Шэрон Нейлор - Это не моя свадьба (но я здесь главная)

Исполненные глубочайшего почтения, мы вели себя, как в музее: ничего не трогали и почти не дышали.

Костюмы, брюки и рубашки Кика расположились на противоположной стене. На глаза попалась черная корзина со сделанной от руки надписью «На раздачу», до краев заполненная как женскими, так и мужскими вещами. Какие они все же молодцы, Кик и Селия.

— То, в котором я получала «Золотой Глобус», висит у задней двери, — подала голос Селия. — Хочешь примерить?

Мы с Рен посмотрели друг на друга, потом одновременно на красное, с открытым верхом, облегающее платье.

— Ты, — прошептала Рен.

— Нет, ты, — прошептала я.

Победила Рен. Поскольку я уже отдала ее фотографию для публикации в «Инстайл», честь примерить Платье, Которое Видел Весь Мир, досталась мне.

Рен вышла из гардеробной и присоединилась к Селии, а я сбросила блузку и юбку, прекрасно сознавая, что здесь, как и везде, стоят скрытые камеры. Может быть, в эту самую минуту Кик, запуская руку в пакетик «Читас», наблюдает за мной. Чувствуя, как ускоряется пульс, и не слыша ничего, кроме собственного дыхания, я натянула красное платье. Нет, Платье. Вверху оно было чуть-чуть тесновато, но в поясе — в самый раз. Я приподняла юбку, поскольку Селия выше меня примерно на четыре дюйма, и вышла к девочкам.

— Прекрасно. — Селия хлопнула в ладоши и тут же покачала головой. — Но кое-чего недостает.

Она села, повернулась на коленях, нажала какую-то панель на стене, и та отошла вверх, открыв что-то вроде тайника. Селия не пригласила нас заглянуть туда, но я все равно увидела в углублении множество сверкающих вещиц. Через пару секунд она снова повернулась ко мне, но уже со статуэткой Золотого Глобуса в руке. Той самой, которую получила в этом платье.

— Держи!

Она протянула ее мне, и я даже ухитрилась пробормотать какие-то слова. Голова шла кругом. Должно быть так чувствуешь себя, когда выигрываешь такие награды. Неудивительно, что некоторые роняют статуэтки на сцене.

Он был тяжелый. И сверкал. Я передала его Рен, чтобы и она тоже подержала, а потом я убежала в гардеробную, чтобы не оставить на платье капельку своего пота.

— А теперь к списку песен.

Я пробежала взглядом по списку, более двух третей которого уже было вычеркнуто. Селия перелистала несколько розовых страниц стандартного формата и вытащила одну, исписанную почерком Кика.

— Мы работали над ним прошлым вечером, — сообщила она твердо, словно для того, чтобы удостоверить участие Кика, который так и не осчастливил нас своим присутствием. — Здесь те песни, которые мы хотим услышать… а на обороте те, которые не хотим.

Я кивнула. Списки из разряда «Мы не хотим» всегда нравились мне больше. Эти вещи напоминали невесте и жениху об их предыдущих партнерах и браках, страстных ночах и набивших оскомину поп-звездах. Почерк у Селии был покрупнее, чем у Кика. «НИКАКОГО ДАНСА. НИКАКОЙ МАКАРЕНЫ. НИКАКОЙ ПОПСЫ».

Среди вещей, подлежащих запрету по требованию жениха значились «Живу молитвой» и «Любовь в лифте». Последнюю он вычеркнул, вероятно, в связи с сообщением в одном таблоиде о том, что Кик, находясь в Лас-Вегасе, занимался любовью в стеклянном лифте с какой-то стриптизершей. В день свадьбы напоминать всем о давней истории ни к чему. Даже если ничего и не было.

Я перевернула страницу. Так, а что же они выбрали для танцев? Для первого танца Кик написал «Когда я полюблю». Я улыбнулась. Один из сюрпризов Кика заключался в том, что эту вещь должен был исполнить сам Крис Ботти. Селия выбрала для танца с отцом «Какой чудесный мир» Луи Армстронга, а Кик для танца с матерью «Героя» Мэрайи Кэрри. Хороший выбор. Мне нравилась традиционность. Некоторые пытаются привлечь к себе внимание, заказывая что-нибудь специфическое и совершенно несоответствующее смыслу события. Одна невеста пожелала станцевать с отцом под «Паровой молот» Питера Гэбриела. Никто из присутствующих так и не понял, в чем тут смысл, и все сочли это омерзительным. Был на моей памяти и жених, танцевавший с матерью под «Я одинок». Невеста была оскорблена до глубины души.

Никакой дополнительной работы со списком не требовалось, и Рен тоже прошлась по нему. Взгляд ее остановился, как я поняла, на известной мелодии «И вот она пришла», под которую они с Питом танцевали на своей свадьбе, и как ни прочен был панцирь, трещину дал и он. Рен откашлялась и подала бумаги мне.

— А у меня идея. — Селия прижала папку к груди, и я, сама не знаю, как, вдруг поняла, что будет дальше. — Раз уж Кик приготовил мне столько сюрпризов… в общем, мне бы тоже хотелось что-нибудь припасти.

Мы с Рен просияли, хотя пожелание Селии и означало для нас дополнительную работу.

— Я хочу, чтобы Крис Ботти исполнил нашу свадебную песню вживую . — Она наморщила носик. — Как по-вашему, это возможно или?..

Мы переглянулись. Похоже, дополнительной работы все-таки не будет.

— Что? — заволновалась Селия. — Перебор? Не получится?

— Нет, нет, — с улыбкой успокоила ее я. — Мы все сделаем.

Она облегченно вздохнула.

— Вот и хорошо. Кик будет в отпаде. — Она хлопнула в ладоши и восторженно дрыгнула ногой, но тут же скорчилась от боли.

— А теперь давайте перейдем к голубкам, — предложила я, спеша переменить тему, пока мы сами себя не выдали.

— Как у нее дела? — спросил Рассел, имея в виду Рен.

— Все хорошо, держится молодцом. — Я с трудом удерживала трубку между щекой и плечом, одновременно пытаясь влезть в купальный костюм. Второй этап совещания намечалось провести в горячей купальне. — У нас тут была вечеринка, и Рен пользовалась успехом.

— Отлично. Она это заслужила. — Он вздохнул.

— Как там наш Казанова?

Догадаться, кого имею в виду я, было нетрудно.

— Поселился в каком-то паршивеньком отеле. Я на всякий случай забрал у него кредитные карточки. В общем, ему сейчас не позавидуешь.

— Так паршивцу и надо. — Сражение с трусиками складывалось не в мою пользу — они скатались и не желали расправляться.

— Чем ты там занята? — Рассел рассмеялся. — Впечатление такое, словно катишь что-то тяжелое.

— Вот уж спасибо. Все то тебе надо знать. Но вообще-то я надеваю купальник.

— Ух ты. Извини. Какая промашка. Ну конечно, с чего бы тебе там катать что-то тяжелое. — Он помолчал. — Я, пожалуй, сменю тему.

— Ничего не имею против, — улыбнулась я.

— Значит, купальник, да?

— Точно.

— А какого цвета?

— Нежно-голубого.

— Бикини? Мне же надо иметь представление…

— Топ без лямок, низ бразильский. — Низ пришлось изменить для достижения нужного эффекта.

— Собираешься поплавать с девочками, а? — Охо-хо. Вопрос из серии «ты с кем сегодня?» Рано или поздно он бы прозвучал в любом случае, но легче от этого не становилось. Вроде бы мелочь, но неприятная. Подобно Рен, Рассел закрывался собственным панцирем, но и в нем были трещины, расширявшиеся при малейшем упоминании о плохом. Он хотел доверять мне, но, как говорится, сердечные раны не заживают никогда. Никогда. Что бы ни писали авторы брошюр из серии «Помоги себе сам». Ранка может затянуться, превратиться в едва заметный розовый шрам и уже не кровоточить, но она все равно остается.