Джеки Коллинз - Ее оружие

И жил он со вкусом и размахом, в большом доме, стоявшем на одном из холмов в окрестностях Голливуда. Ник не был актером, хотя получал не раз предложения сняться в кино благодаря своей весьма привлекательной внешности. Лишь опытный специалист, изучая ее внимательно, мог отметить, что зубы Ника выправлены опытным дантистом, форма носа улучшена пластической операцией, а черные, как смоль, волосы слегка подкрашены.

Ник был главой фирмы «Варехаузинг Инкорпорейтед». Она имела обширное поле деятельности, включая дела, связанные с кражей легковых и грузовых автомобилей. В своем роде это была крупнейшая фирма на Западном побережье. Имея такого отца, как Энцио Бассалино, Ник был обеспечен мощной поддержкой с тыла.

Рядом с Ником неизменно видели Эйприл Крофорд, стареющую кинозвезду, уже четыре раза побывавшую замужем. Начинающих актрис и прочую мелочь, подвизавшуюся при Голливуде, Ник просто не замечал. Он всегда старался быть в центре внимания, где бы ни появлялся, а в Голливуде вернейшим средством для этого было показываться с какой-нибудь примадонной.

Они уже год жили вместе, и этот из союз — что касалось общественного мнения — был полезен как для него, так и для нее.

Эйприл считала большим достоинством Ника уже то, что у него самого были деньги и он не жил за ее счет. К тому же он хорошо выглядел и не был юнцом, что избавляло ее от возможных насмешек обывателей. Он хорошо ладил со всеми ее друзьями: как с мужчинами, так и с женщинами. И что для Эйприл было самым главным — он оказался великолепным в постели.

Что касалось Ника — то он просто наслаждался такой великосветской связью. Ведь благодаря этому он вошел в круг киношной богемы, его фотографии время от времени появлялись на страницах журналов, что, по его мнению, ставило его в разряд людей самого высокого ранга.

Он не мог понять, почему его отец так невзлюбил Эйприл. Энцио частенько названивал ему, вправляя мозги.

— Ну что, как дела у тебя с твоей старухой? Не мог найти ничего получше? Ты хочешь, чтобы над нашей фамилией смеялись?

— А ты хочешь, чтобы со мной рядом была какая-нибудь смазливая юная дурочка? — отвечал ему Ник.

— А почему бы и нет? Разве плохо, когда рядом с тобой молодая бабенка с упругим бюстом, на которую зарятся другие мужики, а владеешь ею ты?

— Ах, ничего ты не понимаешь… — возражал Ник всякий раз. Его воротило от папашиных аргументов.

— Ну, конечно, где уж мне, старику, понять. Но этот старик, который, как ты говоришь, понять ничего не может, кое-чего все же добился в этой жизни, так что тебе грешно жаловаться, что ты мой сын.

— Ну, хорошо, хорошо, забудь это. Я отобью тебе телеграмму, когда у нас все будет кончено.

— Ну, и негодяй же ты! — подытоживал обычно разговор Энцио, и они оба смеялись.

Между ними существовала более чем родственная связь — это была любовь, нерушимая, гордая любовь, которая объединяет итальянскую семью.

Энцио — как бы ни складывалась его личная жизнь — всегда оставался для своих сыновей прекрасным отцом. Он почти полностью взял на себя их воспитание, когда здоровье их матери вконец расстроилось после истории с Чарли. Ником он был доволен, особенно его деловой хваткой. Этот знал, что почем, и те, кто хотел вступить с ним в дело, крепко подумывали вначале о том, стоит ли с ним связываться. Ник был действительно достойным сыном Энцио Бассалино.

Ник и Эйприл жили в разных домах, но Эйприл всегда хотела, чтобы по выходным дням Ник был рядом с ней. Это была хорошо сохранившаяся блондинка сорока лет, маленькая, стройная, всегда безукоризненно одетая и причесанная. Глядя на нее со стороны, ей можно было дать не больше тридцати, но вблизи мелкие, усталые морщинки и наметившиеся мешки под глазами выдавали ее истинный возраст.

— Ну, ты готов? — спросила Эйприл, войдя в комнату Ника.

— Для тебя я всегда готов, моя сладкая! — ответил Ник, заключив ее в свои сильные объятья так, что она вскрикнула от неожиданности и восхищения.

Когда в свои восемь лет Ник впервые увидел ее на экране, он тут же влюбился.

— Давай сегодня пораньше вернемся домой с этой вечеринки, — предложила Эйприл. Несмотря на четыре замужества и множество былых любовников, она еще ни разу не испытывала столько радости от близости с мужчиной, сколько с Ником.

— Как прикажешь!

— По мне бы лучше туда вообще не ездить. Может, позвонить ей?.. Она поймет…

— Не думаю, — откликнулся Ник, одеваясь. — Мы ведь уже собрались, к тому же ты и выглядишь сегодня просто великолепно, прямо как куколка!

Ему ни в коем случае не хотелось пропустить великосветскую вечеринку у Джанины Джеймсоне. Они поехали к ней в черном «мерседесе» Ника. На Эйприл было светло-голубое, усеянное блестками платье. Несколько блесток пристало и к пиджаку Ника, и он с недовольной миной стряхнул их.

— Пожалуйста, не трись об меня в этом платье! — предупредил он. Ник ревностно следил за своей одеждой.

— Ты привередничаешь! — засмеялась Эйприл, — но я все равно люблю тебя.

На вечеринке собралось множество знаменитостей, со многими из которых они были уже знакомы. Через минуту Ник уже стоял в их окружении.

Когда он чуть позже подошел к стойке бара и заказал коктейль, на его плече повисла полногрудая девица, молодая кинозвезда, с которой Ник однажды трахнулся еще до знакомства с Эйприл.

— Ну, как дела, Ники-Тики? — спросила девица, все сильнее прижимаясь к нему своим бюстом. — Еще не бросил свою старушку? Смотри, моя дверь всегда для тебя открыта.

— Интересно, что ты будешь делать, когда твои титьки обвиснут? — холодно заметил Ник. — Лучше бы загодя устроилась на курсы машинисток, чем шляться по вечеринкам да приставать к мужикам. Тебе в самый раз подумать об этом!

— Сосал бы ты… — со злостью отпарировала, та, отстраняясь от него.

— Извини, меня ждет дама, — сказал Ник вполне дружелюбно.

По части спиртного Эйприл, как всегда, не знала меры. После четвертого стакана виски у нее начали заплетаться язык и ноги, лицо приняло пьяное выражение. Казалось, еще немного — и она вырубится.

Ника это злило. Сам он никогда много не пил, поскольку его профессия постоянно требовала от него ясной головы. Обычно Ник употреблял только тонизирующие напитки. Сколько раз он уговаривал Эйприл, чтобы она перешла на более легкие напитки, которые сам же для нее и готовил. Но его усилия были тщетны, она не пропускала ни одного подноса, который проносили мимо нее, чтобы не взять с него очередной бокал.

Сегодняшняя вечеринка не стала исключением, и вскоре Эйприл напилась в стельку.

Ник по своему опыту знал, что в таких случаях от нее следовало держаться подальше: в пьяном состоянии Эйприл вела себя агрессивно, от нее можно было ждать всего, что угодно.