Дафна дю Морье - Не смотри в ту сторону

Менеджер вздохнул с облегчением.

— Пожалуйста, синьор, будьте так любезны. Конечно дамы были очень расстроены, когда их стали допрашивать в отеле, они предложили сами пойти в полицию, потому что очень волновались за вашу жену.

Джон чувствовал себя неловко. Лора не должна никогда об этом узнать. Она будет в бешенстве. Он думал, что нужно выяснить, полагается ли платить штраф за неверную информацию, если в дело втянуты посторонние лица. Ошибка при более внимательном рассмотрении могла обернуться уголовным преступлением.

Он пересек площадь Святого Марка, заполненную гуляющими туристами; три оркестра с разных сторон, казалось, оспаривали друг у друга лавры победителя; полицейский тактично держался на расстоянии и за всю дорогу не произнес ни слова.

Войдя в здание, они поднялись в тот самый кабинет, где Джон побывал днем. За столом сидел другой офицер, человек с кислым выражением на желтом вытянутом лице. Стулья рядом занимали две сестры, расстроенные, особенно та, что была поактивнее, — за ними стоял молодой полицейский. Провожатый Джона тут же подошел к офицеру и что-то начал говорить ему по-итальянски. Джон повернулся к близнецам:

— Произошла ужасная ошибка, — сказал он. — Прямо не знаю, как мне загладить свою вину. Во всем виноват один я, полиция не при чем.

Активная сестра попыталась встать, но он остановил ее. Рот ее нервно подергивался.

— Мы ничего не понимаем, — сказала она с сильным шотландским акцентом. — Вчера вечером мы попрощались с вашей женой, с тех пор ее не видели. Полицейский пришел в пансионат более часа назад и сказал, что ваша жена исчезла и вы подали на нас жалобу. Моя сестра больной человек, для нее это такой стресс.

— Ошибка, ужасная ошибка, — повторил он.

Джон услышал, что офицер обращается к нему. Подошел к столу. Там лежало его заявление со всеми подробностями. Офицер постучал по нему карандашом.

— Итак, — спросил он, значительно уступая своему предшественнику во владении языком, — вы хотите сказать, что этот документ — ложь? В прошлый раз вы солгали?

— Я не лгал. Когда я говорил, был убежден, что все правда. Я мог бы поклясться в суде, что видел этих леди и мою жену на катере на Гранд Канал сегодня в полдень. Теперь я понимаю, что ошибался.

— Мы не выходили к каналу, — протестовала одна из сестер, — даже не проходили рядом с каналом. Мы сделали кое-какие покупки в торговом центре утром, а днем не выходили из дома. Сестре немного нездоровилось. Я говорила офицеру уже несколько раз, люди в пансионате могут подтвердить мои слова. Но он и слушать ничего не хочет.

— А синьора, — спросил офицер. — Что случилось с синьорой?

— Синьора, то есть, моя жена, жива и здорова, сейчас она в Англии, — объяснил Джон терпеливо. — Я с ней разговаривал по телефону после семи. Она летела благотворительным рейсом, теперь находится у друзей.

— Так кого же вы видели на катере в красном пальто? — спросил офицер, плохо скрывая гнев. — И если вы видели не этих синьор, то каких же?

— Я ошибся, — сказал Джон, с ужасом замечая, что с трудом подбирает понятные английские слова. — Я думал, что видел жену и этих синьор, но видимо ошибался: моя жена в это время садилась в самолет, а дамы были в пансионате.

Объясняться так было все равно что говорить по-китайски на сцене. Оставалось только начать раскачиваться, спрятав руки в широкие рукава.

Офицер поднял глаза к нему и ударил рукой по столу.

— Вся работа насмарку, — прорычал он. — Полиция обыскала все отели и пансионаты, разыскивая этих женщин, и это сейчас, когда у нас столько неотложной работы. А вы, извольте радоваться, «совершаете ошибки». Вы, наверное, слишком много выпили перед отъездом и могли, конечно, увидеть сотни синьор в красных пальто.

Он поднялся из-за стола, отпихнув бумаги:

— А вы, синьоры, вы хотите подать жалобу на этого человека? — обратился он к зрячей сестре.

— О, нет, — сказала она, — нет, что вы. Я понимаю, что произошло недоразумение. Мы хотим скорее вернуться в свой пансионат, больше ничего.

Офицер заскрежетал зубами.

— Вам повезло, — обратился он к Джону, — эти синьоры могли бы возбудить против вас дело, вам бы не поздоровилось.

— Я все понимаю, — начал Джон, — готов сделать все возможное…

— Не думайте об этом, — воскликнула активная сестра в ужасе. — Мы даже такой мысли не можем допустить.

Теперь настала ее очередь приносить извинения.

— Надеюсь, мы не должны больше отнимать ваше драгоценное время, — сказала она.

Он махнул рукой, разрешая им уйти и обратился по-итальянски к молодому полицейскому.

— До свидания, синьоры, — бросил он вслед удаляющимся сестрам и, делая вид, что не замечает Джона, снова сел за стол.

— Я пойду с вами, — сказал Джон. — Хочу объяснить, что произошло.

Они вместе спустились по лестнице и вышли на улицу. Слепая опиралась на руку сестры. Выйдя из здания, она повернулась к Джону.

— Вы видели нас, — сказала она, — и вашу жену. Но не сегодня. Вы видели нас в будущем.

Ее голос был мягче, чем у сестры, приятнее и говорила она медленнее, словно преодолевая большой дефект речи.

— Не понимаю, — ответил Джон, удивленный этим.

Он посмотрел на зрячую сестру, она качала головой, и, приложив палец к губам, делала ему знак не продолжать.

— Пойдем, дорогая. Ты очень устала сегодня, тебе нужно скорее идти домой.

Затем Джону:

— Она — ясновидящая, ваша жена говорила вам, надеюсь, но я не хочу, чтобы она впадала в транс здесь, на улице.

«Не дай бог», — подумал Джон. Маленькая процессия медленно двинулась вниз по улице снова от канала. Из-за слепой сестры они шли медленно, впереди были два моста, Джон потерял ориентировку после первого поворота, но это не имело значения — сестер сопровождал полицейский, хотя видно было, что и без него они знают дорогу.

— Должен объяснить, — сказал Джон мягко. — Жена не простила бы мне, если бы я этого не сделал.

И пока они шли, он повторил свою невероятную историю, начиная с телеграммы и разговора с мистером Хиллом, решения вернуться в Англию на следующий день — Лора самолетом, Джон — на машине, потом поездом. Теперь рассказ зазвучал менее драматично, чем когда он рассказывал его офицеру в полицейском участке. Тогда он был убежден в злонамеренности сестер и их темных замыслах, теперь они более не таили угрозы, он говорил естественнее и откровеннее, впервые почувствовав, что они могут его понять.

— Видите ли, — попытался он оправдаться за то, что обратился в полицию, — я искренне верил, что видел вас рядом с Лорой, я думал, — он запнулся, потому что это была не его мысль, — что у Лоры внезапная потеря памяти, она забыла, где остановилась, и, встретив вас в аэропорту, вынуждена была поехать в вашу гостиницу.