Наташа Драгнич - Каждый день, каждый час

Лука сидел в баре, где был завсегдатаем, и пил вино Голова низко опущена над бокалом, словно он что-то вы сматривал. Зал был полон. Люди, музыка, смех, крики, звон бутылок и стаканов.

— Лука, вот ты где! — Винко кричал через весь зал. Лука поднял голову и посмотрел на него. Он выглядел растерянно, и Винко сразу догадался, что его лучший друг изрядно набрался. — Познакомься, это Саня, подруга Бисерки из Дубровника. Скажи: привет, Саня.

— Привет, Саня! — старательно повторил Лука, разглядывая молодую девушку между Винко и Бисеркой.

Саня была маленького роста, но у нее были потрясающие черные волосы и темные глаза. Лука был в таком состоянии, что мог представить все что угодно. Именно этим он и занимался. Картинка была неясной, и это сильно облегчало дело... Саня смущенно хихикала, как будто у нее на уме было что-то неприличное. Она села рядом с Лукой и отпила из его бокала.

Винко и Бисерка переглянулись. Винко огляделся по сторонам. Клары поблизости не было. Когда он снова посмотрел на Луку и Саню, ее рука лежала у него на бедре, а он обнимал ее за шею. Их лица были так близко, что между ними не удалось бы и палец просунуть. Винко вопросительно посмотрел на подругу, на которой не сегодня-завтра собирался жениться. Та лишь беспомощно пожала плечами. Ровно столько времени понадобилось Луке и Сане, чтобы слиться в долгом поцелуе.

«Неважно, — пронеслось в голове Луки. — Я просто могу продолжить то, что закончил, когда меня посетила жизнь. Кому какое дело...» Они вышли на улицу и направились к пляжу. Наплевать.

Спустя почти месяц после своего двадцать восьмого дня рождения Дора узнала, что беременна.

За две недели до Рождества Дора проснулась среди ночи от ужасной боли в животе. Когда она вошла в ванную, по ее ногам тонкими струйками текла кровь. Всё кончено! Дора не плакала. Конечно, родить ребенка было бы безумием. Дора одна поехала в больницу. Всё кончено. Нот! никого, кому она хотела бы рассказать об этом.

Через несколько часов Дора пришла в себя от наркоза, все вокруг расплывалось. Мысли и чувства, имена и лица. Ее глаза были сухими, только щеки еще были влажными, Всё кончено. Бушующее море заполнило пустоту в ее теле и душе, соленая пена покрыла ее будто вторая кожа.

И что теперь?

Дора позвонила Жанне. Ей хотелось уйти из больницы, хотя врач настоятельно советовал остаться еще хотя бы одну ночь. Дора не могла себе этого позволить. Вечером у нее репетиция, которую нельзя пропустить. У нее график.

Прежде чем отдать Доре выписку, врач снова попытался утешить ее, сказал, что она еще очень молода, что с ней не случилось ничего страшного, ведь это ее первая беременность. Доктор продолжал ее утешать, но Дора его не слушала. У нее появился план. Она приветливо кивнула, а потом приехала Жанна и забрала ее домой. Помогла лечь в постель, села рядом, нежно гладя Дорины растрепанные волосы.

— Ты бы лучше осталась дома, — сказала Жанна. — Репетицию можно перенести на другой день. Дора покачала головой, но Жанна так и не поняла, отказ это или согласие. Дора была спокойна. Словно речь шла не о ней. У нее был план.

Прежде чем Дора заснула, она счастливо прошептала: «Я поеду к Луке». И она отправилась в путь. В гости к своим снам.

Впервые за шесть лет. Этот прекрасный город на берегу залива. Под высоченной горой, по которой можно вдоволь полазить. И повсюду море. Блестящее в лучах утреннего солнца. Словно вечность. Словно дом Господа. Дора сидела в автобусе, усталая, взволнованная и потрясенная. Тем, что она увидела, и тем, что еще предстоит увидеть. На глаза навернулись слезы, которые Дора скрывала под большими солнечными очками. Холодный солнечный февральский день 1991 года. Тетушка Мария умерла уже три года назад. Больше не будет шоколадного пирога. Остался только Лука. Но его одного ей будет вполне достаточно.

Красивая молодая женщина у стойки администратора. Узкие джинсы и толстая голубая зимняя куртка. Элегантные ботинки. Темно-синяя сумка. Руки в красных перчатках. Длинные волнистые волосы. Растерянные глаза. Сбившееся дыхание. Хрупкое бледное лицо. Как будто оно никогда не видело солнца. Полные губы. Широкий нос. Огромные темные глаза. Нетерпеливые руки. Изящные наручные часы. Дора.

— Дора.

Лука начал считать: раз, два, три, четыре... Дора быстро зашла за стойку и прижалась к нему. Через толстую куртку она едва ощущала его тепло. Дора коснулась его губ своими губами и нежно прошептала: «Принц мой, не засыпай, ты мой принц, только мой, останься со мной, посмотри на меня, взгляни в мои глаза, я с тобой, все хорошо, мой принц». Лука опустился на крутящийся стул, словно у него не было ни сил, ни воли. Словно он был старым, дырявым надувным матрасом. Глаза Луки были закрыты, дыхание сбилось. Есть вещи, к которым нельзя быть готовым. Он чувствовал, как Дора нежно обнимала его, прижималась к его животу, но Луке нечем было дышать, и он продолжал сидеть неподвижно. Он чувствовал вес ее тела, это было странно и волнующе. Он мечтал сжать ее в объятиях и никогда больше не отпускать, но в то же время ему хотелось оттолкнуть ее. Лука приоткрыл один глаз — на большее не хватило сил — и увидел Дору, сидящую перед ним на коленях. Ее волосы разметались. Луку охватило губительное ощущение счастья. Он слышал ее шепот, и, хотя ее голос едва доходил до него, он был уверен, что последним словом было «принц». Лука коснулся ее волос.

Дора подняла голову, внезапно их глаза встретились. В ее глазах стояли слезы, губы шевелились, произнося слово, которое он угадал. Дора знала, Лука понимает, что потерял. Чего был лишен. Он победил: она здесь, всё прошло, карты снова перемешаны, у нее на руках джокер, и она выиграет, а значит, выиграет и он. Уже выиграл. Все было рассчитано. Потому что у Доры был план.

— Давай исчезнем.

— Здесь так пусто!

— Гостиница закрыта на зиму. До апреля.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Жду тебя.

— А еще?

— Мне нужно было просмотреть бумаги: предложения запросы. Канцелярщина.

— Тогда мне повезло.

— Нет, это мне повезло.

— Подожди, прежде чем говорить.

— Нечего ждать. Ты уже здесь.

— Верно.

— Спасибо тебе, что приехала.

— В моем решении не было ни следа альтруизма, чистый эгоизм.

— Не страшно. Не имеет никакого значения.

— Лука.

— Дора.

— Я люблю тебя.

— Еще раз спасибо, что приехала.

— Не стоит благодарности!

— На сколько ты на этот раз?

— А на сколько ты хочешь, чтобы я осталась?

— Позволь мне не отвечать.

— Будет, как ты захочешь.

— Дора.

Все было так, как всегда, когда они были вместе. Правильно. Движение одного дополняли движения другого. Всё шло хорошо. Непрерывно. Тела, взгляды, слова. Жизнь стала совершенна. Как будто другого времени никогда не существовало.