Шэрон Нейлор - Это не моя свадьба (но я здесь главная)

— Господи. — Рен покачала головой, перелистывая страницу. — Пожалуйста, позвольте мне провести кастинг этих парней.

Я рассмеялась и наклонилась, чтобы рассмотреть их получше. А почему бы и нет? Она теперь одинокая женщина.

— Нет, правда, я всего лишь хочу покомандовать ими, — хихикнула Рен. — Ну пожалуйста, Зои, поручи их мне.

— Их уже отобрали. — Зои отпила из стакана. — Так что нам тут делать нечего.

— Стоп! — вскрикнула я. — А это, черт возьми, что еще такое!

Зои перевернула страницу назад. Наклонилась.

— Боже!

— Священник? Они что же, проводили кастинг среди священников? Искали симпатичного святого отца?

— Ну и что тут такого? Священник тоже должен быть фотогеничным. — Рен погрозила мне пальчиком — плохая Мили .

— Саша уже сделала нам комплимент, позволив присутствовать на свадьбу, — рассмеялась я. Рен подхватила. Зои не поняла, что нас так развеселило. «Маргарита» в сочетании с лекарствами дает тормозящий эффект.

— Медовый месяц в «Сент-Барте», — обнаружила я. — Саша заказала шампанское, свежие цветы каждый день, водку, «твинкис»… — Список получился длинный. Ух .

— Мы занимаемся только свадьбой, — нахмурилась Зои.

— Кольца куплены и оплачены, цветы заказаны… — Я листала страницы. — Что? Они хотят выкрасить в розовое цветы?

Зои кивнула.

— Но они же и без того розовые!

— Ей нужен определенный оттенок розового, так что придется все покрасить. Из пульверизатора. А также нанести золотистые прожилки.

— Что?

— Прожилки. Наугад нанесенные полоски. Донни нравится граффити.

Мы закивали, как будто соглашаясь с такой логикой.

— Золотистые блестки должны быть и на скатертях.

— Разумеется.

— Что тут у нас еще? — Я пролистала розовые странички, морщась от обилия ошибок и смайликов над каждой буквой «i». По верху каждой страницы шли розовые поцелуйчики. — А вот это забавно…

— Что ты там нашла?

— У ее песика намечено свидание. — Я рассмеялась. — И нам придется подготовить романтический столик для двух собачек. Столик высотой в три дюйма от пола, со скатертью и двумя блюдечками с золотистым суси. — Самое интересное, что делать это нам уже приходилось. — Надеюсь, бедняжка хоть немного встряхнется.

— Наверняка! А что такое с этим песиком? — рассмеялась Рен, и тут телефон у нее на колене завибрировал. Улыбка погасла. — Кстати, о собаках…

Звонил Пит, и она ответила.

— Что? — Несколько секунд Рен слушала, подбоченясь, потом бросила: — Нет. — Она захлопнула крышку и покачала головой. — Ну, что там у нас дальше?

— Брачные клятвы… — Я помахала листочком, держа его за уголок двумя пальцами, и покрутила бедрами.

— О, это должно быть интересно! — рассмеялась Зои, заметно повеселевшая после половины «маргариты».

Я прочистила горло.

— Я, Саша, беру тебя, Донни, в мои пожизненные партнеры по танцу. Обещаю всегда быть с тобой в одном ритме… — Я поморщилась, как будто попробовала что-то кислое. — Ты… Боже.

— Что? — Рен снова улыбалась, словно разговора с Питом и не было вовсе.

— Девочки, такое вслух не произносят.

— Людям не нравится, когда из брачной клятвы выбрасывают «пока смерть не разлучит нас», — вздохнула Зои.

— Они их и не выбросили. Все здесь. — Я улыбнулась и снова помахала листком. — Типа…

— Типа? — нахмурилась Рен. — Что ты имеешь в виду?

— Здесь сказано «пока смерть не случит нас».

Мы с Рен чуть не покатились со смеху, Зои лишь покачала головой. То ли ее огорчило вольное обращение с брачными клятвами, то ли клонило в сон после «маргариты».

— Вернемся к псу. — Рен взяла полоску розовой бумаги. — Пока Саша и ее подруги будут делать прически и макияж, одной из нас нужно взять песика и отвезти на свидание в собачий спа.

— О, нет!

— О, да. «Стрижка, чистка, покраска и наращивание когтей. Но прежде аквамассаж, где песика нужно держать в воде и массировать не менее чем десятью струями», — продолжала читать Рен. — Тут есть еще что… «отжимание анальной железы».

Я поморщилась.

— Это что-то связанное с толстой кишкой?

— Понятия не имею, — пожала плечами Рен.

— Что ж, скоро выяснишь! — рассмеялась я.

— Зои, мне нужно повышение. — Рен наклонилась к Зои, но та уже посапывала носом.

Рен позвонила мне с примерки и тут же прислала на сотовый фотографии Платья. Топ представлял собой почти прозрачную сеточку с матерчатыми вставками в форме сердечка над грудями, затем шла другая, примерно шестидюймовая вставка, доходившая до огромного разреза впереди. На шлейфе и впрямь сияли слова «Я так счастлива», но они должны были исчезнуть после подгонки. Если только у нее не было припасено что-нибудь на изнанке. Меня бы это совсем не удивило.

Перед глазами бежали строчки сообщений от Ренаты:

ПЛАТЬЕ НУЖНО РАСПУСТИТЬ.

С. ХОЧЕТ БОЛЬШЕ РОЗОВЫХ БАНТОВ ПО НИЗУ ОТКРЫТОЙ СПИНЫ.

УБЕЙ МЕНЯ СЕЙЧАС.

Я отстучала ответ.

РОЗОВАЯ КАРТОШКА-ПЮРЕ С СОУСОМ.

РОЗОВЫЙ СВАДЕБНЫЙ ТОРТ С РОЗОВОЙ КАРАМЕЛЬЮ. СЕМИЯРУСНЫЙ.

УБЕЙ МЕНЯ СЕЙЧАС.

Снова, словно в ответ на мои мечты, зазвонил телефон. Рассел.

— Привет, — с улыбкой в голосе сказал он.

— Привет, — выдохнула я, держа телефон обеими руками и чуть ли не прижимая его к лицу. — В самый раз.

— Спасаю от каких-то неприятностей?

— У меня здесь телеконференция. — Я отступила от трубки на другой линии. Скучать по мне они не будут, а последний вариант попрошу прислать по факсу. — В меню все должно быть розовым.

Рассел рассмеялся, и я поняла — в голове шеф-повара уже завертелись, просчитывая варианты, колесики.

— Что у тебя? — спросила я, имея в виду, ты уже все обдумал ?

— Порядок. — На этот раз ответ прозвучал на удивление уверенно, без вздоха огорчения вместе точки. Как будто он и вправду был в порядке. Звучит обнадеживающе . — Хотел пригласить тебя кое-куда.

Ну уж на уик-энд в Долфин Данс я больше не поеду. Никогда .

— У Эммы завтра вечером репетиция танца, и мы хотели бы, чтобы ты приехала.

Я улыбнулась. А вот это еще более обнадеживающе .

— То есть мы наконец-то увидим, как она танцует.

— Да, наконец-то. — Он тоже рассмеялся. — Мы с ней недавно кое-что обсудили.

— Например?

— Например, такую тему: «Папе хорошо с Мили, так что веди себя прилично». — Он улыбался, и я, чувствуя это, закрыла глаза, чтобы наслаждаться каждым его словом. Папе хорошо с Мили… — Я сказал ей, что ушел от тебя, чтобы не мучить ее.

Он всего лишь защищал дочь.

— Сказал, что меня это очень опечалило, — продолжал Рассел. — Знаю, Мили, она не произвела на тебя впечатления, но у нее очень доброе сердце.

Знаю. Я видела это в ее глазах. В первый день.

— Она извинилась передо мной и попросила позвонить тебе. — Он рассмеялся, вспомнив, как это было. — И даже подсказала, что я должен тебе сказать.