец улетел в Лондон, но оставил своего координатора и заявил, что ему будет стыдно, если на будущий год Чарльз не станет губернатором штата.

– Я рада за вас. Но когда свадьба?

– Как только я закончу колледж. Надеюсь, это случится довольно скоро, я намереваюсь сдать все экзамены за месяц – полтора. Но Чарльз не рад и столь недолгой разлуке. Да и мне ужасно не хочется с ним расставаться. Хотя мы будем прилетать друг к другу при первой же возможности, но это не то, что постоянно жить вместе.

Помолчав, она добавила:

– Ты ничего не хочешь узнать об Эдварде?

Вздрогнув, Маргарет твердо ответила, скрывая правду от самой себя:

– Конечно, нет. У меня с ним все кончено.

Анна с сожалением заметила:

– Очень жаль. Торвальд сильно переживает. Он довольно часто появляется у нас и с каждым разом выглядит все хуже. Похудел страшно. Выглядит как тяжелобольной. У него никого нет, если тебя это волнует.

– Меня вообще никто из мужчин не волнует, Анна. Я рада, что ты нашла свою половинку, но мне с этим не повезло. Во всяком случае, сейчас. Возможно, это случится когда-нибудь потом. А, возможно, и никогда. Счастливая любовь вообще большая редкость в этом мире. Так что цени.

Анна послушно согласилась:

– Конечно. Я ценю. И очень хочу, чтоб и у тебя все было хорошо.

– Конечно, будет. Я не сомневаюсь. Со временем.

Маргарет попрощалась с подругой и задумчиво уставилась в окно. Почему-то от мысли, что Эдвард переживает их разрыв так же тяжело, как и она, на сердце стало легче. Хотя о возобновлении отношений и вопроса не стояло, но боль все-таки немного отступила.

Проснулась она поздним утром от громкого тиканья будильника. Неужели она проспала на занятия? Подняв голову, обнаружила, что это вовсе не будильник, а важные часы в соседней комнате неторопливо отсчитывают время. И она дома, а не в своей комнате в общежитии колледжа, и никуда не опаздывает. Если не считать завтрака, конечно. Но после длительного перелета это вполне простительно.