Джейн Портер - Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство

Пэтти была в ярости.

— Люси вовсе не нуждалась в операциях и соглашалась на них только ради мужа. А Пит вечно был недоволен.

Я кивнула в знак согласия. Люси и сама по себе красива. Вдобавок, глядя на нее, трудно сказать, что она столько раз побывала на операционном столе, потому что все сделано очень аккуратно. Мы-то знали, поскольку она нам рассказывала и всячески рекомендовала своего хирурга. Он действительно профессионал; я догадалась, что Люси подправила себе разрез глаз, только потому, что она стала выглядеть счастливее.

Видимо, она и впрямь сделалась счастливее.

Люси спала с кем-то помимо мужа.

Мысль была мне неприятна, и не следовало бы так думать, но Пит действительно очень… крупный. За последний год он поправился на тридцать пять — сорок фунтов. Или больше. Когда я несколько недель назад встретила его за ленчем, то с трудом узнала. Натан, который обычно не замечает таких вещей, нагнулся к моему уху и заметил, что Пита в ближайшем времени ожидает инсульт.

Помешало ли это Питу вновь и вновь наведываться в буфет? Отнюдь. Он несколько раз ходил за добавкой горы сосисок, сыр, яйца пашот, черничные блинчики со сметаной, клубника со взбитыми сливками… Я живо вообразила, как в его артериях собираются холестериновые бляшки.

Я не могу винить Люси, если она не захотела спать с Питом. Я бы не согласилась даже сесть с ним за стол, не говоря уже о сексе. Но любовник?..

Интересно, хорошо ли им было в постели.

Господи, надеюсь, что да. Особенно если теперь Люси предстоит потерять детей.

Я встряхнула пустой бокал и прислушалась, как звенят кубики льда. Хотелось выпить еще, но я не в силах сдвинуться с места. Не только потому, что устала (а я устала!), но и потому, что помню о лишних калориях. Я взвешивала все «за» и «против», напоминая себе, что я в хорошей форме, но о калориях забывать нельзя. Имидж — это очень важно; когда тебе под сорок (о Боже!), надо еще усерднее заботиться о внешности. Просто быть стройной недостаточно. Женщина должна выглядеть молодой, а на это нужны деньги и время.

Я порой задумываюсь об операции, но Натан говорит, что любит меня такой, как есть. Он считает, что я идеально выгляжу, и не желает ничего искусственного, но если операция принесет пользу, разве не стоит потерпеть?

Я снова присоединилась к разговору и поняла, что подруги по-прежнему обсуждали Люси и Питера.

— …он говорит, она унизила его перед всем обществом.

— Я даже и не подозревала, что у нее роман, — ответила Кейт.

Я тоже — у меня руки чесались от желания взять телефон, позвонить Натану и выяснить, в курсе ли он. Они с Питом — члены «Ротари», и по пятницам встречаются за завтраком в гольф-клубе. Пэтти хмурилась.

— Она, как и мы, сидит дома с детьми. С кем ей спать? Со страховщиком? С садовником? С кем?

— С чужим мужем. — Моника стала похожа на кошку. Она была так довольна собой, что у нее искрились глаза. — Судя по всему, Пит рассказал той, другой женщине, поэтому обе семьи разрушены.

Разрушены.

Это слово вызывает ужасные ассоциации, и я невольно прикоснулась к животу, чтобы проверить, по-прежнему ли он плоский. Да. Кости таза хорошо прощупывались. Прекрасно.

Дело в том, что жир я ненавижу почти так же, как и неорганизованность. По этой причине я всегда голодна. Хочу есть, но сдерживаюсь. Натан считает, что я слишком худая, но он не знает, что это такое — жить под пристальными и оценивающими взглядами других женщин.

— И где Люси теперь? — спросила я.

— Наверное, дома. Пит пытался ее выгнать — и она ушла на несколько дней, а потом вернулась. Сказала, что никуда не уйдет, что это ее дом, поэтому Пит забрал детей и уехал сам. — Моника потянулась и зевнула. — Господи, какой чудесный день. Отличная погода.

Кейт и Пэтти переглянулись.

— А где же живут Пит и дети? — спросила Кейт.

— В Сан-Ривере.

Но скоро им придется вернуться. С четверга начинаются занятия в школе, а Питу нужно на работу.

Бедные дети. Должно быть, они напуганы и растеряны.

Я оглянулась в поисках девочек. Они просто душки. Конечно, нехорошо хвастаться, но все трое прекрасны — сразу понятно, что сестры: у них золотистая кожа, длинные светлые волосы и большие синие глаза. То и дело меня останавливают и твердят, что мои дочери непременно должны стать моделями. Возможно, так и будет. Не знаю. Нам и без того хватает забот.

— Ма! Мама! — трагически завопила Тори. У ее ног валялось скомканное полотенце, а в руках она держала, вверх дном, картонную тарелку. — Я уронила картошку!

Я вздохнула, подруги захихикали. Они-то знают, что я сейчас чувствую.

— Пойди и купи еще, — велела я. — Продавец тебя наверняка запомнил.

— Пойдем со мной!

— Ты сама справишься. И Брук еще там. Скажи ей, что я велела…

Прежде чем я успела договорить, Тори пронеслась мимо меня.

— Папа! — закричала она, бросаясь к Натану.

Я с улыбкой наблюдала, как муж подхватил Тори на руки. Мы женаты одиннадцать лет — на Валентинов день будет двенадцать, — и я по-прежнему считаю, что мне достался самый замечательный и сексуальный мужчина на свете. Не только потому, что он богат. Мы действительно счастливы и отлично живем. Мне повезло. Сущее благословение.

Натан — прекрасный отец, безупречно содержит семью. Вы бы видели наш дом… В детстве я мечтала о том, что однажды буду в таком жить. Дочери — чудо, и Натан всех нас балует. Постоянно. Так что иногда я чувствую себя слегка виноватой.

— А вот и моя красавица жена, — произнес Натан, шагая к нам с Тори на руках.

Натан — вице-президент холдинговой компании Уолта Макки. Макки — основатель спутниковой связи, а здесь, в Сиэтле, технологии — это главное. Билл Гейтс, Пол Аллен, Стив Болмер, Уолт Макки — практически соседи, и если не близкие друзья, то приятели. Нет, я вовсе не хвастаюсь знакомством со знаменитостями. Просто это мир, в котором я живу. Я здесь на каждом шагу встречаю Гейтсов, Макки и Болмеров. Наши дети играют в одной футбольной команде, танцуют в одних студиях, плавают в одном клубном бассейне, а иногда и ходят в одну школу.

Натан наклонился и поцеловал меня, а потом поздоровался с моими подругами. При вечернем освещении он выглядел еще привлекательнее, чем обычно, — каштановые волосы испещрены выгоревшими золотистыми прядками (мой муж занимается плаванием, серфингом и гольфом), светло-карие глаза казались бронзовыми. По-моему, сейчас он красивее, чем в день нашей первой встречи.

— Привет, милый, — ответила я, касаясь его руки. — Как прошел день?

— Хорошо. — Он пересадил Тори на другую руку, не обращая внимания на то, что рубашка промокла и вдобавок на ней осталось пятно от кетчупа.

Откинув голову назад, я улыбнулась:

— А я думала, что еще пару часов тебя не увижу.