Джеки Коллинз - Ее оружие

Он обратил внимание на знак «стоп», вылетел на огромной скорости на перекресток и врезался в тяжелый грузовик.

Он погиб на месте, а когда подоспела полиция, из разбитой машины все еще продолжала звучать забористая мелодия Джеймса Брауна…

— Привет! — Ник взял руки Лары в свои и проникновенно заглянул в ее глаза.

Лара улыбнулась.

— Ты решил сам приехать в аэропорт вместо, как его… кажется Марио?

— Не мог же я сидеть дома и ждать! Тебе еще никто не говорил, что ты самая красивая женщина на свете?

— Я люблю тебя, Ник. Поэтому я здесь.

— Наконец-то я встретил женщину, которой готов поверить. — Он поцеловал ее. — Я тоже люблю тебя, принцесса. У тебя есть с собой вещи?

— Да, один чемодан.

Он взял ее руку в свою, и они медленно направились к выходу, чтобы получить багаж.

— Мне нужно столько рассказать тебе… — начал Ник.

— Мне тоже, Ник, — подхватила она.

— Прекрасно! Времени у нас для этого предостаточно, не так ли?

Он остановился, сжал ее лицо и поцеловал в губы, долго и нежно.

— Я так рад, что ты приехала, моя голубка. Сейчас мы поедем домой, и ты познакомишься с моими родителями, с моей семьей. Правда, сейчас у нас дома не очень весело. Но главное, что ты теперь рядом со мной, обо всем остальном — после, согласна?

Лара кивнула. Конечно, она согласна, она теперь рядом с ним. Слава богу, что у него все в порядке, что с ним ничего не случилось. Лара намеревалась предупредить его об опасности, исходящей от Дюка, рассказать ему всю историю заговора сестер и друзей Маргарет. Но что он скажет, когда ему все станет известно? Нужна ли она будет ему после всего этого, или между ними все будет кончено?

Лара вздохнула. Да, она должна ему все рассказать. Ник был единственным мужчиной, с которым ей действительно было хорошо, а раз уж она решила вверить ему свою судьбу, то между ними не должно быть тайн и неясности.

Мэри-Энн на цыпочках вышла из комнаты Энцио. За дверью в коридорчике стоял большой чемодан, в который она плотно упаковала свои вещи. Вещи Мэри-Энн, которые она оставила в своих шкафах перед отъездом с Энцио в Нью-Йорк, были в целости и сохранности, и она несказанно обрадовалась этому.

Ей не стоило никакого труда проникнуть в дом. Достаточно было раздеться. Она, как была в бикини, так и проследовала через парк, словно фея любви, которая царила здесь всегда и никуда и не уезжала. Никому из охраны и в голову не пришло остановить ее.

Она не могла объяснить себе, почему ее дернуло застрелить Энцио. Ничего такого она не планировала. Просто ее подвел маленький, почти бесшумный револьвер, который Энцио как-то подарил ей для собственной защиты и который некстати завалялся в ее сумочке. Но затем в ее мозгу пронеслось: «Негодяй. Ты оставил меня, как безделушку, в Нью-Йорке, разрешил Алио мною попользоваться, закинул меня затем в какой-то бордель в Лос-Анжелесе, будто я уже не человек, а скотина, забрал все мои вещи… Так получи же!»

Но теперь, когда Энцио был мертв, ее охватила дрожь.

Что, если ей не удастся выйти отсюда?

Она устремилась прочь, таща свой тяжелый чемодан по коридору, как вдруг сбоку открылась дверь и на пороге появилась Роза.

Это был первый случай, когда Мэри-Энн носом к носу столкнулась с ней. Еще ни разу она не видела, чтобы эта дверь открывалась.

Роза вышла в коридор, и они посмотрели друг другу в глаза. Черные с проседью волосы Розы были спутаны, в блуждающих глазах горел недобрый огонек. Она взглянула на Мэри-Энн со странной улыбкой, потом занесла нож и ударила им девицу в живот. Не проронив ни звука, Мэри-Энн опустилась на пол. Роза вытащила длинный нож и направилась в комнату Энцио. Тот лежал на своей огромной кровати под одеялом, которое Мэри-Энн предусмотрительно натянула ему до подбородка. Громко смеясь, Роза вонзила в грудь мужа свой нож, ударила им еще и еще раз…

Это был тот самый нож, которым в свое время был убит Чарли.

Было уже почти пять, когда Лерой остановил свой «мерседес» неподалеку от дома Бассалино. Он чувствовал, что чересчур сильно устал, потому что сроду не сидел за баранкой столь долго.

Большую часть подготовительной работы близ дома он уже проделал во время своей предыдущей поездки. Поскольку Энцио — как он полагал — находится еще в Нью-Йорке, Лерою не составит труда заявиться в его дом в качестве ремонтника телефониста. Правда, это старый и примитивный прием, но, как ни странно, он обычно срабатывал, особенно, если действительно нарушалась связь. Последнее организовать нетрудно. Для этого достаточно перерезать кабель, подождать минут двадцать, а затем уже позвонить в дверь: «Телефонного мастера не вызывали? Мы получили сигнал, что у вас неисправен телефон». Охрана, конечно, проверит телефон и убедится, что он действительно не работает, потом охрана проверит его документы (а у него подобных удостоверений навалом), затем кивком головы ему позволят войти. Вначале за ним увяжется по пятам какой-нибудь человек, потом ему это наскучит, и Лерой окажется предоставленным самому себе. Вот так должно произойти согласно детально продуманному плану.

Лерой открыл багажник и достал оттуда небольшую холщовую сумку. Он открыл ее, проверил содержимое и затем медленно направился к дому Бассалино.

— Черт побери, ползем, как черепахи! — возмутился Ник, — проклятая дорога!

Они действительно ползли, как черепахи, по автостраде с четырехрядным движением, причем все четыре полосы были полностью забиты табунами разномастных автолюбителей.

Он нетерпеливо прикурил сигарету. Ему бы следовало ждать Лару в доме и не оставлять его без присмотра. К тому же за это время наверняка появились какие-то новые сообщения от агентуры Бассалино, получившей задание выяснить, что еще замышляется против них и кто верховодит нападением.

— Там впереди произошла авария. Похоже, очень серьезная, — сказал ему шофер машины, остановившейся бок о бок с автомобилем Ника. — Проедем это треклятое место — там дорога будет свободней.

Наконец моторы взревели и механическое стадо лавиной тронулось вперед.

— Слава богу! — сказал Ник, пожимая Ларе руку. — Скоро будем дома, беби.

Лерой медленно приближался к дому Бессалино. Не дойдя нескольких метров до ворот, он остановился. Один из охранников вышел из боковой пристройки и выжидательно посмотрел на Лероя. Тот медленно сунул руку в карман.

— Тебе чего? — спросил охранник, схватившись в свою очередь за рукоятку пистолета, торчавшую у него за поясом.

В ту же секунду Лерой выхватил из кармана гранату, выдернул чеку и швырнул ее в сторону сторожки. Сам же молниеносно бросился на землю и почувствовал, как она содрогнулась от взрыва. Он сосчитал до пяти, затем вскочил, схватил свою холщовую сумку и помчался мимо горевшей пристройки в глубь парка.