Даниэла Стил - Ее королевское высочество

Кристиана стояла у окна, глядя на склон холма, где под проливным дождем огромный белый пес с мокрой слипшейся шерстью увлеченно рыл размокшую землю. Время от времени он вскидывал лобастую голову, умильно вилял Кристиане хвостом и снова возвращался к своему занятию. Пса звали Чарлз, это была пиренейская горная собака, подаренная ей отцом восемь лет назад. Кристиана рассмеялась, когда пес припустил вслед за кроликом, неожиданно выскочившим у него из-под ног и тут же скрывшимся из виду. Чарлз отчаянно залаял, а затем снова радостно понесся по лужам в поисках другой добычи. Он явно наслаждался жизнью, как и наблюдавшая за ним его хозяйка. Стоял конец лета, и, несмотря на дождь, было тепло. В июне Кристиана вернулась в Вадуц — после четырех лет, проведенных в колледже в Беркли. Возвращение домой оказалось для нее своего рода шоком, и пока что лучшим, что встретило ее здесь, был Чарлз. Не считая кузин в Англии и Германии и знакомых, разбросанных по всей Европе, Чарлз был единственным другом Кристианы, а так как она вела замкнутый образ жизни, казалось маловероятным, что она снова увидит своих друзей по колледжу.

Пес помчался в сторону конюшни, и Кристиана поспешила из дома с намерением присоединиться к его забавам. Надев непромокаемый плащ и резиновые сапоги, которые обычно надевала, когда чистила лошадиное стойло, она сбежала вниз по задней лестнице. Довольная, что ее никто не заметил, Кристиана выскочила под дождь и побежала, скользя по грязи и окликая пса. Тот мгновенно подлетел, едва не сбив хозяйку с ног. Виляя хвостом и разбрызгивая воду, он лизнул ее в лицо и снова умчался. Рассмеявшись, Кристиана устремилась следом, и они побежали бок о бок по широкой тропе, утрамбованной лошадиными копытами. К сожалению, для прогулки верхом было слишком сыро.

Чарлз, то и дело отклонявшийся в сторону, неизменно возвращался на зов хозяйки, хотя и после некоторого колебания. Вообще-то он был послушным псом, но дождь будоражил его, заставляя лаять и резвиться больше обычного. Кристиана развлекалась ничуть не меньше собаки. Прошел почти час, прежде чем она, запыхавшись, повернула назад. На сей раз она выбрала короткую дорогу, и спустя полчаса они оказались там, откуда начинали свой путь. Оба — и пес, и хозяйка — были чрезвычайно довольны прогулкой, и оба имели одинаково взъерошенный непрезентабельный вид. Длинные светлые волосы Кристианы прилипли к голове, лицо было мокрым, ресницы слиплись. Она никогда не пользовалась косметикой, если только не предполагался выход в свет, и предпочитала ходить в джинсах, которые привезла с собой из Беркли как память о навсегда утраченной жизни. Ей был дорог каждый миг из тех четырех лет, которые она провела в стенах колледжа. Брат ее окончил Гарвард, ей же отец предложил поступить в Сорбонну. Но Кристиана была непоколебима в своем желании учиться в Соединенных Штатах, и в конечном итоге отец согласился, хотя и неохотно. То, что она находится так далеко от дома, означало для нее свободу, и Кристиана наслаждалась каждым днем в колледже, с тоской думая о возвращении домой после выпуска в июне. У нее появились друзья, по которым она теперь очень скучала. Однако она вернулась домой, чтобы принять на себя ответственность и делать то, чего от нее ожидают. Это оказалось тяжким бременем, которое скрашивали лишь такие моменты, как сейчас, когда она бегала со своей собакой по лесу. Все остальное время она чувствовала себя заключенной, отбывающей пожизненный срок. Вокруг не было никого, кому она могла бы пожаловаться, к тому же ей не хотелось выглядеть неблагодарной. Отец был необыкновенно добр к ней. Его тревожило уныние дочери, но оба понимали, что ее юность — и свобода, которой она наслаждалась в Штатах — в прошлом.

Они добрались до аллеи, которая вела к дому, и Чарлз устремил на свою хозяйку вопросительный взгляд, словно удивляясь, неужели им и в самом деле пора возвращаться.

— Да, — ласково сказала Кристиана, потрепав его по загривку, — мне тоже не хочется.

Дождь не прекращался. Волосы Кристианы были совершенно мокрыми, на сапоги налипла грязь, но эти мелкие неудобства волновали ее не больше, чем Чарлза. Посмотрев на него, Кристиана рассмеялась. Трудно было поверить, что эта грязно-коричневая собака на самом-то деле белая.

Чарлз вильнул в ответ хвостом, и они направились к дому с благопристойной неспешностью. Кристиана предпочла бы проскользнуть через заднюю дверь, но протащить Чарлза в таком виде наверх было бы верхом нахальства. Он явно нуждался в хорошей водной процедуре после пробежки по раскисшим дорожкам.

В надежде не привлекать особого внимания, Кристиана потихоньку приоткрыла кухонную дверь, но огромный пес проскочил мимо нее и, вылетев прямо на середину кухни, возбужденно залаял. Кристиана с виноватой улыбкой смотрела на знакомые лица. Люди, работавшие в кухне, всегда были добры к ней, и порой она сожалела, что не может посидеть в их сердечной компании, как в детстве. Но те времена давно миновали. Никто больше не относился к ней, как к ребенку. Этим летом Кристиане исполнилось двадцать три, а ее брат был на десять лет старше и сейчас путешествовал по Азии.

Чарлз энергично встряхнулся, забрызгав всех вокруг грязью.

— Извините, — сказала Кристиана, обращаясь к Тильде, кухарке. Та вытерла лицо фартуком и добродушно улыбнулась, покачав головой. Затем сделала знак молодому человеку, чтобы тот занялся собакой. — Боюсь, он ужасно грязный, — виновато улыбнулась Кристиана. Она охотно вымыла бы Чарлза, но сомневалась, что ей позволят.

Пес недовольно гавкнул, когда его выводили из кухни.

— Я могла бы вымыть его сама... — проговорила Кристиана, глядя ему вслед.

— Ни в коем случае, мэм, — твердо сказала Тильда и чистым полотенцем вытерла лицо девушки. Несколько лет назад она не постеснялась бы отругать Кристиану, заметив, что та выглядит хуже, чем ее собака. — Не желаете перекусить?

Кристиана покачала головой.

— Ваш отец еще в столовой. Я могу прислать что-нибудь для вас.

После некоторого колебания Кристиана кивнула.

Они с отцом иногда не виделись целыми днями, и Кристиана наслаждалась редкими спокойными минутами, которые они проводили вдвоем. Обычно отца окружали помощники, и он постоянно спешил, направляясь на очередную встречу. Пообедать одному, а тем более с дочерью, было для него нечастым удовольствием. Кристиана дорожила обществом отца. Собственно, это была единственная причина, почему она оставила Беркли. Хотя Кристиана охотно продолжила бы обучение в Штатах, она не посмела даже заикнуться об этом, заранее зная, каков будет ответ. Отец хотел, чтобы она вернулась. А поскольку от ее брата не было никакого толку, на Кристиану ложилось двойное бремя. Если бы Фредерик взял на себя часть обязанностей, ей было бы гораздо легче. Но на это не приходилось надеяться.