Алла Кар - Приступ страха

— Что в моих словах тебя рассмешило?

Я лишь покачала головой.

— Твой акцент. Это так… — я прикусила губу, чтобы не сказать все, что думаю о его голосе, имени, теле.

Его дыхание касается моих волос.

— Ну и что? Это так что, Обри?

Боже, не заставляй меня это произносить. Я не могу это сказать. Но, я очень этого хочу. Я закрываю глаза и на выдохе медленно произношу.

— Сексуально.

Я уверена, мое лицо опять стало красного цвета. Надеюсь, что кроме нас двоих этого больше никто не услышал.

— Ребята, пора жарить на костре зефир и рассказывать страшные истории, — крикнул кто-то.

Мой взгляд сосредотачивается на лице Таннера, к которому я неизвестно как оказалась плотно прижата. Как? Почему я в его объятиях? Боже, скажи мне, что это просто сон. Я наверняка сплю.

Я делаю два резких шага вперед, стараясь разорвать объятия. Я не могу смотреть ему в глаза. Я не знаю чем оправдать свои действия.

Я чувствую, как Касси хватает меня за руку и присаживает меня рядом с собой.

— Обри, садись со мной.

Треск костра и искры, которые вылетают из него, словно фейерверк.

Подруга обхватила покрепче мою руку.

— Я видела сейчас тебя и Таннера. Вы выглядели очень сексуальными. Ты бы видела лицо Джейка…

Джейк? Он что видел нас вместе?

— Я понятия не имела, что он нас заметил. Я была словно во сне. Это было странно до чертиков.

Касси завизжала мне на ухо.

— Ты просто хочешь потрахаться с Таннером. Признайся себе.

— Обри! Касси! Не хотите рассказать нам какую-нибудь интересную страшилку.

Я толкнула Касси под ребра. Она кивает.

— Да, конечно. Я тогда начну.

Касси начинает рассказывать, но я и понятия не имею, о чем она говорит, поскольку ловлю на себе взгляд Таннера через огонь костра.

Маленькая девчушка, лет десяти, вероятно, пытается схватить Таннера за руку. Ее большие голубые глаза, находящиеся за круглыми очками, были распахнуты в притворном ужасе. Она была очаровательна. Она опять попыталась схватить Таннера, но он так и не отвел от меня глаз.

Благодаря лунному свету и костру, я с удовольствием любовалась внешним видом парня. Тяжелая челюсть, тень от волос легла на его лице. От этого вида, у меня стало тепло в промежности. Легкая улыбка появляется на его лице, показывая милую ямочку на правой щеке. Я и не думала, что мне может стать еще жарче. Эта ямочка возбудила меня еще больше прежнего.

Он наклоняет голову в бок. Что?

— Обри! Вы нас слышите?

Вот дерьмо, оказывается, я все пропустила.

— Что, простите?

Несколько ребят начинают смеяться, но миссис Джонс заставляет их замолкнуть.

— Касси закончила свой рассказ. Есть ли у тебя страшная история для нас? Может быть что-то страшное, что случалось с тобой?

Миссис Джонс мило улыбается. Она понятия не имеет, о чем говорит. Я сжимаю в кулаках штаны и опускаю глаза в землю. Она понятия не имеет, что такое по-настоящему страшная история. Она не знает, какой ад я пережила.

Я собираюсь с мыслями и произношу.

— У меня нет никаких страшилок.

Некоторые дети заулюлюкали, прося им что-нибудь рассказать.

— Давай, Обри. Хоть одну историю, но ты должна рассказать.

Я стиснула зубы. И сквозь них сказала.

— У меня нет ничего из подобных историй.

— Обри…

— Нет! — Отрезала я.

Каждый из сидящих вокруг костра решил уставиться на меня. Слезы подступили к моим глазам. Я знаю, это произошло со мной давно, но я до сих пор не могу спокойно об этом слушать. Мое горло сжимается, и я чувствую, как истерика подступает, стараясь вырваться наружу. Я поднимаюсь и ухожу. Уходила все дальше и дальше. Я не хотела быть уродом в глазах этих ребят, но тот, кто пережил, что и я никогда не сможет стать нормальным. Я никому не расскажу обо всей той боли, что я испытала. Когда я больше не могла идти, рухнула на голую землю. Холодно, мне очень трудно идти. Мне больно. Я сосредотачиваюсь на выравнивании дыхания. Мой терапевт однажды сказал, чтобы прийти в себя, надо расслабиться. Закрыв глаза, я вдыхаю морозный воздух. Открываю глаза и смотрю на звездное небо. Я чувствую обонянием все запахи, что окружают меня. И чувствую его.

— Я знаю, что ты здесь, — шепчу я.

Мой голос теряется на фоне пения сверчков и дуновения ветра с шелестением веток деревьев.

Он опускается, прижимаясь плечом ко мне.

— Тебе не страшно находиться в лесу в одиночестве? — Спрашиваю я его.

— Не ожидал этого вопроса от тебя. Как дела? Ты не хочешь поговорить со мной? Я не боюсь леса. Он помогает мне успокоиться.

Я киваю, хоть и знаю, что он не сможет этого видеть. Ветер хлестал нас по лицам, мои волосы растрепались. Я дрожу, когда холодный ветер касается моей оголенной кожи.

— Замерзла? — Спрашивает меня Таннер, его голос раздается очень близко от моего уха.

— Немного. Я уже собиралась уходить, не хочу заболеть.

Я поднялась с земли и чувствую, как его рука касается моего бедра. Тепло растекается по всему моему телу. Слышу шелест.

— Возьми, тебе будет теплее, если оденешь.

Мои пальцы схватили ткань.

— Это что твоя рубашка? Ты же замерзнешь! Оденься немедленно!

Он бросает мне рубашку.

— Мне и так нормально. Тем более, эта тонкая ткань не спасет меня от ветра.

Он отбирает ткань у меня из рук и начинает одевать ее на меня. Я запрокидываю голову наверх.

— Я удивлена, что Джейк не пришел за мной.

Таннер молчит в течение нескольких минут, прежде чем глубоко вздохнул. Его пальцы касаются меня.

— Разве ты не хотела, чтобы здесь появился именно я?

Закрываю глаза и шепчу:

— Ты единственный, кого я хотела бы увидеть.

Грудной сильный смех вырывается с сильной вибрацией из его груди.

— Мы должны возвращаться в свои комнаты. Становится еще холоднее.

Я киваю, оставляя глаза закрытыми. Легкие прикосновения его пальцев путешествовали по моему телу. Мозолистые и в тоже время нежные руки ласкали мои плечи. Он стряхивает с моей одежды всю грязь.

— Я ничего не вижу, — шепчу я.

Его пальцы проходятся от моих бедер к плечам и опускались, пока не опустились по моим рукам и переплелись с моими пальцами.

— У тебя есть я, дорогая. Просто доверься мне. Следуй за мной.

Сжимая его пальцы, я чувствовала себя защищенной. Мы подходили друг другу, я это поняла сейчас. Я старалась держаться подальше от него, но ничего не получалось. Я уже привязана к нему.

— Ты всегда здесь жила? — тихо спрашивает он.

— Да.

— Ну, и как тебе здесь?

Я пожимаю плечами.

— Тут всегда все заняты, так что…можно сойти с ума. Ты никогда не знаешь, смотрит ли кто-нибудь на тебя, поскольку тебя всегда окружает толпа.

— Ты думаешь, что кто-то следит за тобой? — спрашивает он, в то время, как я прикусываю губу.

— Нет, не сейчас.

Он не разъединяет наши пальцы. Мы идем в тишине, и только шум ветра да хруст листвы, по которой мы идем, нарушают идиллию.