Наташа Драгнич - Каждый день, каждый час

— Привет, Дора. — Иван обнял дочь.

— Здравствуй, tata. — Дора была рада очутиться в его объятиях. Почувствовать себя защищенной от всего мира.

— Мамочка, а где мой папа?

Никола стоял около них, а Хелена чуть сзади. В его больших глазах застыло удивление. Все посмотрели на Дору. Она представила себе Николиного папу и рассмеялась.

Лука принес усталую Майю домой. Теперь, отправляясь на ежедневную прогулку, он надеялся, что не наткнется на Катю и ее парня. Он усмехнулся. Катя будет в ярости. Ей хотелось сохранить в тайне свою большую любовь, хотя весь город был в курсе, что Андрий был тем самым мальчиком, что ходил с Катей в детский сад, где стал ее лучшим другом. Позже, повзрослев, они поняли, что любят друг друга. Когда еще в шесть лет Катю спрашивали, кем она хочет стать, она без запинки отвечала: женой и мамой. Теперь, когда ей исполнилось шестнадцать, стать женой и мамой по-прежнему верх ее амбиций. Лука совершенно не переживал по этому поводу. Главное, что она была счастлива.

Разумеется, с матерью Катя постоянно спорила по любому поводу. Хотя сейчас, когда стало понятно, что Андрий — это всерьез и надолго, Клара чувствовала себя потерянной. Возможно, видя их вместе, она вспоминала всем о другой истории. Многие думали так, хотя вслух старались и не обсуждать это.

Ана, которая теперь возглавляла в Макарске открытую ею женскую консультацию, задумчиво смотрела вслед влюбленной парочке и думала о Тони, которому, в отличие от Луки, не повезло. Он не вернулся из-под Дубровника. А еще, глядя на племянницу и ее парня, Ана вспоминала Дору. Всякий раз она спрашивала себя, правы ли были они тогда, заставив Дору вернуться в Париж. Ответа у нее не было, но она знала, что любовь — это святое. Особенно когда от нее приходится отказываться. К тому же Ана видела, что ее брат так и не сумел стать счастливым. Столько жизней потрачено зря. Поэтому она радовалась, видя Катю сияющей от счастья.

Лука старался не думать о прошлом. Он научился забывать, научился довольствоваться тем, что имеет. У него есть дети, лодка, отец все еще здоров, сестра снова рядом. Лука не хотел думать о том, чего у него нет. Он просто взял в руки трость и отправился на прогулку. Лука научился довольствоваться тем, что имеет.

Около маяка Лука встретил Винко и его сына Ловре. Хотя мальчику только исполнилось пять лет, они с папой что-то увлеченно обсуждали и не сразу заметили Луку, который с удовольствием наблюдал за ними. Потрясающая картина. Отец и сын. Луке тоже хотелось бы иметь сына.

Хотя, возможно, ему повезет с внуком! Кажется, Катя поспешит сделать его дедушкой.

— Лука, ты что, уснул? — Винко сделал другу знак рукой. — Иди, посмотри, что мы нашли.

— Это я нашел, это мои деньги! — Ловре кричал, потому что вокруг было слишком много взрослых. А у них, как известно, часто возникают дурацкие идеи. Например, что найденные ценные вещи нужно возвращать владельцам или относить в полицию. Хотя Ловре было что сказать по этому поводу. Малыш чувствовал, что еще немного, и он заплачет. Поэтому продолжал громко настаивать: они принадлежат мне, я же их нашел, они мои!

Лука подошел ближе и улыбнулся Ловре, который недоверчиво смотрел на него. На камне лежала рубашка, а в руке Винко держал кошелек с деньгами. Лука подумал об убитой женщине и задумался, почему же тогда он не поступил точно так же. Внезапно на него нахлынули воспоминания, мысли и чувства. Как можно было этому сопротивляться?

— Думаешь, здесь что-то случилось? Кто просто так оставит на берегу рубашку и кошелек? — Винко с тревогой смотрел на Луку.

Лука чувствовал себя лицемером: у него не хватило смелости уйти от Клары, что уж там говорить об убийстве. И ему оставалось просто продолжать дышать и страдать.

— Помнишь про убитую женщину?

— Ей нужна новая почка, причем как можно скорее. Ей не стоило рожать второй раз, — равнодушно объяснял врач родственникам.

Собрались все, даже Лука, старавшийся обходить больницу стороной. Ана общалась с врачом, смысл их беседы был понятен только им обоим. Зоран и Майя играли и шахматы. Майя, как обычно, выигрывала. Девочка была и семье самой умной, словно уже родилась старой и мудрой. Муж Кати Андрий постоянно находился рядом с Аной и врачом. Он ничего не понимал, но держал ситуацию под контролем, надеясь, что с женой не случится ничего плохого. Клара сидела на жестком больничном стуле и смотрела в пустоту. Лука стоял у окна и думал о той ночи, когда родилась Катя. Теперь он знал, что имеет к ней отношение. Медленно, подволакивая ногу, он подошел к врачу и предложил свою кандидатуру.

— Это, конечно, наилучшее решение. Но нужно проверить, что ваша почка подойдет.

— Как она может не подойти?! Я же ее отец! — Слова врача показались ему смешными и возмутительными.

— Разумеется, но мы обязаны провести анализы.

Лука хотел снова возразить, но Ана взяла его за руку и увела в сторону.

— Все хорошо, Лука, все хорошо, — прошептала она.

Ана усадила его рядом с Зораном и Майей. Зоран скривил рот в знак солидарности с сыном. Лука положил руку Майе на голову. Дочка как всегда посмотрела на него с легким удивлением.

— Всё будет хорошо, tata, — сказала она и задумалась над следующим ходом.

Андрий сел рядом с Лукой. Лука улыбнулся зятю, словно хотел сказать: я понимаю, тебе сейчас тяжело, но всё будет хорошо. Андрий поднял на него глаза, не знавшие раньше ни горя, ни печали, и Лука прочел в них страх и беспомощность.

— Где дети?

— У моей мамы.

— Хорошо.

Наступило долгое молчание. Было слышно, как по доске передвигают шахматные фигуры. На дворе стоял 2008 год.

— Мам, как тебе?

— Чудесно! Может быть, слегка мрачновато. Ты сам нарисовал или скопировал с книги?

— Конечно сам!

— Она выглядит, как настоящая! Того гляди, бросится и вцепится в горло. Потрясающе!

— Правда? Это ископаемая акула, hemipristis elongatus. Водится в Тихом и Индийском океанах и в Красном море. Она небольшая, самое большее метр сорок в длину. Как думаешь, месье Деми будет доволен моим рефератом?

— У тебя настоящий талант. Возможно, тебе стоит попробовать себя в живописи.

— Может быть.

***

— Как же ты дошел пешком в такую погоду, tata? Андрий мог заехать за тобой.

Катя стерла капли дождя с его лица. Ее прикосновения были приятными. Уже несколько лет до него почти никто не дотрагивался. С тех пор как он перестал исчезать из бара на пару часов с какой-нибудь случайной знакомой, он мог прожить и без секса. Он чувствовал себя старым, но трепанным и смертельно уставшим, хотя ему исполнилось всего сорок девять лет.

— Ничего страшного. Ты же знаешь, мне нужно двигаться.

Катя недовольно покачала головой, словно он был ее непослушным ребенком.