Даниэла Стил - Негодяй

Она появилась из спальни свежей и отдохнувшей. Стюардесса подала ей завтрак — круассаны, бриоши, йогурт и корзинку с фруктами. Вскоре самолет пошел на посадку. Максин прикрепила к отвороту желто-коричневой старой рубашки значок врача — участника спасательной операции.

Когда самолет сел, Максин поспешила к выходу. Волосы она заплела в аккуратную косу, в руках держала рюкзак с несколькими футболками на смену и курткой. Накануне отъезда матери Джек узнал в Интернете прогноз погоды в том регионе, куда летела Максин, и помог ей собраться. Она захватила с собой канистру с водой, за поясом у нее торчали рабочие рукавицы, в карманах лежали хирургические маски и резиновые перчатки. Максин была готова к работе.

Как и обещал Блейк, в аэропорту ее ждал джип с водителем. Максин запаслась лекарствами и медицинскими препаратами, так как понимала, что люди ждут помощи. Хирургические маски она предполагала использовать для того, чтобы заглушить зловоние разлагающихся трупов и не подхватить какую-нибудь инфекцию. Казалось, Максин все предусмотрела. Каждый раз она собиралась в командировку в зону бедствия как на фронт. Максин обошлась без ювелирных украшений, из ценных вещей взяла с собой только часы. Обручальное кольцо, подаренное Чарлзом, она тоже оставила в Нью-Йорке.

Максин села в джип, и он сорвался с места. Она плохо владела французским языком, но сумела объясниться с водителем. По его словам, погибло много людей, жертвы исчислялись тысячами. И еще больше людей получили увечья. На улицах до сих пор лежат непогребенные трупы, и эта ситуация чревата новыми бедствиями — болезнями и эпидемиями.

Дорога из Марракеша до Имлила заняла три часа. Сначала они два часа добирались до Асни, города в Атласских горах, а затем целый час ехали по ухабам и рытвинам до Имлила. Здесь стало намного прохладнее, чем в Марракеше, и зелень выглядела более пышной и сочной. Из окна джипа Максин видела грязные убогие деревеньки, коз, овец, копающихся в пыли кур, мужчин верхом на мулах, женщин и детей с вязанками хвороста на головах. От Асни и дальше в глаза стали бросаться развалины и другие последствия землетрясения.

Чем ближе они подъезжали к Имлилу, тем чаще встречались развалины, у которых копошились люди, пытавшиеся разобрать их и достать тех, кто еще находился под завалами. Местные жители работали голыми руками, многие из них плакали. Эти люди искали своих близких.

В предместьях Имлила Максин увидела у груды развалин сотрудников Красного Креста и марокканского Красного Полумесяца, которые оказывали помощь пострадавшим. В этом районе не уцелело ни одно здание, сотни людей бродили вдоль дорог как неприкаянные. Домашнего скота почти не осталось. То там, то тут мелькали одетые в форму пожарные и военнослужащие. В зоне бедствия находилось также множество спасателей со всего мира, в воздухе гудели вертолеты. Эта обстановка была хорошо знакома Максин.

В этих горных деревнях не работало ни электричество, ни водопровод. Люди привыкли к тяжелым условиям жизни. По рассказам водителя, многие жители горных сел, Иккисса, Ташеддирта и Сети-Шамбаруша, явились за помощью в Имлил — ворота в долину Тизан. Над ней возвышалась Джебель-Тубкаль, самая высокая гора в Северной Африке, высотой четырнадцать тысяч футов. Максин видела вдалеке снежные горные вершины. В этих краях жили берберы, говорившие на диалектах. Здесь не каждый понимал французскую речь. Блейк по телефону рассказывал ей, что часто прибегал к услугам переводчика.

Водитель сообщил также, что в двадцати минутах ходьбы от Имлила располагалась касба Тубкаль, бывшая летняя резиденция губернатора. Сюда можно добраться только пешком или верхом на муле. Раненых из горных сел тоже доставляли на мулах.

Мужчины, которых видела Максин, были одеты в джеллабы — длинные берберские одежды. Они были покрыты грязью с головы до ног и выглядели смертельно усталыми. В Имлиле Максин заметила, что не только глинобитные хижины, но и сложенные из камня дома разрушились во время землетрясения. Сотрудники Красного Креста разбили палатки, в которых разместились полевые госпитали и бесчисленные беженцы из уничтоженных стихией населенных пунктов.

Из штаб-квартиры ООН в Женеве прибыла бригада экспертов, которая должна была оценить масштабы бедствия и в соответствии с этим дать необходимые рекомендации службам Красного Креста и многочисленным спасательным командам, приехавшим сюда со всего мира. Максин не раз работала вместе с экспертами ООН в зонах, пострадавших от стихий, и знала, что их прежде всего беспокоит угроза распространения инфекционных заболеваний, таких как малярия, холера и тиф. Опасность возникновения эпидемий в тех районах, где водились москиты и где находились непогребенные тела погибших, возрастала с каждым днем.

Максин видела, что у спасателей здесь очень много работы. Успеет ли она помочь Блейку в тот короткий срок, на который приехала сюда? У нее в запасе всего лишь два с половиной дня. Максин вдруг пожалела о том, что не может остаться в Имлиле на несколько недель.

В городе стояло зловоние от разлагающихся трупов, и Максин вынуждена была надеть хирургическую маску. Теперь она понимала, каким шоком явилось это стихийное бедствие для Блейка, который не привык видеть так близко человеческие трагедии и страдания.

Джип въехал в центральную часть Имлила, где вместо домов находились одни руины, груды щебня, камня и битого стекла. На земле лежали трупы. Некоторые из них были прикрыты циновками. Вокруг слышались крики и плач детей. Мимо их джипа проехали два грузовика, на которых волонтеры Красного Креста развозили пострадавшим пищу и горячий чай.

Водитель направил джип к одной из медицинских палаток, на которой был изображен большой красный крест, и остановил его. Выйдя из машины, Максин прошлась пешком, ловя на себе взгляды детей. В их тусклых глазах на грязных лицах не было радости. Ребятишки в большинстве своем были босы, а некоторые совсем без одежды. Землетрясение произошло ночью, когда местные жители спали, и они выбегали из рушащихся домов в чем были.

Слава Богу, климат здесь теплый. Стояла хорошая погода. Сняв свитер, Максин завязала его на поясе. Несмотря на маску, она чувствовала запах смерти, мочи и испражнений. Максин обошла лагерь в поисках Блейка и вскоре увидела его. Он разговаривал по-французски с маленькой девочкой. Блейк научился бегло говорить на этом языке в ночных клубах Сен-Тропеза, флиртуя с женщинами. Но теперь эти языковые навыки помогали ему в благородном деле спасения людей.

Как только Максин заметила бывшего мужа, на ее лице невольно появилась улыбка. Когда он поднял на нее глаза, она увидела в них слезы. Он закончил разговор с девочкой, отдал ее на попечение сотрудника Красного Креста и обнял Максин. Из-за рева работающих бульдозеров она едва могла расслышать то, что он говорил. Эти машины Блейк доставил на место катастрофы на своем самолете из Германии. Спасатели, разбиравшие завалы, все еще продолжали находить людей.