Эмма По - Китайский цветок

В— Сделай!

Бутылку тоника я «заправила» аспигином как раз перед ужином. Даже прятаться не пришлось.

Я— Все же у тебя на первом месте материальное благополучие, а для совместной жизни нужны любовь и уважение.

В— Ну, насчет любви-то — время покажет… А уважение — пожалуйста! Что ж я не понимаю, что ты умная самочка. Заслуживаешь, заслуживаешь…

Я— Скажи все-таки, а как ты представляешь материальное благополучие? Что ты хочешь иметь?

В— Это будет зависеть от того, что предложит твой дед. Ну, прежде всего машину. Квартиру хочу хорошую в Москве и в Америке…

Я— У тебя губа не дура.

В— А ты как думала?

Я— Ты и в Америке жить собираешься?

В— Собираюсь. Плохо ли?

Я— Английский бы учить начал. Как же ты с американцами общаться будешь?

В— Я думал об этом. У меня не получится. Уже возраст не тот. Это во-первых. Во-вторых, на фиг мне напрягаться, когда у меня жена в совершенстве?

Я— Жена в совершенстве — это волшебно. Ну а еще на что планируешь деньги тратить?

В— В Америке жратва, говорят, дешевая. Я бы вообще только угря копченого жрал!

Я— Ты с угрем будь поосторожнее! В нем холестерина полно. Загнешься раньше времени.

В— Да уж, нежелательно. Жизнь, можно сказать, только начинается… Я бы, знаешь, одежду красивую поносил с удовольствием. Дольче Лорана какого-нибудь.

Я— Работать, значит, не собираешься совсем?

В— А ты собираешься, что ли?

Я— Во-первых, внучка все-таки я. Во-вторых, мужику, по-моему, неудобно проживать чужие деньги.

В— Неудобно на потолке с чужой женой спать — одеяло падает. Сделай мне еще один коктейль. Сок не добавляй. Только кампари и тоник. Очень вкусно. Я люблю, когда горько.

26.02.

Сорок дней со дня смерти Даши, то есть Зои. Конечно, Зои! И мама, и обе мои подружки из «Золотого сечения», которые снова приперлись, поминали Зою. Я немного все-таки волновалась перед приходом девиц. Последний раз они видели меня с забинтованным лбом, и анализировать мое сходство с сестрой скорее всего им не приходило тогда в голову. Сейчас я во всей красе, и от полного сходства меня спасает только то, что я очень поправилась от своей неподвижной жизни и охватившей меня лени — даже гимнастикой перестала заниматься. Стала толще, чем была Дашка. Весов дома нет, но мне кажется, я прибавила килограммов семь, не меньше.

Ужасно смешно было наблюдать за девицами. Мама сказала им, что Валерка сделал мне предложение руки и сердца. Уж кто-кто, а я-то знаю их проблемы на любовном фронте, хотя каждая из них считает себя красавицей. Особенно Ленка Перегудова — молодая кобылка с рыжей челкой, которую Залесский пересадил из отдела маркетинга на мое место. И вдруг у них, у красавиц, личная жизнь не складывается, а у какой-то инвалидки Зойкиной сестры — нате, пожалуйста!

Валерка, как обычно в мамином присутствии, был душкой. Кроме того, у него хватило юмора на то, чтобы правильно оценить ситуацию. Он и девицам старался понравиться, и за мной ухаживал нежно-пренежно. Один раз даже нагнулся, чтобы брюки одернуть на моих бедных ножках — это когда мама заметила, что мне нельзя сидеть в коляске без носков. Могу простудиться. Я же видела, девки обалдели от такого проявления заботы.

Умора! Теперь у них будет богатая пища для общения — перемоют мне вечером косточки…

Говорить о смерти Лапы в мамином присутствии я им запретила на всякий случай. Нечего, дескать, волновать бедняжку — и так столько всего пришлось пережить.

27.02.

Неплохо начался у меня день!

Из-за того, что совершенно разладился сон и засыпаю я теперь лишь под утро — в койке валяюсь до двенадцати. Мать уже знает и раньше часа не звонит. Валерка до вечера тоже, как правило, не приходит. А больше я ни с кем не общаюсь-то. Поэтому, когда телефон затрезвонил без десяти девять, я даже трубку брать не хотела, но звонили так настойчиво, что пришлось продрать глаза и ответить.

— Алло, — говорю.

— Мне нужна Дарья Щербакова.

Голос у бабы капризный и жутко знакомый. Кто же это? Кто? Из чьей жизни? Даши или Зои?

Ну конечно, Зои! Как я сразу не узнала!

Баба, словно в подтверждение моих мыслей, говорит:

— Меня зовут Инна Леонидовна Залесская. У моего мужа Залесского Игоря Петровича ваша сестра работала секретарем.

Что это она выкобенивается! Никогда не представлялась по имени-отчеству, а сейчас вдруг «Леонидовна». Старше меня года на три-четыре, не больше. «Встряхнись! — сказала я себе. — Она хорошо знает Зоин голос. Надо быть с ней начеку».

— Я вас слушаю, Инна Леонидовна. Какое у вас ко мне дело? — произнесла как можно спокойнее, растягивая «под Дашку» слова.

— Мне нужно срочно с вами увидеться. Диктуйте адрес, буду у вас через полчаса.

Я жутко испугалась. Не знаю, о чем она собирается со мной говорить, хотя догадываюсь, конечно, но сейчас я не готова. Нет. Сейчас не могу!

— Если хотите, чтобы нашему разговору никто не мешал, то сегодня не получится. Давайте завтра.

Мой голос противно дрогнул от страха, и мне показалось, что она это заметила. Насмешливо так хмыкнула и соизволила согласиться.

— Завтра провожу мужа на работу и поеду к вам. Ждите!

«Ждите!» Фу, какой отвратительный командирский тон. А я даже не нахожу, что ответить, — рыло-то в пуху… Господи, зачем я взяла их деньги? Из-за них все может рухнуть. Все! Все! О чем еще хочет говорить со мной эта гусыня, как не о деньгах? Что делать? Не могу же я всех убить.

Тихо. Тихо! Не паниковать! А вдруг Залесский вспомнил про сорок дней со дня смерти Зои, и ему стало совестно, что он никак себя не проявил? Может, поручил своей гусыне цветы купить? Нет, вряд ли. Почему бы тогда не отвезти их прямо на могилу!

Почему я не согласилась встретиться с ней сегодня утром! Ждать теперь до завтра… да у меня нервы не выдержат. Господи! Как я устала! А на ужин Валерка опять кого-то пригласил…

Закончился этот чертов день. Валерка увел приятеля, и наконец-то я осталась одна.

Зачем он таскает ко мне своих друзей, не могу взять в толк. Невеста-инвалидка — очень экстравагантно. Тем более для такого заурядного парня, как Валерка. Ведь договорились — к лету я должна встать на ноги. Нервное потрясение в связи с трагической гибелью сестры и курс дорогого нового препарата, на который наверняка расщедрится дед — иначе зачем было соваться со своей помощью? — вернут меня в ряды здоровых и активных. Но Валерке, видимо, хочется, чтобы впоследствии о нем рассказывали, как о герое сказки.