Дебби Макомбер - Поворот дороги

— Папа, ты б его видел! Не понимаю, что мама вообще в нем нашла. Он… выглядит как типичный байкер.

Может быть, он и являлся красивым мужчиной, но развитая мускулатура и привлекательная внешность — не главное в жизни.

— Я понимаю твою маму. Мы не прожили бы в браке столько лет, не знай я ее так хорошо…

Энни никак не могла понять точку зрения своего отца.

— Сдается мне, ты рад, что мама бегает за этим парнем, — заявила девушка. Она намеренно слегка преувеличивала, рассчитывая добиться от Гранта более ярко выраженной реакции.

— Я же уже объяснил тебе, Энни, что глубоко ранил чувства Бетани.

— Знаю, и она тоже знает. Но теперь все по-другому. Ты вернулся, а эта… Тиффани исчезла из твоей жизни.

— Хвала Небесам, но не о Тиффани и не обо мне сейчас речь. Мы говорим о твоей маме и Максе.

— У тебя есть план. — Энни следовало бы догадаться, что ее отец не будет сидеть сложа руки, позволив другому мужчине занять его место. — Ты прилетаешь в Брэнсон?

— Нет.

— Нет? — эхом повторила Энни. — Что ты имеешь в виду?

— Твоя мама прекрасно знает о моих к ней чувствах. Если бы я мог вернуться назад на шесть лет, то непременно бы это сделал!

— Ах, папочка! — Энни и сама отдала бы все на свете, чтобы повернуть время вспять.

— Бетани, ты и Эндрю — это вся моя жизнь, и я был дураком, когда бросил вас. За собственную глупость я уже заплатил дорогую цену, но я все еще могу потерять твою маму.

— Я хочу, чтобы вы с мамой воссоединились! — пылко воскликнула девушка.

— Дело в том, Энни, что может быть слишком поздно. — В голосе его слышалось отчаяние, словно он уже сдался. — В таком случае мне остается лишь смириться с неизбежным.

— Смириться?

— У меня нет иного выбора, кроме как уповать на снисхождение Бетани. Я всегда буду любить ее, вечно. Даже когда я был женат на Тиффани, я продолжал любить твою маму. Возможно, я не проявлял свое чувство так, как следовало бы, но оно всегда жило в моем сердце. И Тиффани догадывалась об этом, как мне кажется. Моя семья с самого начала была для нас камнем преткновения, и именно поэтому Тиффани из кожи вон лезла, чтобы развести меня с Бетани.

Энни ощутила комок в горле. Ей не хотелось вспоминать то время, когда отец ушел от них. То были черные дни для всех, и именно Эндрю поддерживал мать и сестру в первые несколько недель. Потом он познакомился с Кортни, что пошло ему на пользу. Мама с головой ушла в организацию праздников, чтобы заработать денег, а у самой Энни не было никого, и она очень страдала.

— Мама говорит, что моя неприязнь к Максу делает его еще более привлекательным в ее глазах.

— И она права, — согласился Грант. — Помнишь, что за табличка висела у нее на кухне?

— Табличка? — задумчиво повторила девушка. — С надписью о том, чтобы отпустить птицу на волю?

Эта керамическая настенная табличка красовалась на их кухне много лет, и хотя Энни видела ее каждый день, так и не смогла запомнить фразу дословно. Смысл заключался в том, что если кто-то должен был вернуться, то лишь по собственной воле.

— Энни, послушай. Нам с тобой нужно отпустить Бетани на свободу. Пусть наслаждается временем, проведенным с Максом. Давай предоставим ей такое право. Через несколько дней я присоединюсь к вам во Флориде, и тогда мы решим, что делать дальше. А до тех пор оставь маму в покое. И бабушке посоветуй поступить так же. Договорились?

— Но, папа…

— Я люблю твою маму очень сильно и желаю ей счастья. Если она найдет его с Максом, мне останется лишь отойти в сторону.

Девушка хотела было поспорить — и не могла. Отец был очень мудрым человеком.

— Ты прав, — сказала она.

Бетани сама сделает выбор — это ее право и ее обязанность. Энни надеялась лишь, что этот выбор окажется именно таким, о котором все мечтают.

— А теперь передай трубку бабушке.

— Хорошо. — Выпрямившись, девушка похлопала Руфь по руке. — Бабушка, это папа. Он хочет поговорить с тобой.

На лице Руфи отразилось беспокойство.

— Ты сообщила ему сама знаешь о ком? — громким шепотом спросила она.

Энни кивнула:

— Он отнесся к этому спокойно.

Бабушка посмотрела на нее широко раскрытыми глазами и взяла телефонную трубку.

— Алло, — сказала она.

Энни напрягала слух, но смогла различить лишь обрывки разговора. По-видимому, матери Грант повторил то же самое, что говорил и дочери, потому что пожилая дама энергично затрясла головой, словно отказываясь слушать советы.

Несколько минут спустя она вернула мобильник внучке:

— Он хочет, чтобы мы предоставили Бетани возможность развлекаться.

— Знаю.

— Не думаю, что это правильное решение.

Энни же вознамерилась прислушаться к мнению отца.

— Папа сказал, что будет во Флориде на следующей неделе, и посоветовал нам набраться терпения.

— Он любит Бетани.

Энни кивнула, лишь сейчас осознав истинную глубину его чувства.

Бетани и Макс расположились на старомодных качелях на крыльце отеля. Ужинали они вместе с Рустером, но сразу после еды тот извинился и отправился в гостиницу, как он пояснил, отдыхать.

— Ты, должно быть, очень устал, — сказала Бетани, несильно раскачиваясь.

Макс сидел, обняв ее одной рукой за плечи.

— Я не настолько устал, чтобы не быть в состоянии наслаждаться временем, проведенным с тобой.

— Может, тебе тоже следует пойти спать? — предложила Бетани. — В нашем распоряжении весь завтрашний день.

— Еще рано, — зевая, заявил он.

Бетани была очень этому рада. Она положила голову ему на плечо.

— Хотя мы и говорили обо всем на свете, я практически ничего о тебе не знаю.

— Не люблю говорить о себе, — признался он.

— Да, я заметила.

— О чем ты хотела спросить?

Из сотен роившихся в ее голове вопросов она задала самый малозначащий:

— Сколько времени вы с Рустером дружите?

Макс часто заморгал, и Бетани поняла, что он изо всех сил борется с дремотой.

— Большую часть жизни. Он одного возраста с моим братом, и в детстве мы жили по соседству. Тебе также известно, что у нас был общий бизнес, в котором он занимался рекламой.

Бетани согласно кивнула.

— Он женат?

— Нет. Ну, когда-то давно был, но его брак продлился недолго. Сейчас он… как бы так выразиться, меняет подружек. Нет, лучше будет сказать — спутниц жизни.

— Он присоединяется к тебе, только когда ты разъезжаешь по стране, верно?

— Верно. Месяц летом и иногда несколько недель весной и осенью.

— Как насчет семьи?

— У Рустера или у меня?

— У тебя.

— Есть брат Люк, на десять лет меня старше. Принял на себя управление делами на время моего отсутствия. Дети его давно выросли, и при всякой удобной возможности он отправляется в Австралию и Новую Зеландию. Мы видимся примерно три-четыре раза в год, когда я бываю в Калифорнии.