Бернадетт Стрэхн - А счастье пахнет лавандой!

— Она сказала, что необходимо изгнать нечистую силу.

Бинг обернулся.

— Нет! Ни за что! Вас запугают до смерти.

— Мы найдем подходящего специалиста, — льстиво уговаривала Иви. — Священника соответствующей квалификации.

— О, подходящего. — Бинг перешел на обычный ироничный тон. — А я-то думал, что вы поищете что подешевле.

— Ты только подумай, Бинг. Разве это поможет?

— Ты знаешь, что я думаю по этому поводу. В этом П. Уарнз/е нет ничего потустороннего, он/а просто любит лампы дневного освещения, издает странные звуки и необычно проводит время. Он шутник, но изгнания — не заслужил.

— Ты прав.

С тем же усердием, с каким она только что уговаривала себя, что П. Уарнз из другого мира, она стала убеждать себя в противоположном.

— Если уж начать изгонять нечистую силу, то потом будет трудно остановиться. В каждой квартире этого дома есть жильцы со странностями. И почему бы не приписать сатане мрачность Кэролайн?

Но Иви уже забыла, как обижала ее Кэролайн.

— Ты ужасен.

— Ни капельки я не ужасен. Мне очень нравится эта девочка, но с ней чертовски трудно.

— Она одна во всем мире, — драматично заявила Иви и уже менее драматично добавила: — Хочешь, я займусь твоими ногтями?

— О да! — Такому предложению Бинг не мог сопротивляться. — Что значит одна во всем мире? Ты превращаешь ее в героиню какой-то классической мелодрамы.

— С этим ничего не поделаешь. Она действительно одна во всем мире. У нее в семье все умерли. Все до одного.

— Бедная детка, — сказал Бинг с чувством.

— Она гораздо мягче, чем ты думаешь. — Иви опустила руку Бинга в мисочку с теплым молоком и ланолином. — Помнишь, как я рассказывала тебе о своем походе на могилу Белл?

Бинг не помнил, и за этим последовало краткое, леденящее кровь отступление.

Иви: И какой смысл рассказывать, если ты не удосуживаешься послушать?

Бинг: Ты говоришь, не переставая, и получается ни капли не увлекательно.

Иви: Больше ничего тебе не буду рассказывать.

Бинг: Если бы.

Немного подувшись, Иви, в отместку излишне энергично используя пилки и ножницы, продолжила:

— В тот день, когда мы получили ключи от дома, я пошла на могилу Белл. Я немного нервничала — понимаешь, кладбище, и все такое, — но там было действительно хорошо. Так мирно, и я почувствовала, будто я приблизилась к самой Белл. Но я была там не одна. Своим появлением я спугнула какую-то девушку. Она оставила на могиле букет, очень простой. На нем была надпись: «Я тоскую по тебе».

— Ах, — растаял Бинг.

— И этой девушкой была Кэролайн.

— Откуда ты узнала?

— Цветы были перевязаны ленточкой с маленькими улыбающимися личиками. Кто, по-твоему, носит такие ленточки?

— Например, я.

Этот ответ Иви проигнорировала.

— Милли. У нее всегда ими завязаны хвостики.

— Гмм… Шерлок Крамп. Вы меня не убедили. Совсем не в стиле Кэролайн. Она самый несинтиментальный персонаж, который я когда-либо встречал. Она и не вспомнила о Белл ни разу за обедом. Единственный раз сказала о ней, что старушка мертва и нам пора о ней забыть.

— Самоотречение, — сказала Иви с уверенностью человека, который слушает беседы по психологии в утренних телепрограммах. — Она вспомнила о Белл во время другого вечера. Помнишь, она сказала, что раньше было на кого оставить Милли, и было ясно, что она имела в виду Белл.

— А я подумал, что она говорит о девочкином папе.

— Нет, я уверена, она говорила о Белл. И потом, Белл так отремонтировала ее кухню.

— А свою оставила в руинах.

— Точно. Я думаю, Белл заботилась о Кэролайн, как мать. Она жалела ее всем сердцем, потому что Кэролайн одинокая мама и у нее нет родственников, на которых можно было бы опереться.

— Да, конечно. Кэролайн ее недостает. — Бинг с восторгом посмотрел на свои ухоженные пальцы. — Что, можно уже споласкивать?

— О да, поторопись. Иначе тебе придется бежать как угорелому.

Бинг вскочил, бросая через плечо:

— Белл знала, что делает, когда передавала тебе эстафету.

Иви надеялась, что он прав.

В понедельник утром весь первый этаж пребывал в необычайном волнении. Производился тщательный осмотр Бернарда и принесенной им сумки из магазина мужской одежды. Честно говоря, осмотр был довольно беглым, так как он быстро улизнул к себе в комнату, но Иви готова была поклясться, что сумка была полным-полна одежды из «Топ Мэна».

— Лучше бы он заглянул в «Хьюго Босс», — Бингу очень хотелось к чему-нибудь придраться.

— Для начал а и «Топ Мэн» очень хорош после того гардеробчика, который, похоже, перешел ему по наследству от прадедушки. Неужели ты не понимаешь, что все это означает? Мои ласковые увещевания начинают приносить плоды!

— Ласковые увещевания? Ты имеешь в виду психологический террор. На прошлой неделе я видел все, что творилось под ширмой приготовления цыпленка, и не могу это назвать ласковыми увещеваниями.

— Красота требует жертв. — Иви открыла упаковку «Монстр Манч».

— Это третья, — предупредил Бинг зловеще, прямо как Мать Настоятельница.

— Кто считает?

— Я. Иначе я не смог бы объявить тебе, что это твоя третья пачка.

— Если меня это не волнует, то что ты дергаешься?

— Потому что именно мне потом придется выслушивать твои стенания по поводу размеров твоих частей тела, которые начнутся, как только ты будешь рыться в своем гардеробе и выискивать, в чем бы тебе пойти на свидание с Дэном. После слез начнутся упреки, типа: «Почему же ты не остановил меня, когда я поедала эти «Монстр Манчи», ты, бессердечный лицемер?» За ними последует физическая атака. У меня до сих пор остались шрамы от той примерочной перед помолвкой твоей сестры. Девушка может нанести серьезные увечья, особенно если у нее туфли на платформе.

Возражения Бинга были обоснованными, но Иви ответила сурово:

— Я уже через все это прошла. Если я сейчас сяду на диету, то к субботе все равно не похудею, а вот отказ от маленьких, но жизненно важных удовольствий, — она показала жестом на «Монстр Манч», «Вотситсы» и «Флейксы», — сделает меня несчастной, что сразу же отразится на моем лице. Я же придерживаюсь теории, что мужчин привлекают счастливые женщины, а не худые.

— Женщина с большой задницей не может быть счастливой.

— Благодарю вас, Конфуций. Подай-ка мне вон тот пакетик, пожалуйста. Я сейчас перекушу, а потом все это во мне сгорит.

— Каким образом? — засомневался Бинг. — Ты что, посмотришь по телевизору особые упражнения для утренней разминки?

— Нет. Я начинаю бегать. Теперь, когда я осталась без работы, у меня появилась масса времени, которую я могу использовать для похудения. Видишь, я уже надела спортивный костюм!

Иви покрутилась, демонстрируя серые гетры и футболку. Они были совсем не ношеными, точно так же, как и ее кроссовки. Она купила все это после своего последнего заявления о намерении похудеть, ровно год тому назад. Она еще тогда все померила и пробежалась вокруг кровати, нанося удары по воображаемой боксерской груше. После этого она наградила себя красивой шоколадкой «КитКэт» и с тех пор этот наряд не надевала. Зато часто о нем вспоминала — моя спортивная одежда! — и чувствовала себя при этом немного спортсменкой.