Эбби Глайнз - Испорченное совершенство

Хорошо. Я смог бы сделать это. Я смог бы дождаться до вечера. Но я все еще собирался пойти и найти её. Только для того, чтобы обнять её. Я не сказал бы ей зачем. Я просто должен был убедиться, что с ней все хорошо, ради моего душевного спокойствия.

Трипп открыл дверь и отошел назад, чтобы я смог войти. Я уже достаточно долго торчал на парковке, когда он позвонил мне две минуты назад, чтобы сказать, что она уснула.

Я не знал, сколько пройдет времени перед тем, как она начнет кричать, и я не хотел, чтобы Трипп был единственным, кто будет успокаивать её, когда она проснется на этот раз.

Больше никогда.

— Ты уже был здесь? — спросил он.

— Да.

— Разве не ты привез её с работы домой два часа назад?

— Да.

Трипп усмехнулся и покачал головой.

— Ты вообще уезжал?

— Нет.

Он выглядел изумленным.

— Подушка и одеяло на диване. Я пошел в кровать. Уже поздно и мне надо поспать. Прошлой ночью было жестко.

Я не должен был спрашивать его почему. Я знал, что он подразумевал под словом «жестко» и меня сводил с ума тот факт, что меня не было здесь. Она страдала, а я не имел ни малейшего понятия.

— Спасибо, — ответил я.

— Не благодари меня. Ты еще не проходил через это. Ты, возможно, возненавидишь меня, когда все закончится, — он вообще не имел понятия, о чем говорил.

Я держал её, когда он полностью отключилась и замерла на вечеринке. Я видел пустой взгляд в её глазах, и это напугало меня, но я не хотел тогда сбегать. Я хотел защитить её. Это только заставило мой инстинкт защищать её еще сильнее обостриться.

Я лег на диван и уставился в потолок. Я не был уверен, что смог бы уснуть. Не тогда, когда я знал, что в любой момент она могла быть подвержена мучениям.

Мою грудь сдавило от мысли об этом. Я вынужден был сделать глубокий вдох, чтобы уменьшить давление.

Что же с ней такое произошло, что вызвало это?

Мои мысли вернулись в тот день, когда я впервые увидел её. Она была так чертовски сексуальна и очаровательна, когда пыталась выяснить, как залить бензин в бак. Я тогда подумал, что она была просто беззаботным веселым развлечением.

Я не был готов к тому, как она ощущалась на вкус. И как она пахла. Боже, она пахла чертовски хорошо. Я слегка сошел с ума той ночью.

Каждый раз, когда я доводил её до оргазма, мне необходимо бы сделать это еще раз. Я продолжал думать о том, что же это было такое в ту ночь.

Но я хотел еще. Я никогда в своей жизни не пробовал киску так много раз в течение одной ночи. Но я не мог насытиться ей. Когда она, наконец, уснула в изнеможении, я с трудом смог оставить её там.

Я закрыл глаза, так как приступ боли прошел через меня.

Просыпалась ли она той ночью от криков? В одиночестве?

Случилось ли так, что я оттрахал её и оставил один на один со своей болью?

Я больше не мог лежать. Я сел и опустил голову на руки.

С самого начала я делал одни ошибки в отношениях с ней. Я допустил то, чтобы с ней случились плохие вещи.

Ни разу она не проявила себя слабой и сломленной вплоть до той ночи в клубе, когда у нее был приступ, и она полностью отключилась от реальности. Это был первый проблеск того, что она так хорошо прятала.

Я не мог больше оставаться здесь. Мне было необходимо посмотреть, как она спит. Я должен был быть там в тот момент, когда она начнет кричать.

Я подошел к её двери и тихонечко отворил её. Я подождал, когда мои глаза привыкли к темноте, прежде чем вошел внутрь и прикрыл за собой дверь.

Она скрутилась в комочек на кровати, будто бы защищая саму себя. Она утонула в моей толстовке, но она очень крепко держала её, как и говорил Трипп.

Как только я увидел её в моем свитере, пещерный человек, что жил во мне, начал колотить по своей груди.

Она была моей. Она знала это.

Я хотел заползти к ней в кровать и обнять её. Если она до такой степени хотела ощущать меня, что закопала свой нос в мою одежду, я бы смог с радостью помочь её. Она могла бы уткнуться в меня.

Я был здесь по определенной причине. Я не мог присоединиться к ней. Я был обеспокоен. Я стоял в углу со скрещенными на груди руками и смотрел, как она спит. Она была такой умиротворенной сейчас. Было трудно поверить, что её что-то беспокоило во сне.

Она издала тихий стон, и я встряхнул головой, сконцентрировав все свое внимание. Я изучал её лицо и ждал. Она начала сгребать мой свитер руками, а потом странный звук стал вырываться из её горла.

Я моментально пересек комнату. Как только я присел на кровать рядом с ней, она издала леденящий кровь крик, и её тело начало извиваться и ворочаться на кровати. Я потянулся к ней, и она стала бороться со мной.

Её глаза были плотно закрыты, но она продолжала кричать и драться со мной с неожиданной силой.

Каждый звук, что вырывался из неё, терзал меня. Я ненавидел мысль о том, что она потерялась в каком-то неизвестном ужасе, и я не мог помочь ей. Я крепко прижал её к своей груди и начал нашептывать успокаивающие слова ей на ухо. Я обещал ей, что никуда не уйду, и умолял её вернуться ко мне.

Я говорил ей, какой она была красивой, и что я позабочусь о ней. Мне было просто необходимо, чтобы она открыла глаза и посмотрела на меня. И другие слова прозвучали от меня, когда мои глаза защипало, а сердце забилось в груди чаще.

Она продолжала кричать, но зато перестала драться со мной, и схватилась за меня, чтобы прижаться теснее. Она уткнулась головой в мое плечо, глубоко вздохнула и всхлипнула от облегчения. Её руки обвились вокруг моей шеи, она вцепилась в меня, пока заползала мне на колени.

Крики перешли в тихие всхлипывания, а потом вообще прекратились. Я почувствовал влагу от слез на своем лице. Я быстро вытер их до того, как она смогла бы увидеть меня, и затем успокаивающе провел рукой по её голове и стал шептать её, что я был здесь. Что я держал её, и что она была в порядке.

— Вудс? — сквозь всхлипывания проговорила она, и обняла меня так крепко, как и я её.

— Да, детка, я держу тебя. Ты в порядке, — сказал я ей нежно на ухо.

Напряжение в её теле спало, и она расслабилась в моих руках, сделав глубокий вдох.

— Я думаю, что мой сон только что стал лучше, — пробормотала она и положила свою голову мне на грудь.

Я сидел и ждал, когда она скажет что-то еще, но она молчала.

Она свернулась калачиком у меня на руках, и через секунду её глубокое дыхание оповестило меня, что она уснула.

Я осторожно лег на её кровать, и она продолжала прижиматься ко мне. Я натянул на нас одеяло, потом вновь обнял её и позволил себе закрыть глаза.

Она была в порядке. Она была в безопасности.

Теплота и восхитительный запах от толстовки Вудса был сильнее, чем тогда, когда я засыпала. Я прижалась ближе, но твердое тело и обнимающие меня руки привели меня в ступор. Я глубоко вздохнула и поняла, что уткнулась носом вовсе не в толстовку Вудса.