Валентина Седлова - Сорока

Ксения, глядя на весь этот цирк, не уставала удивляться. В одном она была твердо уверена — никакой природной интеллигентностью, а также интеллигентностью вообще родня Олега не отличалась. То свекровь, то отчим, причем исключительно с глазу на глаз, начинали учить ее жить. Правда, стоило поблизости появиться Олегу, как раздраженный голос сменялся на ласковый, а на лица «учителей» вползала лицемерная улыбка. Ксения попробовала как-то сказать им, что в советах не нуждается, но добилась только того, что отношения между ней и ее новыми родственниками окончательно испортились, а нотации стали злее. Поэтому Сорока старалась никуда не выходить из комнаты Олега, чтобы не нарваться лишний раз на грубость Маргариты или отчима. С бабушкой Барса дела обстояли еще веселее. Она грозила позвонить родителям Ксении и открыть им глаза на собственную дочь, пьющую как лошадь и дымящую как паровоз. Просто как-то раз она вошла в их комнату без стука как раз в тот момент, когда Барс, попивая вечное пиво, учил Ксюшу прикуривать сигарету, а заодно читал лекцию о вреде женского курения — что-то типа «попробуй, какая это гадость, и никогда больше не кури». В очередной раз выслушав эту галиматью, Сорока сказала бабке: «Звони кому хочешь» — и закрыла перед ее носом дверь в комнату. С этого момента, как горько смеялась про себя Ксения, она полностью перешла на осадное положение.

Когда-то квартира Олега считалась, видимо, образцом для подражания и мечтой любой семьи. Теперь о ее былом величии напоминали лишь облезлые обои с фантастическим рисунком из зеленых и золотых лент. Текли краны на кухне и в ванной, словно осенняя листва падала со стен кафельная плитка. Ксения как-то раз заикнулась о том, чтобы сделать ремонт, но тут же нарвалась на окрик: «Да ты знаешь, сколько стоят хорошие мастера! Качественная работа стоит приличных денег, а наша семья содержит столько иждивенцев, что о лишней копейке думать не приходится!» К тому времени за плечами Сороки был ремонт, своей комнаты в квартире родителей и сносно отремонтированная квартира ее тети, жившей отдельно от Ксюшиной семьи. Тетя постоянно болела и была только рада предложению своей любимой племянницы сделать ремонт, а Ксения, переехав на две недели к тетке, с искренним удовольствием возилась в красках, обойном клее, подбирала оттенки и вырезала обои в строгом соответствии со сложным рельефом перекошенных при строительстве стен. Однако все попытки объяснить своим новым родственникам, что она вполне может все сделать сама, ни к чему не привели. На нее смотрели как на умалишенную и отмахивались как от надоедливой мухи.

В принципе из-за этого чертова ремонта Сорока и решилась сделать Олегу предложение. Ремонт, вернее, отношение родни Олега к ее предложению отремонтировать квартиру переполнило чашу ее терпения, а если сказать откровенно — просто взбесило. «Олежка, лапушка, ну пойми, я так не могу больше — со мной никто даже не пытается считаться. Как только ты уходишь из дома, я сразу же забиваюсь в комнату, чтобы мне никто ничего не сказал, не указал на то, что в этом доме я никто и ничто», — ревела она вечером в объятиях Барса. Он методично вытирал ее слезы, а когда она немного пришла в себя, сказал: «Что ж, если это все, что тебе надо…»

Утром они пошли в загс. Пожилая дама, умильно улыбаясь, вручила Олегу номер счета для оплаты госпошлины, потом они вместе заполняли какие-то бумаги, получили с собой ворох рекламных проспектов и наконец выбрались из духоты загса на свежий воздух. Ксения чувствовала себя растерянной и смущенной, на спокойном лице Олега вообще было невозможно что-либо прочитать. Потом Барс повел ее в бар. Увидев восхищение в глазах Ксюши при виде изысканных закусок и напитков (она никогда раньше не бывала в подобных местах, ей всегда казалось, что для девушек здесь небезопасно, — сказывалось мамино воспитание), Олег обронил: «Должен же быть у тебя праздник». Тогда ее слух резанули слова «у тебя», но она быстро успокоила себя — просто человек заботится о ней, это же здорово, а она вдруг напридумывала себе невесть что. Вечер пролетел легко и быстро, а потом они счастливо шлепали домой по лужам, она прыгала по мокрым газонам, изображая из себя жеребенка, а Барс снисходительно улыбался и позволял себя целовать на глазах у ко всему привыкших прохожих.

Родители Ксении спокойно отнеслись к известию о предстоящей свадьбе своей дочери, только мама долго выспрашивала у Сороки, как ладят между собой молодые, чем занимаются в свободное время, не спешат ли с таким важным решением. «Мама, я его люблю, какие могут быть вопросы? Нам хорошо вместе, и это главное!» — искренне недоумевала Ксюша. Мудрая мама в ответ только качала головой, что ужасно раздражало Сороку.

Второй тревожный звонок прозвенел для Ксении в пансионате, куда они с Олегом уехали отдохнуть перед свадьбой (свадебного путешествия у них все равно не получалось — бракосочетание они назначили на второе сентября, начало учебы, а вот отдохнуть в августе — самое то). Ребята заказали однокомнатный номер в шикарном подмосковном санатории «Лесные дали» (деньги на отдых молодым выделили родители Ксюши).

Едва войдя в номер, Олег стал ходить из угла в угол, заглядывал поочередно во все шкафы, осмотрел ванную и, наконец, снова вернулся к шкафам. «Барс, что ты делаешь?» — смеялась Сорока, для которой весь этот день казался одним сплошным праздником, начиная с покупки пирожных и колбасы на дорогу и заканчивая переполненным рейсовым автобусом, в котором каждый пассажир, казалось, улыбается им и радуется их счастью. «Какой же босс должен здесь отдыхать, чтобы все шкафы были хоть чем-то заняты! Наших же с тобой вещей хватит от силы полки на две!» И Олег огорченно вздохнул. Ксения ничего не поняла, но почувствовала, что мысли Олега сейчас далеко-далеко от нее и лучше не мешать ему. Причины его внезапно возникшей грусти она не знала, вернее, гнала от себя мысли о том, что ее Барс просто завидует более богатым постояльцам. В результате Ксюшина эйфория по поводу предстоящего отдыха несколько угасла.

Потом, конечно, была запланированная сумасшедшая ночь, джин-тоник в постели вперемешку с безе, бои подушками, и снова они падали в объятия друг друга, чтобы любить и быть любимыми. Уснули перед рассветом, чтобы проснуться только после полудня и убежать гулять по окрестному лесу. Поездка удалась на славу, но в душе Ксении все равно остался неприятный осадок.

Уже через неделю они завертелись в круговороте предсвадебных хлопот: помогали закупать продукты, выбирали себе платье и костюм, заказывали кольца. Сорока была настолько счастлива, что ничто не могло омрачить ее настроение — ни скептические ухмылки домашних, ни ахи-вздохи многочисленных подруг, ни с одной из которых, откровенно говоря, Сорока не была особо близка. Ксения вообще, сколько себя помнила, охотнее общалась с парнями — с ними ей было значительно интереснее, они были более честны и открыты, чем девчонки, хотя и шанс нарваться на обидное слово или получить щелчок по лбу был несоизмеримо выше, чем в девичьем обществе. Со своими дворовыми ребятами она за компанию пошла в турклуб, а затем и в свой первый поход. Позднее ее приятели нашли себе другие увлечения — резьбу по дереву, бокс, баскетбол, а она так и осталась верной туризму.

Читать дальше