Санта Монтефиоре - Сладкая измена

Кандейс как раз разговаривала по телефону, лежа в шезлонге в идеально ухоженном саду. Увидев подругу, она махнула ей рукой.

— Ну разве это не восхитительно!

Кандейс резко сдвинула солнцезащитные очки от Диора на макушку, смахнув с лица густые пряди.

— Вижу, ты зря времени не теряешь, — сказала Анжелика, спускаясь к ней по ступенькам.

— Жаль, что на завтра обещают дождь. — У Кандейс была гладкая кожа с шоколадным оттенком, доставшаяся ей от матери-итальянки, и светло-зеленые, как у отца, глаза, — этакая сногсшибательная комбинация, которая еще больше ее украшала. — Иди-ка ко мне.

Анжелика бросила сумочку на траву, не обращая внимания на то, что из нее выкатился блеск для губ, и плюхнулась на соседний шезлонг рядом с Кандейс.

— Я разговаривала с Кейт. Она говорит, что у нее созрел план.

— Очень интересно. И что это может быть? — засмеялась Кандейс, отмахнувшись. — Я не собираюсь ждать затаив дыхание. Ты ведь понимаешь, что у нас впереди целых девять месяцев этой мыльной оперы? — Она отпила немного сока. — Причем места находятся в первом ряду.

— Почему мы все толпимся вокруг нее? Что именно нас к ней влечет?

— Потому что наша жизнь была бы ужасно скучной без ее маленьких драм, которые так нас развлекают. — Кандейс усмехнулась. — А отчего бы и тебе для разнообразия не устроить маленькую драму?

— Слава Богу, моя жизнь напрочь лишена всяческих драм.

— Так было до вчерашней ночи.

— То, что произошло, закончилось, так и не начавшись.

— Но это лишь подтверждает, что ты созрела для любовного романа.

— Кандейс, по-моему, ты перегрелась на солнце.

— Я просто даю волю своему воображению!

Анжелика рассмеялась.

— Ты думаешь, что я бы рискнула всем, что имею, ради сиюминутного порыва?

— Но это ведь наверняка очень весело. Риск, волнение.

— Я предпочитаю тихонько сидеть в качестве зрителя, наблюдая, как по спирали разворачиваются жизненные события Кейт, постепенно выходя из-под контроля. Я бы так не смогла, это изнурительно.

— Ты бы очень удивилась, узнав, сколько женщин в нашем возрасте заводят романы на стороне. Десять лет супружества, монотонная работа, которая сопровождает их каждый день… И вдруг на горизонте появляется красивый стильный незнакомец и разжигает в их сердце пламя, которое они считали уже давно погасшим.

— Уверяю тебя, огонь, который Оливье разжег много лет назад, все еще ярко горит.

— Надеюсь, что это так. Однако прошлой ночью ты затрепетала от охватившего тебя влечения, не правда ли?

— Да. Однако на этом можно поставить точку. Вообще-то мне абсолютно все равно, увижу я его снова или нет.

— Но где-то за углом, возможно, находится еще один такой же Джек. И ты созрела для отношений с ним. Бьюсь об заклад, что за последние десять лет таких Джеков было не счесть, однако ты их просто не замечала, потому что не была готова. Это вовсе не означает, что ты больше не любишь Оливье, просто ты созрела для маленького приключения. Но предупреждаю: будь осторожна.

— Ты говоришь так, словно знаешь об этом по опыту.

— У меня есть знания, а не опыт. Я просто наблюдаю за тем, что происходит вокруг. Мне неизвестно, что во мне такого, но люди делятся со мной своими тайнами. Глядя на тебя, я готова поспорить, что ты не рассказала о том, что случилось с тобой прошлой ночью, ни Кейт, ни Скарлет, ни Летизии.

— Ты права. Об этом не знает никто.

— Ну так давай же. Я-то уж точно умею держать рот на замке, чужие секреты хранятся у меня как в священном тайнике.

— Вот кому следует написать книгу.

— А как, кстати, продвигается твоя?

— Да никак.

Кандейс снова надела очки на нос, сложив в улыбку свои накрашенные блеском губы.

— Все, что тебе нужно, — это немного вдохновения.

В тот вечер Анжелика и Оливье ужинали вдвоем на кухне. Он поделился с ней впечатлениями о рабочем дне. Оливье опасался, что Сити — это олицетворение делового мира Лондона — находится на грани коллапса, и размышлял вслух о том, что тысячи рабочих мест под угрозой сокращения. Финансовый мир мог вот-вот взорваться, а Оливье как назло очутился в самом эпицентре взрыва. Он выглядел мрачным и уставшим.

— У меня болит горло, — добавил он, словно это было самой ужасной новостью. — Я почувствовал боль, как только проснулся.

— Ты принял какое-нибудь лекарство?

Он беспомощно пожал плечами.

— Только аспирин.

— Тебе нужно прополоскать горло с антисептиком.

— Я не выношу вкуса этих веществ. Уж лучше я сделаю ингаляцию и посплю в отдельной комнате.

— В этом нет необходимости.

— Если уж мне не удастся заснуть, так хоть посмотрю телевизор.

— Прими лекарство «Ночная няня», это тебя усыпит.

— А на утро по его вине я буду чувствовать себя заторможенным. — Он отправил ложку супа в рот. — А вот это производит успокаивающий эффект.

— Ну и славно.

— Уверен, утром мне обязательно станет легче. Сейчас я не могу позволить себе выбиваться из рабочего графика.

— О, тебе обязательно станет легче после того, как ты хорошенько выспишься.

— Даже не знаю, подобные вещи имеют тенденцию затягиваться.

Анжелика вспомнила времена, когда из-за простуды еле стояла на ногах, но все равно умудрялась ухаживать за детьми. Она тихонько усмехнулась в тарелку. Подумать только, за всю историю человечества мужчины принимали участие в кровавых сражениях, демонстрируя при этом невероятную храбрость, однако боль в горле была способна сразить их наповал.

На следующее утро Анжелика подняла детей рано, поскольку наступил первый день школьных занятий. Приучив своих чад во время летних каникул поздно ложиться и валяться в постели до восьми часов утра, она теперь вынуждена была, отдернув шторы и скользнув рукой по детским мордашкам, еще долго будить их ласками и нежными словами. Однако, проснувшись, дети быстро пришли в себя и возбужденно носились по дому, швыряя друг в друга подушками, в то время как Анжелика всеми силами пыталась заставить их умыться и одеться. Она понимала, насколько важно для них выглядеть опрятно при встрече со своими новыми учителями. Но уж никак не ожидала, что они заинтересуются и ее внешним видом.

— Мамочка, надеюсь, ты не пойдешь в этом в школу, — сказал Джоэ.

Анжелика взглянула на свои широкие джинсы и кроссовки.

— А что тебе, собственно, не нравится в моей одежде?

— Все остальные мамы будут выглядеть круто. А у тебя такой вид, словно ты даже не пыталась что-то сделать со своей внешностью.

Анжелика почувствовала себя обиженной. Ее джинсы марки «Хадсон» никак нельзя было назвать старомодными, напротив, они отвечали последнему писку моды, а ее новехонькие кроссовки блестели.