Э. В. Каннингем - Синтия

— Подтяните ноги, а то сапоги торчат, — сказал я ребятам.

— Правда? — Апсон и Джо подтянули колени так, что я оказался, как в тисках.

— Не очень-то здесь удобно, — посетовал я.

— Потерпи, это ненадолго.

— Нарушается кровообращение.

— Такие, как ты, Харви, могут жить без кровообращения.

Послышались шаги, и мы замолчали. Я увидел в щель между полом и кроватью, что по залу прошел охранник. Приближалось время закрытия, и посетителей становилось все меньше, чего никак нельзя было сказать об охране. Лежать под кроватью было неудобно и тесно. Техасцы были вроде и вымыты, и выбриты, но от них все же пахло стойлом, — может, оттого что они ходили в тех же сапогах, в каких и ездили на лошадях, а может, все это мне просто почудилось. Мне и раньше случалось попадать в необычные ситуации, но все это никак не могло сравниться с тем, что происходило сейчас: я лежал под кроватью восемнадцатого века в американской галерее музея «Метрополитен» с двумя ковбоями весьма ограниченных умственных способностей.

Ситуация была непростой, и я попытался отнестись к ней философски. Я даже попробовал завести разговор шепотом со своими партнерами в отчаянной надежде, что мой шепот услышат не только они, но и охранник, а также, и что вышеуказанный охранник откроет огонь по моим дружкам. Я заметил вслух, что ситуация сложилась нестандартная.

— Как бы крыша не обвалилась, — заметил Джо Эрп.

— Это в каком смысле?

— А в таком, что ты лучше говори потише, а то мы с Джо тебе сломаем ребро-другое, как бы мне от этого не стало тяжело на душе.

— У меня от этого на душе будет еще тяжелей, — уверил я его хриплым шепотом. — Но вообще-то, разве ваша главная специальность — красть произведения искусства?

— Наша специальность — банки, — сказал Джо Эрп, — но мы можем переключиться на что угодно, если надо, верно я говорю, Фредди?

— Верно, — подтвердил Фредди.

Оба повернулись ко мне и дышали прямо в лицо. Им не мешало бы почистить зубы. Ковбои часто рекламируют сигареты, но вот что-то зубную пасту — никогда.

— Ну ладно, — продолжал шептать я, — предположим, вы возьмете этого Рембрандта, а кому вы продадите картину?

— Неужели, по-твоему, Ковентри берет что-то просто так, не имея покупателя?

— Да я не знаю…

Снова шаги. Мы замолчали. Я вдыхал выдыхаемый техасцами воздух, испытывая тошноту. Шаги стихли.

— Кому же? — зашептал я опять.

— Что кому?

— Он хочет знать, кому?

— Ну и скажи ему, — буркнул Фредди.

— Сказать ему? — удивился Джо.

— А что такого? Какая разница.

Ребята были честными и прямыми. Они были готовы поделиться со мной страшной тайной, ибо знали, что я не уйду дальше выхода из музея. Значит, я выдерну пробки, они заберут картину, а потом прощай, Харви, а также все те, кто стоит у них на пути.

— Ну ладно, Харви, ты хороший парень, поэтому знай, что Ковентри хочет продать картину мистеру Элмеру Кантуэллу Брендону — тому самому Э. К. Брендону, который приехал сюда из Далласа и научил вас, янки, как зарабатывать доллары.

— Кто? — я чуть было не заговорил в полный голос.

— Э. К. Брендон.

— Тот самый, чью дочь вы захватили?

— Так точно.

— Но его дочь… какого же вы сваляли дурака!

— Ничего подобного. Мистер Ковентри дурака не сваляет. Никогда и ни за что.

— Но если Брендон узнает, что его дочь похитили вы?

— Он не узнает, Харви.

— Ты хочешь сказать…

— Ты слишком разговорился, — прошептал Фредди напарнику. — У тебя больно длинный язык.

— Харви наш человек, — прошептал Джо Эрп. — И, как и все мы, он знает, что девочка застрахована. Он же работает в страховой компании.

— Ты хочешь сказать, Брендон с вами заодно? Он знает, что вы похитили…

— Да нет же, — прошептал Джо Эрп, жарко дыша мне в щеку. — Ничего он не знает, но разве он откажется получить страховочку, если выяснится, что его любимая дочь сыграла в ящик?

— Она же застрахована, Харви, — напомнил Фредди Апсон. — Застрахована по самые уши.

— Неужели у вас нет сердца?

— Нет.

— И вы можете взять и убить человека — просто так?

— Что ты, Харви, — запротестовал Джо Эрп. — Просто так мы никого не убиваем. Только если нам за это заплатят. А для развлечения — боже сохрани!

— И к тому же убивать будем не мы, — пояснил Фредди, — а малыш Билли.

— А как же я? И мисс Демпси?

— Ну, а вы поедете с нами на юг. На этот счет можете не волноваться. А с этой Синтией слишком много хлопот, так что придется нам с ней расстаться. По-тихому.

Я попытался обдумать услышанное, но вокруг было слишком уж тихо. Я понял, что музей закрылся, причем уже довольно давно. Я даже не предполагал, что в Нью-Йорке может оказаться такое тихое местечко. Джо Эрп повернул свою руку так, чтобы увидеть светящийся циферблат наручных часов. Еще через несколько минут он снова на них глянул.

— Пора на охоту.

Они вылезли из-под кровати, Джо с правой стороны, Фредди с левой. Потом вылез и я. Мы были все в пыли, и я хотел бы особо привлечь внимание к этому обстоятельству тех, кому положено следить за чистотой в музее. Что касается меня, то я не имел ничего против того, чтобы провести последние минуты на этой земле в пыльной одежде, но техасцы были очень недовольны и поспешно стали отряхиваться.

— Может, ты мне не поверишь, Харви, — сказал Фредди Апсон, — но за этот вот костюмчик я выложил четыреста двадцать два доллара.

Я настолько сосредоточенно молил всевышнего, чтобы он послал нам навстречу охранника, что не сумел достойно прокомментировать его слова.

— Ну, а теперь веди нас к пробкам, Харви, — сказал Джо Эрп.

Я повел их по основному зданию через зал индийского искусства. План у меня был самый примитивный — вести их по кругу — через залы мусульманского искусства, французскую скульптуру, этрусков к выставочным галереям — в надежде, что мы все же наткнемся на охрану или мне удастся улучить момент и броситься наутек, а потом, если они меня не подстрелят, поднять тревогу.

Таков был мой план, но ему не суждено было претвориться в жизнь. Не сделали мы и десяти шагов, как Фредди Апсон показал на зеленый ящик на стене со словами:

— Ну, ты молодчина, Харви! Смотри-ка, привел нас прямо к пробкам.

Тут послышались шаги охранника, мы замерли на месте, а Джо Эрп одним неуловимым движением выхватил пистолет и ткнул мне дулом в ухо. Я затаил дыхание. Шаги стихли. Похоже, охранники музея сговорились избегать встречи с нами. Ни охранников, ни сигнализации. Я попытался открыть зеленый ящик, но он был заперт.

— Видите, — бросил я техасцам. — Ничего не выйдет. Ящик закрыт.

— Мы взломщики, — не без гордости отозвался Фредди Апсон.

Вынув из кармана какую-то штуковину, он повертел ею в замочной скважине, и ящик открылся. В нем были три толстые пробки. По очереди я выдернул их и передал Фредди на хранение. Там было и два рубильника. Я повернул сначала один, потом другой. Но ничего не произошло. Тусклые ночные лампы даже не замигали.