Иосиф Гольман - Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони

– Я в любом смысле сокровище, – ухмыльнулся тот. – И, кстати, тоже здорово пострадавший, между прочим.

– Это как? – не поняла Ольга.

– Вот, смотрите. – Он, не особо стесняясь, задрал широкую штанину: по ноге, от колена до щиколотки, тянулись два приличных, хорошо заметных кровоподтека. – Боюсь, это он мне сегодня причинит. Через пару часов. Прямо перед своим домом. Его адрес я в околотке выяснил.

– А не перебор? – усомнилась Шеметова. Она не раз видела такие синяки у парней из универа, занимавшихся кикбоксингом.

– Не-а, в самый раз, – ухмыльнулся Антон. – Я его слишком рано оставил одного, так что это и мой грех.

Ольга даже не сразу поняла, что теперь речь идет не о битюге-банкире, а об Ариэле.

– А зачем вы все-таки ввязались? – в лоб спросила она.

– Ну… – замялся тот. – Не знаю даже. Обостренное чувство социальной справедливости, если хотите. Возьмете в подмастерья?

– С удовольствием, – ответила Шеметова.

Про себя же подумала, что Антон в роли адвоката может быть очень ценным кадром. А в роли прокурора – очень опасным для общества.

В Шереметьево за Ариком ехать не пришлось.

Он сам перезвонил, сказал, что его выпустили. Не под залог, конечно, потому что в России под залог разве что многодетных цыганок отпускают, за малоопасные преступления. А в связи с хлопотами быстро подъехавшего дипломата, израильского консула.

Ольга – не юрист снова ударилась в слезы, на этот раз счастливые. Когда она выплакалась, Ольга-юрист вынуждена была ее огорчить. То, что мужа отпустили, – великолепно. Однако, к сожалению, вовсе не означает, что уголовное преследование прекратилось.

Шеметова, сама переговорив по телефону с Ариэлем, поняла, что враги примиряться не пожелали и уже успели «возбудиться». По-русски – уголовное дело по факту побоев и заявлению потерпевшего возбуждено.

Ариэль же освобожден из кутузки не по реабилитирующим обстоятельствам, а в связи с избранием меры пресечения, подпиской о невыезде. Из-за чего, возможно, не сумеет сохранить работу.

Впрочем, это были уже неприятности гораздо меньшего калибра, чем первоначально возможные.

– А что ж сразу ко мне не обратилась? – поинтересовалась адвокатесса у жены Арика.

– Не нашла визитку. Оказалось, родители перевезли мебель на дачу со всем содержимым. Если б не Антон, не знаю, что бы делала. Он меня и на дачу возил.

– Да ты точно герой, – внимательно посмотрела на него Шеметова.

Впрочем, все оказалось проще и благороднее, чем она заподозрила.

– Я обещал Ариэлю, – спокойно ответил парень. – Если еще и мы будем друг другу врать, то жить станет совсем невесело.

– Это бесспорно, – вынуждена была согласиться Ольга, отметив, тем не менее, фантастическую редкость подобного бескорыстия и самоотверженности. Может, они и чуют друг друга, но не братья же.

Впрочем, Ольга много чего необычного за свою жизнь повидала. В данном случае это было приятное необычное. И очень полезное для ее адвокатских усилий.

На прощание, как говорится, «сверили часы».

Арику предлагалось сидеть тише воды ниже травы. Будущему коллеге Антону адвокатесса посоветовала все-таки не спешить с побоями. По крайней мере, до тех пор, пока тот не выяснит наличие видеокамер в месте их потенциального нанесения. Да и вообще, подобные «улики» – вещь обоюдоострая. Ольга же должна лечь в больницу для детального обследования нанесенного ей банкиром вреда и официального подтверждения беременности.

И все вместе они обязаны отыскать еще свидетелей, которые поддержат встречные обвинения к банкиру-хулигану. Соответствующие заявления Ольга подаст после возвращения из короткой командировки.

Да, еще следовало заключить договор от имени Вейзера с Шеметовой-адвокатом, чтобы она имела официальный доступ к материалам следствия.

Ольга Вейзер молча кивнула в знак согласия.

– Задачу понял, – отрапортовал Антон.

«Хороший адвокат из него получится», – собираясь в аэропорт (за ней уже пришла черная «Ауди» от Кочергиной), подумала Шеметова. Если, конечно, способного парнишку не перехватит прокуратура. Зарплаты там поменьше. А вот соблазнов побольше.

В аэропорт девушку везли уже поздним вечером, на прекрасной черной «Ауди». Сзади не только можно было вытянуть во всю длину ноги, но даже вздремнуть на роскошных кожаных сиденьях. Что Ольга и сделала.

Кочергина ей компанию не составила, приехала отдельно. То ли использовала полностью каждую минуту, то ли даже такая замечательная «аудюха» была не по чину – в Шереметьево ее доставил уже знакомый адвокатессе черный «Майбах».

В аэропорту практически не разговаривали. Елена Леонидовна отвела Шеметову в ВИП-зону, угостила дорогущим ужином, но не одарила общением: к ней успел подсесть кто-то из ранее назначенных.

«Вот ведь жизнь, – подумала Ольга. – И в самом деле, ни минуты покоя. И ведь второй, солидный мужик с «патек филипом» на запястье, сюда, в зал ожидания, из города приперся – значит, сильно ему надо». Вход в ВИП-зал был явно не бесплатный.

Впрочем, похоже было, что в этой жизни денег не жалели, охотно меняя их на время. Разумеется, лишь для того, чтобы затем выменять выигранное время на еще большие деньги.

Летели первым классом, примерно втрое дороже, чем обычным.

Здесь время не экономилось, зато экономились силы.

Кочергина удобно улеглась в разложенное кресло и мгновенно заснула. Ольга рассматривала ее красивое, слегка искусственное лицо, и раздумывала: хотела бы она всего это или нет. В итоге пришла к выводу, что «Ауди» хотела бы. «Майбах» – нет, парковать замучается. Денег хотела бы – в магазинах столько платьиц и колечек с сережками. А жить, все время меняя деньги на время и обратно, – нет. Скучно.

Все-таки она счастливая, Ольга Шеметова. И нет ничего лучше ее работы. Азарт, страсть, переживания – никакого казино не надо. А если хорошо отработала, да еще схватила удачу – то полное счастье от радостных глаз подзащитных и доверителей. Нет, Кочергина этого просто не поймет.

Адвокатесса думала, что утомленная бизнес-генеральша проспит до Парижа – лететь-то не так долго, – но ошиблась.

Подъем случился ровно через час, подошла вышколенная стюардесса – Елена Леонидовна, оказывается, ее предупредила заранее – и деликатно пробудила важную пассажирку.

– Ну, что, работаем, – деловито сказала Кочергина.

Единственным допингом, который она себе позволила, была маленькая рюмочка дорогущего коньяка. Ее принесла та же стюардесса, красивую, хрустальную, на маленьком серебряном подносе. Закуска была тоже: на хрустальном блюдечке – кусочек лимона.

– Тебе это все тоже положено, – сообщила Ольге спутница.