Алиса Берг - Поединок Марса и Венеры

Пока же они вошли в игровой зал. По уверенному виду, с каким Мстислав взял в руки мяч, Лера поняла, что он намерен продемонстрировать перед ней свой класс игры. Она вдруг ясно поняла, что он привез ее сюда не случайно. Это некий код, который он использует сознательно или подсознательно, и который ей предстоит расшифровать. Что ж, ей не привыкать, ей все более интересно узнать, что происходит с этим таким всегда уверенным в себе человеком.

Пущенный уверенной рукой, мяч стремительно покатился по желобку и снес все кегли. Мстислав посмотрел на Леру, словно ожидая от нее реакции. Но она сознательно решила ничего не говорить. Пусть раскроется посильнее.

– Хотите попробовать? – после небольшой паузы предложил он.

– У меня так не получится.

– А разве это обязательно, чтобы так получилось? – вдруг усмехнулся Мстислав.

– А тогда зачем кидать мяч? Какой смысл в плохих бросках? Смысл любой игры – максимально научиться играть в нее. И тем самым продемонстрировать городу и миру свои возможности. Разве не так?

Она почувствовала на себе его пристальный взгляд. Он явно пытался проникнуть в их потайной смысл.

– Вы тонко уловили значение игры, Лера. Теперь у вас есть возможность продемонстрировать на практике это ваше тонкое понимание. Прошу вас.

Пущенный ее рукой мяч летел не так стремительно и уверенно. И сбил всего две кегли.

– Для начала и это неплохо, – подбодрил ее Мстислав. – Продолжим.

К удивлению Леры игра захватила их. Они катали мяч не меньше часа, причем, так были поглощены этим занятием, что почти не разговаривая друг с другом. К концу сеанса она уже сбивала одним броском в два раза больше кеглей, чем в начале. Ее даже охватила гордость за свои спортивные достижения. Она видела, что и ее напарник поражен столь быстрым успехом. Его преимущество над ней выглядело уже не столь глобально.

Лера взглянула на Мстислава и почувствовала, что пора остановиться на этом рубеже. Если ее мастерство сравняется с его мастерством, это не пойдет на пользу их отношениям. Особенно сейчас, когда его психологическое состояние не совсем стабильно. К тому же, она притомилась, хотелось есть и пить.

– Устала, – объявила Лера. – Не пора ли заняться чем-то другим?

– Не возражаю.

Они переместились в ресторанный зал.

– Вы меня приятно удивили, Лера.

– Чем же?

– Вашей обучаемостью. Еще час игры – и вы бы сравнялись со мной. А я играю в боулинг уже много лет.

– Это все от того, что я не ставила цель вас обыграть, Мстислав. Я просто получала удовольствие от самого процесса. А это всегда раскрепощает скрытые возможности.

Лера пыталась прощупать его, а потому обдумывала каждую свою фразу. Она не сомневалась, что если попадает в уязвимое место, то почувствует это.

– Вы думаете? – не сразу произнес Мстислав.

– Уверена. Это одно из тех состояний, к которому я подвожу своих пациентов. Когда человек не обеспокоен получением результата, ему становиться легче его добиться. Ничего так не сковывает, как боязнь поражения. Я бы даже сказала, что оно заложено изначально в его действиях.

– Хотите сказать, что такой человек обречен?

– Я не знаю ни одной стопроцентной предопределенности, кроме смерти, всегда есть шанс, что все может сложиться иначе. Но это бывает так редко, что этой вероятностью можно пренебречь. По большему счету у всех моих пациентов одна проблема: они закомплексованы, им не хватает воздуха свободы. И я пытаюсь научить их дышать.

– А не слишком ли вы много берете на себя? Быть учителем свободы – это с моей точки зрения чересчур большая ответственность.

– Скажите прямо, самонадеянность.

– Скажу прямо: самонадеянность.

– Это лучше. Не бойтесь меня обидеть.

– Спасибо за разрешение, это сильно облегчает мою задачу.

– Я много раз задавала себе этот вопрос.

– И каков был ответ? – Мстислав даже придвинулся к ней.

– Он всегда был примерно один и тот же. Я вынуждена взвалить на себя эту миссию в силу того, что все наши психологические и духовные проблемы лежат исключительно в плоскости свободы. И ни в какой другой. И единственный способ для меня добиться успеха в работе с пациентом – это избавить его от зависимости и тем самым сделать его свободней.

– Получается?

– Не всегда. Многие так свыкаются со своими зависимостями, что бешено сопротивляются, когда пытаешься избавить их от них. Некоторые покидают меня с ненавистью ко мне в душе, так как приходили ко мне для того, чтобы я нашла им способ вернуть их к прежней зависимости. Я же предлагала совсем другую альтернативу.

– Очень хорошо понимаю этих людей. Я бы, пожалуй, тоже был бы недоволен таким врачом.

Эту фразу он произнес отнюдь не случайно, подумала Лера. В ней ключ к тому, что с ним творится.

– Я не осуждаю этих людей, а очень даже хорошо понимаю, как трудно им изменить мировоззрение. По секрету признаюсь, иногда я даже сжаливаюсь над ними и помогаю им обрести новую зависимость. Но всякий раз сознаю, как неправильно поступаю. Если я и приношу им облегчение, то ненадолго. Рано или поздно им будет еще хуже.

– Любопытно, как бы вы поступили, если бы на прием пришел к вам я?

– Не думаю, что я испытывала бы к вам жалость, Мстислав. Ваш путь – это путь к свободе. Разве не так? Или это проявляется исключительно в отношении женщин?

– Вы попали в самую точку, – усмехнулся он. – Женщины – главные похитители мужской свободы. Разве не так? Знаете, в чем кардинальное отличие между полами? Женщины озабочены тем, кому бы вручить свободу, а мужчины – как бы ее вернуть. Отсюда и вытекают все конфликты.

– Каждый мужчина мечтает о женщине, которая бы пробуждала в нем его лучшую сущность, его самые благородные инстинкты и возвышенные черты, – и другую женщину, которая помогла бы напрочь забыть о них, – с грустью говорила одна моя пациентка.

– Вам не кажется, что в этом есть что-то фатальное?

– В какой-то степени я согласна с вами. Но мы обречены преодолевать этот фатализм. Иначе жизнь прервется на земле.

– Выходит, мы приносим жертву святому делу продолжения рода?

– Не только. Без любви человек засыхает, как дерево без влаги.

– А любовь нуждается непременно в официальном оформлении.

– Как ни странно, да. Конечно, далеко не всегда, но однажды это сделать необходимо. Хотя… знаю, многие со мной не согласны.