Нора Робертс - Отчаянный шантаж

– Мы бы поняли и поддержали тебя.

– Я знаю, но на какой-то момент поддался сомнениям, и это тоже было глупо. Стеллы не стало, у вас троих была своя жизнь, и я затосковал и забыл. Теперь вы защищаете Сета, и это самое важное.

– Мы почти все сделали. Сибил добавит свой голос, и нам обязательно дадут постоянную опеку.

– Сибил добавит не только голос, а гораздо больше. Она сильнее, чем думает. Чем все думают. – Рэй с усмешкой посмотрел на него. – Кажется, ты хотел забраться наверх?

– Она не оставила мне выбора.

– Надеюсь, ты не потерял свою изумительную ловкость? Может, и к лучшему. Этой девочке не помешает в жизни пара сюрпризов. – Рэй опять лукаво подмигнул. – Только будь осторожнее, сынок.

– Надеюсь, ты не собираешься туда со мной?

– Нет. – Рэй хлопнул Филипа по плечу и весело рассмеялся. – В некоторые вещи отец не должен вмешиваться.

– Хорошо. Но раз уж ты здесь, помоги мне забраться вон на тот первый балкон, – попросил Филип.

– Конечно. Копы же не могут меня арестовать, правда?

Рэй присел, подсадил Филипа и выпрямился, глядя, как ловко карабкается по стене сын. И улыбнулся.

– Я буду скучать по тебе, – тихо сказал он, растворяясь в полумраке.

Сибил с головой ушла в работу. И пусть она поступила глупо и мелочно, не открыв дверь Филипу, хватит с нее на сегодня эмоциональных потрясений! И между прочим, он сдался довольно быстро…

Она прислушалась к шуму ветра за окном, стиснула зубы и снова застучала по клавиатуре компьютера:

"Хотя телевидение, газеты и другие источники информации доступны в маленьких городках так же, как и в мегаполисах, там, где численность населения невелика, местные новости явно превалируют над глобальными, жизнь и поступки соседей кажутся гораздо важнее событий, происходящих за пределами общины.

Информация передается устно с различной степенью точности. Слухи и сплетни являются общепринятой формой общения и распространяются с завидной быстротой…"

Пальцы Сибил замерли, когда до нее донесся шум с балкона.

– Что?..

Филип легко распахнул балконную дверь.

– Замки на этих дверях – одно название. – Он прошел через гостиную к двери в коридор, открыл ее и забрал свою корзину. – Я решил, что можно рискнуть, – пояснил он, кладя розы рядом с компьютером. – Воровство в наших местах большая редкость. Можешь добавить это к своим наблюдениям.

– Ты вскарабкался по стене? – Сибил наконец обрела дар речи, но продолжала изумленно таращить глаза.

– И ветер отвратительный. – Филип открыл корзину, вынул бутылку шампанского. – Я принес выпивку. Хочешь?

– Ты вскарабкался по стене?

Филип ловко открыл вино, тихо хлопнув пробкой.

– Это невозможно… – Сибил никак не могла опомниться. – Вламываться сюда с шампанским, цветами.

– Но я это сделал. – Фил разлил шампанское по бокалам, наслаждаясь ее изумлением, очень льстящим его самолюбию. – Сибил, прости за утренний срыв. – Улыбаясь, он протянул ей бокал шампанского. – У меня было мерзкое настроение, и я сорвал зло на тебе.

– И теперь просишь прощения, вламываясь в мой номер?

– Я ничего не сломал. Кроме того, ты не собиралась открывать дверь, а цветы просто жаждали попасть сюда. И я тоже. Мир?

Филип вскарабкался к ней по стене. Сибил все еще не могла переварить этот факт. Никто никогда не совершал ради нее ничего подобного, ничего столь безрассудного. Она пристально смотрела в его золотистые глаза и потихоньку смягчалась.

– У меня работа. – Она указала на включенный компьютер.

Видя, что Сибил потихоньку сдается, Филип ухмыльнулся:

– А у меня черная икра.

Сибил забарабанила пальцами по краю клавиатуры.

– Цветы, шампанское, икра. Ты всегда так хорошо экипирован, когда отправляешься на взлом?

– Только когда хочу попросить прощения и сдаться на милость прекрасной женщины. Сибил, у тебя найдется хоть капля жалости для меня?

– Полагаю, найдется. Филип, я не нарочно скрыла от тебя телефонный звонок Глории.

– Я знаю. Поверь мне, если бы я не додумался сам, Кэм вбил бы это в мою голову.

– Кэм? – Сибил удивленно замигала. – Он меня ненавидит…

– Ошибаешься. Он очень о тебе волновался. Могу я убедить тебя оторваться от работы?

– Хорошо. – Сибил сохранила файл, закрыла компьютер. – Я рада, что мы больше не сердимся друг на друга. Это только все осложняет. Я сегодня днем виделась с Сетом.

– Я слышал.

Сибил сделала несколько маленьких глотков шампанского.

– Вы с братьями убрали дом? Филип жалобно взглянул на нее.

– Давай не будем об этом. И без разговоров кошмары будут преследовать меня до последних дней жизни. – Он взял ее за руку, привлек на диван. – Давай поговорим о чем-нибудь более приятном. Сет показал мне набросок лодки, с которым ты ему помогла.

– Он молодец, – похвалила мальчика Сибил. – Так быстро все схватывает. Он умеет слушать очень внимательно. Прекрасно видит детали и перспективу.

– И я видел твой набросок дома. – Филип потянулся за бутылкой и подлил ей шампанского. – Ты тоже молодец. Удивляюсь, что ты не стала художником.

– Я в детстве брала уроки. Рисование, музыка, танцы. В колледже я немного изучала живопись. – Счастливая оттого, что они помирились, Сибил откинулась на спинку дивана, наслаждаясь шампанским. – Но это так, хобби. Я всегда хотела изучать психологию.

– Всегда? – удивился Филип.

– Более-менее. Живопись не для таких, как я.

– Почему?

Вопрос явно застал ее врасплох.

– Это непрактично. Ты что-то говорил о черной икре?

"Ну вот, – подумал Филип, – первый шаг назад. Придется идти в обход».

Он вынул коробочку с икрой и крекеры, снова подлил Сибил шампанского.

– На чем ты играешь?

– На пианино.

– Правда? Я тоже. – Фил улыбнулся ей. – Мы обязательно сыграем в четыре руки. Мои родители любили музыку. Мы все на чем-нибудь играем.

Филип намазал крекер икрой и протянул ей.

– Иногда мы убивали субботние вечера, играя впятером.

– Все вместе? Как чудесно. Я всегда терпеть не могла играть перед кем-то. Так легко ошибиться.

– Ну и что? Никто не отрезал бы тебе палец за фальшивую ноту.

– Но мама расстроилась бы, и это было бы хуже, чем… – Сибил осеклась, нахмурилась, отставила бокал. Филип тут же воспользовался этим и снова подлил ей шампанского.

– Моя мама очень любила играть на пианино. Поэтому я и выбрала этот инструмент. Я хотела разделить с ней ее увлечение. Я так любила ее. Мы все ее любили, но для меня она воплощала все лучшее, что может быть в женщине. Я хотела, чтобы она гордилась мной. И когда я видела, что она мной гордится, когда она говорила об этом, я была так счастлива. Кое-кому за всю жизнь не удается заслужить родительское одобрение. – Сибил услышала в своем голосе горечь и тихо рассмеялась. – Я слишком много пью. Шампанское ударило мне в голову.