Aurelia - Отраженная страсть

"Я высокая".

"Нет ... на самом деле?" - Она сама скрытность.

"Ты знаешь, что это такое, быть высокой при Дворе? Мне проще быть лысой".

"Почему такая красивая женщина, как ты беспокоится о том, что она высокая?"

"Merci, mon coeur (Спасибо, мое сердце). Но когда человек не хочет быть объектом всех сплетен, которые витают в воздухе, он не хочет выделяться. Я чувствую себя среди них обнаженной".

Мои губы растянулись в похотливой улыбке. Я ничего не могу с собой поделать. Мысленный образ того, как она стоит посреди всего этого великолепия во время церемонии, вызывает во мне и другие чувства, заставляющие меня потеть. Неудивительно, что она имеет столько любовников, желающих быть с ней. От одной этой мысли моя ревность поднимает свою уродливую голову.

"Mon trésor (мое сокровище), тебе нечего беспокоиться. Для меня существуешь только ты".

Я смотрю на нее вопросительно. Неужели она стала читать мои мысли?

"Дорогая, между твоими бровями появилась морщинка". - Словно в подтверждение этого, ее большой палец трет мою переносицу, пытаясь разгладить складки кожи.

"Таким образом, Франсуаза, ты хочешь сказать, что ненавидишь Двор и поэтому прячешься здесь, в деревне?"

Поскольку она лежит подо мной, я чувствую, как от смеха колышется ее тело.

"Ну, Дейл, я не была бы настолько прямолинейной, но ты права".

"И тебе не грозят за это неприятности?"

"Пока не грозят. Завтра вечером я должна устроить бал в своем замке. Прости, chérie, они друзья моего мужа, а не мои. Я обязана соблюсти приличия, даже если это только дань его памяти. Тем не менее, я хотела бы, чтобы ты была здесь, хотя бы, как мой гость".

Бал! Я только что читала об этом в учебниках истории, а теперь смогу окунуться в эту атмосферу.

"Я не говорю по-французски. Это может оказаться проблемой".

Действительно, большая проблема.

Мы спокойно лежим, пока она обдумывает, как решить эту проблему. Проходит минута или две, прежде чем она находит ответы. - "У меня есть решение, но тебе оно вряд ли понравится".

"Позвольте мне самой решить".

"Лишь в одном случае они не будут говорить с тобой - если ты окажешься прислугой. Но я хочу, чтобы ты была рядом, так чтобы ты ..." - Это самая неприятная сторона этого разговора, я чувствую как ей тяжело, - "... была моим слугой?"

Я не совсем понимаю. - "Я одену тебя в мужскую одежду. Ты будешь рядом со мной всю ночь. Никто не будет говорить с тобой, если я не позволю".

Ах ... Теперь, кажется, я поняла. Она собирается выставить меня напоказ, как свою сексуальную игрушку. В ее время женщина, одетая в мужскую одежду считалась извращенкой, если, конечно, она имеет в виду Сексуальный подтекст. Смогу ли я смириться с тем, что все будут хихикать и смотреть на меня?

"Забудь", - бормочет она. Она боится, что я не соглашусь и не буду участвовать в этой игре.

"Это настолько важно для тебя?"

"Да. Я хочу, чтобы ты была со мной. Если мне придется идти в одиночку, ты снова уйдешь в свой мир. Пожалуйста ..." - Ее голос понизился до шепота. - "Не оставляй меня одну".

Она перекатывает меня и оказывается сверху. Мы лежим в постели, Франсуаза положила голову мне на грудь, и мы наслаждаемся тишиной и комфортом. Ее рука лениво ласкает мой живот, выписывая на нем различные узоры. Моя рука запуталась в ее густых волосах, пальцы слегка массируют кожу головы, что дает ей время прийти в себя от всей этой неразберихи.

Тихий, испуганный голос доносится до меня. - "Ты останешься со мной сегодня вечером?"

"Да, дорогая, я останусь на всю ночь".

"А завтра? Останешься ли ты завтра?"

"Да, я останусь завтра".

Она удовлетворенно кивнула, и мы обе забылись на время тревожным сном.

Я просыпаюсь рано, буквально чувствую притяжение зеркала, но игнорирую этот факт. Франсуаза нуждается во мне, и я буду с ней так долго, сколько она захочет. Чувствую, как пара нежных рук заключила меня в объятия, и увлекла обратно в сон.

Я просыпаюсь гораздо позже, солнце уже заполнило комнату через большие французские окна. Наступил новый день, а я все еще здесь. Кровать пуста, и мне становится одиноко без моего французского фейерверка. В панике, я оглядываю комнату, и, наконец, нахожу ее сидящей в кресле и наблюдающую за мной. Стук моего сердца глухо отдается в горле, и я чувствую легкое головокружение. Схватившись за грудь, я рухнула на кровать, хватая ртом воздух. От того, что я не могла ее найти, у меня случился приступ паники. Грустно, Дейл. Довольно грустно.

Она бросается к кровати и хватает меня за руку. - "Дейл? Ты в порядке?"

Я не могу ответить, так что, в конце концов, отвечаю ей слабым кивком. Мои глаза прикованы к ней, и дыхание постепенно успокаивается. Я больше не желаю выпускать ее из виду.

"Давай, Дейл, тебе надо что-то поесть". - Она тянет ко мне поднос с едой, и взбивает подушку так, чтобы я могла сидеть. Никто и никогда не баловал меня прежде, и я просто наслаждаюсь этим вниманием с ее стороны. Пока я ем, она доброжелательно смотрит на меня, спокойно принимая еду из моих рук.

"Сегодня прекрасное утро. Не хочешь ли ты проехать со мной верхом?"

"Ты хочешь сказать, что я получаю шанс прокатиться?" – Ее губы пересекает игривая усмешка.

"Ты можешь ездить сколько угодно и на чем угодно, дорогая". - Мой пульс заметно участился, когда я представила эту картину.

"И я поеду с тобой обнаженной?"

"О, сама эта мысль кажется очень привлекательной. Но, увы, нет. Здесь осталась одежда Мадлен, так что я надеюсь, что нам удастся подобрать что-нибудь для тебя".

Мадлен ... это еще одна проблема. Если она увидит на мне свою одежду, то еще больше разозлиться и будет подливать масла в огонь.

"Франсуаза, что сегодня за день?"

"День"?

"Да, день недели".

"Ах, Jeudi (четверг)... Jeudi 16 Juillet". (четверг 16 июля).

Мой разум разрывается в попытке соединить все части вместе. Два дня назад французы штурмовали ворота Бастилии. Новости о восстании должны уже были распространиться и дойти сюда. Сегодня бал, на котором будет присутствовать большая часть аристократии. Добавьте к этому, одну ревнивую горничную, которая жаждет мести. И получите ответ.

"Милая, я пойду с тобой на бал сегодня вечером". - Я вижу свечение тихой радости в ее глазах.

"Подбери что-нибудь для себя". - Она сует мне в руки ворох одежды и обуви и исчезает за дверью. Здесь есть платья разных размеров и длины, все из крепкого грубого хлопка. Очевидно, эта одежда предназначалась для слуг.

Моя любовница возвращается в тот момент, когда я стою с задранными над головой руками в попытке натянуть на себя платье. Мне становится страшно, когда пара рук сходится на моем теле, и проходит несколько секунд, прежде чем я узнаю эти пальцы, сжимающие меня через материал.

Одежда над моей головой заглушает мой голос. - "Где ты пропадала?"