Иосиф Гольман - Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони

Короче, Инессе Алексеевне, как нормальному человеку и к тому же женщине, явно не хотелось судить Ариэля строго.

– Ваша честь, – горячо говорила Ольга судье, когда та, в очередной неприход Воронцова, поила ее в своей каморке-офисе чаем. – Он не только меня не уважает. И даже не только вас, ваша честь. Он сам суд не уважает. Саму систему отправления правосудия. Коли он князь, то мы все, вместе с нашим судом, получаемся смерды.

Ну, чем не «желтая рыба» и «земляной червяк»?

И тем не менее, в словах Шеметовой не было ни грамма вранья. Сплошная правда. На том, как говорится, стоим и стоять будем.

Более того, суд как общественная институция и должен быть тем механизмом, который защищал бы каждого члена общества от зарвавшихся «князей», «олигархов» и прочих нехороших кусочков взбесившейся вертикали власти.

Решительный удар Ольга нанесла, когда обстоятельства сложились полностью. А не то можно было и переходить , как беременной. Это тоже нехорошо для ребеночка.

Дело в том, что неугомонный Антон инициировал чудненькую статью в одной массовой московской газете. Как один богатый человек, да к тому же считающий себя князем, бил женщин, пихал стюардесс, пугал пассажиров. А когда, наконец, встретившийся на пути правильный мужчина разбил финансовому аристократу физиономию, тот стал преследовать его в суде. Статья вызвала большой интерес – россияне не любят ни финансистов, ни аристократов. Зато любят криминальную хронику. Дело стало приобретать рейтинговую окраску. На заседания начали приходить журналисты.

Все это имело две противоположные сути, разнонаправленной, если так можно сказать, полезности.

Общественный интерес к процессу и публичное высвечивание низменных сторон процессуального противника Шеметова всячески приветствовала. Особенно когда в итоге тот же Антон с гордостью сообщил ей, что Воронцова, похоже, увольняют с работы. Работодателям надоел некрасивый звон вокруг их топ-менеджера, деньги шума не любят.

Это тоже было бы неплохо – крутые адвокаты стоили немало, а платил им Воронцов. После потери работы и платежеспособности он почти наверняка потеряет мощных адвокатов.

С другой стороны, у «потерпевшего» могло сразу появиться много свободного времени для сидения в суде. А ярости – даже не столько к Ариэлю, сколько к его защитнице – гражданин князь накопил выше крыши.

Короче, Шеметова решила форсировать события. И официально ходатайствовала о закрытии дела по формальным основаниям. За неявкой заявителя. Неофициально тема «дождевого червяка» и «желтой рыбы» также была муссирована до упора.

И Инесса Алексеевна, наконец, решилась.

Юридическая позиция мирового судьи Гоголевой была безупречной. Формальные основания для принятия решения о закрытии дела, несомненно, имеются. Более того, данное дело уже трижды можно было бы оставить без рассмотрения.

Дополнительно Шеметову весьма радовало то обстоятельство, что даже пожелай Воронцов продолжить драку, времени для обжалования решения мирового судьи у него оставалось совсем мало.

К тому же в это малое время попадали такие месяцы, как декабрь и январь. Не лучшие месяцы для попыток возобновления процесса…

Смешнее всех отреагировал Ариэль.

Убедившись, что полностью свободен от какой-либо ответственности за случившееся, он вежливо поинтересовался у Ольги:

– Правильно ли я понял, что, если я сейчас ему еще разок врежу, мне опять ничего не будет?

– Нет, только не это! – вскричала эмоциональная Шеметова.

Терять лучшие годы своей юридической жизни на ожидание неявившегося Воронцова и на распивание чаев с мировым судьей ей точно не хотелось.

Кочергина оплатила счет, пришедший из следственного управления Волжска, мгновенно.

Главбух Маргарита Сергеевна попыталась было объяснить, что проводку удобнее провести завтрашним днем, однако Елена Леонидовна потемнела лицом и стала очевидно опасной для общества.

Маргарита Сергеевна не первый год работала со своей начальницей. В принципе, они ладили. Хотя бухгалтер не раз слышала рассказы очевидцев про тяжелую руку директрисы-акционерши. Случались и двухсекундные увольнения весьма ответственных сотрудников. Вот почему она не стала ничего уточнять, а лишь попятилась задом, как раньше бояре выходили из царского зала приемов, и, поменяв все планы, немедленно отослала искомые деньги.

Оригинал платежки с банковской проводкой лично принесла под светлые очи.

Кочергина изучила документ и молча вернула его бухгалтерше.

– Умница, – сказала Елена Леонидовна. – Не зря деньги получаешь.

Это было приятно, хоть и не по делу. Впрочем, лучше, когда не по делу хвалят, чем когда по той же причине увольняют.

Через час Кочергина уже встречалась с вернувшейся Ольгой.

Они сидели в той же закусочной недалеко от роскошного гигантского офиса, но теперь Елена Леонидовна явно была более спокойна и даже, возможно, расслабленна. Если, конечно, этот организм, заведенный, видимо, в момент рождения, в принципе мог расслабляться.

– Олечка, ты всерьез рассчитываешь, что после возврата денег Борю освободят? – во второй раз спросила Кочергина, что еще раз подчеркивало серьезность обсуждаемой проблемы.

– Если бы не рассчитывала – не просила бы заплатить, – даже слегка напряглась Шеметова. – Платеж прошел – ущерб в деле более не присутствует. Кстати, у меня есть письмо Незванова, что он тоже не против закрытия дела.

– Я об этом не знала, – приятно удивилась Ольгина работодательница.

– Оно пришло двадцать минут назад. Только что распечатала.

Адвокат протянула бумагу Кочергиной. Та разве что не выхватила листок из ее рук и тут же впилась в него глазами.

«В случае полного погашения задолженности передо мной Борисом Семеновым, – писал Петр Сергеевич Незванов, – я полностью отказываюсь от обвинений в его адрес».

– Фантастика! – прошептала Елена Леонидовна. – Он выгнал нашего эмиссара с существенно большей суммой.

– Он считал Бориса вором, – ответила Ольга. – Столичным вором, ловко обокравшим наивных провинциалов. Теперь он не считает его вором. Здесь дело не только в деньгах.

– Ты умница, Олечка, – сказала Кочергина, еще раз перечитав заявление теперешнего вице-губернатора.

– Спасибо, Елена Леонидовна, – поблагодарила Шеметова. – Но я еще и суеверная умница. Так что давайте сплюнем через плечо и постучим по дереву.

Елена Леонидовна не стала ломаться и мастерски сплюнула, а постучала по собственной голове.

– А Боря в курсе, что его вот-вот выпустят? – спросила она.

– Я намекнула ему при последней встрече. Гарантии давать страшно, это же система. Пока еще шестеренки повернутся. А он человек с ранимой психикой.