Кейт Сандерс - Брачные игры

Полли проговорила ласковым голосом:

— О, дорогой, тебе не стоит беспокоиться об этом. Я не Кристина Онассис, но достаточно обеспечена, чтобы позволить себе немного перестроить этот дом. Я рассматриваю это как вложение в будущее.

— Но это твои деньги, — сказал Рэн. — Я не могу позволить тебе тратить свои деньги на мой дом.

Полли прошептала:

— Это наши деньги. И наш дом.

Его безупречные брови угрожающе сошлись вместе.

— Если хочешь знать правду, я не хочу больше никаких изменений. Мне нравится все как есть.

— Ты говоришь глупости, — начала сердиться Полли. Ей уже трудно было сохранять спокойный и беззаботный тон. — Не может же тебе нравиться весь этот беспорядок.

— Мне нужна гостиная для медитации.

— Ты сможешь медитировать в новой гостиной.

— Почему ты хочешь снести все мои стены? — жалобно спросил Рэн. — Это мой дом!

Свадебное платье Полли все еще висело в синем защитном мешке для перевозки трупов на дверце шкафа. Она не думала, что должна напоминать ему о таком очевидном факте — о том, что это и ее дом тоже. Она улыбнулась, глядя в его божественные глаза. — Милый, честно говоря, я не собираюсь разрушать твой дом. Я знаю, что без конца твержу о новом оформлении интерьера. Я просто очень волнуюсь насчет сегодняшнего вечера.

— Сегодняшнего вечера? — с невинным видом переспросил Рэн.

Она снисходительно рассмеялась.

— Ты забыл, не так ли? Сегодня я устраиваю обед для Хьюго, Джастин и родителей Хьюго.

— О, хорошо…

— Признаюсь, что я всегда очень нервничаю, когда готовлюсь к приему гостей. Мне так давно не приходилось готовить праздничный обед, я бы с удовольствием снова пригласила бедняжку Руфу, если бы только она не вышла замуж за деньги, а потом не сбежала со своим любовником и не бросила это занятие. Я не знаю больше никого, кому бы я могла доверить этих фазанов.

Рэн сложил газету. С видом человека, приготовившегося к расстрелу, он проговорил:

— Дело в том, что, мне действительно очень жаль, меня здесь не будет.

В воздухе повисла тишина. Губы Полли побелели и сжались от ярости. Этот званый обед был необходим ей для того, чтобы познакомиться с местным обществом. Жизнь в деревне обязывает поддерживать отношения с нужными соседями; к сожалению, покойный отец Рэна об этом не побеспокоился. Родители Хьюго были крупными землевладельцами и весьма заметными фигурами в этом районе Глостершира. Как смеет Рэн вести себя так, словно он впервые слышит о сегодняшнем званом обеде, когда она уже несколько недель мучается над составлением меню.

— Конечно же, ты будешь здесь, — сказала она. — Где еще ты можешь быть?

Он смотрел на нее с несчастным видом.

— Дело в том, что сегодня пятое ноября.

— И…

— Извини, что я забыл сказать тебе, но Нэнси пригласила нескольких человек на праздник с фейерверками.

«Проклятая Нэнси, — раздраженно подумала Полли, — почему она не может уехать обратно в Лондон?»

— Ну, я думаю, она поймет, если ты скажешь, что не можешь прийти.

— Я должен быть там, — проговорил Рэн. — Я обещал Линнет.

— Но ты был там только два дня назад, на ее дне рождения. Я думаю, что для разнообразия ты бы мог уделить немного внимания и мне. — Полли замолчала; она знала, что не стоит ныть и жаловаться. — В конце концов, я проделала весь этот путь в Лондон за этим розовым велосипедом.

— Нет, я не могу подвести их, — торжественно произнес Рэн. — Нэнси организовала этот праздник специально для того, чтобы развеселить Линнет.

— Она показалась мне достаточно веселой.

— Она скучает по Руфе.

— Ради Бога! — резко оборвала его Полли. — Ты вечно несешься в Мелизмейт. Ты практически живешь там. Я бы хотела, чтобы ты, наконец, понял, что ты больше не принадлежишь к семейству Хейсти. Ты выглядишь ужасно глупо, продолжая крутиться возле них.

— Я лучше буду крутиться возле них, чем возле этого болвана Хьюго, — с жаром выпалил Рэн.

— О, я прекрасно понимаю, в чем тут дело: ты снова одержим Лидией.

— Я не одержим. — Это было его больное место.

— Только потому, что она стала петь в хоре и у нее появилась собственная жизнь…

— Дело вовсе не в Лидии.

— Я думаю, что должна пойти на компромисс, — ледяным тоном проговорила Полли. — Моя мама всегда говорит, что это основа семейного счастья. Раз уж ты обещал, то покажись там ненадолго, я думаю, праздник начнется рано из-за Линнет. Но тебе придется уйти не позднее семи часов. И пожалуйста, не надевай туда свой новый костюм, ты наденешь его, когда вернешься домой.

— Я не собираюсь возвращаться домой, — Рэн был непреклонен, как никогда. — Я останусь там до конца. Я уже купил бенгальские огни.

— Ты будешь дома в семь часов! — рассвирепела Полли. — Я пригласила д'Аламберов в гости к нам как к семейной паре. Я сказала им, пока неофициально, что скоро у нас будет свадьба. Если тебя не будет здесь, это будет выглядеть просто ужасно.

— Какая, к черту, свадьба! — заорал Рэн. — Тебе следовало бы сначала сказать об этом мне, прежде чем всем вокруг. Разве я согласился?

Она встала — ее просто трясло от ярости.

— Каждый раз, когда я делаю то, что тебе не нравится, ты пытаешься разрушить все, делая вид, что мы не собираемся пожениться. Ты ведешь себя как ребенок, который пытается вызвать к себе жалость. Зачем бы я стала тратить столько денег?

— Я уже говорил тебе: мне не нужны твои деньги!

— Какие мы гордые и благородные! Я жду тебя здесь к семи часам. Если ты опоздаешь хоть на минуту, будешь спать на диване. — Полли собиралась величественно удалиться, сильно хлопнув дверью, но Рэн разрушил все ее планы, вскочив со стула и раскидав во все стороны кусочки тоста.

— Я вернусь домой когда захочу! Этот вечер принадлежит Линнет — ты вечно пытаешься встать между нами!

Он первым вылетел из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что свадебное платье Полли подпрыгнуло в своем пластиковом саване.

Нэнси принесла тарелки с пирожками с мясом на двор у конюшни, где Роджер развел костер. От трехметровой стены оранжевого пламени во все стороны летели искры, как пули снайпера. На столе были выставлены напитки и легкие закуски. Все, казалось, шло отлично, но у Нэнси еще были какие-то сомнения. Дело было не только в том, что все вокруг знали о том, какая история произошла с Руфой, — это был первый вечер, который она организовала сама.

Она остановилась на мгновение, скованная приступом острой тоски по Руфе. С тех пор как Эдвард привез новость из Оксфорда, Нэнси пролила целые реки слез. Где, в самом деле, может скрываться эта дурочка? Роза утверждала, что Руфа никуда не денется и через несколько дней вернется домой, но Нэнси гораздо лучше знала свою сестру. Она могла быть ужасно упрямой. Она в большей степени, чем все остальные в семье, могла испытывать чувство стыда — Руфа ни за что не посмотрит им в глаза, пока не сможет посмотреть в глаза самой себе. Она скорее умрет, чем вернется домой.