Татьяна Дубровина - Высший пилотаж

— Плутон — планета смерти и трансформации, — словно учитель, сообщил Пикассо. — Он отвечает за массы, катастрофы и секс.

Маша густо залилась краской. Она хотела было тут же уйти, но на экране возникла странная, напоминающая звездочку, картинка. Красные и зеленые черточки делали ее немного зыбкой, как бы не до конца проявленной.

— Интересно… — пробормотал парень, и она замерла рядом, словно ребенок, заинтригованный непонятной игрушкой, вслушиваясь в странную магию слов: — Венера в Деве, подавлена Меркурием, да в конъюнкции с Плутоном… Ого! — Он пристально посмотрел на Машу. — А сегодня у вас все было в порядке?

— А что?

— У вас транзитный тау-квадрат на Плутон. От Венеры и Марса.

— Ну и что?

— Могут быть нападения, денежные потери, опасности насилия…

— Абсолютно все в порядке! — сообщила Маша с тайной гордостью, что может опровергнуть эти компьютерные расчеты.

Пикассо смущенно замолчал и опять посмотрел на картинку.

— Нет, точно сегодня… Может, просто с кем-то поругались? — предположил он.

— Наоборот, помирились. И избежали непоправимой потери. Раздумали дачу продавать.

— Ну вот! — тут же нашелся Пикассо. — Отказались от запланированных денег… Возможно, от наследства умершего…

— От наследства, — подтвердила Маша, и астролог обрадованно закивал, найдя наконец подтверждение своим словам. — Только не отказались, а сохранили.

Пикассо выглядел таким растерянным, что Маше стало жаль его. И чего она так панически боялась, будто он сумеет раскрыть все ее тайны? Это же просто элементарная психология: человек ждет, что ему расскажут о его проблемах, и сам поневоле выдает их, кивает, комментирует сказанное астрологом, подсказывает ему своими реакциями, что именно хочет услышать, а потом восхищается, каким точным получился его портрет. Портрет работы Пабло Пикассо… С ухом на подбородке и глазом, размазанным по щеке… Теперь, развенчав его «науку», Маша сжалилась и бесстрашно поинтересовалась:

— Так что вы мне хотели сказать насчет «классического типа»? Помните?

— Да-да, — заторопился он. — У вас еще есть время? Пять минут до электрички? Тогда в двух словах… Ваши чувства подавляются разумом, но вы очень сексуальны… Такой, знаете ли, тип Катюши Масловой…

Маша не выдержала и расхохоталась. Прямо пальцем в небо! Ну, Лев Толстой, ему бы романы писать! Когда ей дарили синий чулок и фаллический кактус, почему-то никому в голову не приходило, что она сексуальна, как проститутка…

— Я сказал что-то смешное? — растерялся Пикассо.

— Простите. Просто у меня хорошее настроение, — ответила Маша. — Вопреки вашим квадратам. А теперь я правда спешу.

И она помчалась на платформу, оставив Пикассо, который озадаченно уставился в свою картинку.

«А вообще, в чем-то он прав, — думала Маша, трясясь в битком набитой электричке. — Я всегда стараюсь себя контролировать. Но разум здесь ни при чем, это происходит помимо моей воли, само собой. И может быть, эти странные сны, которые начали меня буквально преследовать, сны, в которых я с радостью позволяю Ионе то, чего так боюсь наяву… может, это выплескивается из подсознания либидо, как говорит Фрейд? Основной инстинкт? А какими умными словами это ни назови, все просто… Просто я тоже живая, тоже женщина… И не стыжусь этого, а радуюсь».

Маша поймала себя на том, что мчится на дачу, словно там у нее назначено свидание… После пикировки с астрологом настроение стало — высший класс. Она всегда обожала загнать собеседника в тупик острым словечком или неожиданным поворотом в диалоге. Он сам нарвался, загрузил ее непонятными терминами… Впрочем, она ведь ни капли не соврала. Тау-квадрат… Грозные тучи над головой… Страшилки для слабонервных. Человек впечатлительный поверит и действительно сам накличет на себя беду. Если ждать плохого, оно и исполнится.

А Маша почему-то ждала хорошего. Ей казалось, что сегодня она обязательно должна увидеть Иону. Она даже чувствовала, как он торопится к ней… Может, он встретит ее на платформе, молча обнимет, попросит прощения и произнесет слова, которых еще никто ни разу в жизни ей не говорил?

А почему этого не может быть? Глупо верить в сказку со счастливым концом? Нелогично? Тогда долой логику! Да здравствует абсурд и хаос!

На Машиной станции вышло несколько человек. Она из-за астролога так и не успела дойти до первого вагона. И теперь толкалась вместе со всеми на платформе и… искала глазами… Кого? Вот мужчина встретил жену и взял у нее сумки… Вот двое ребят обняли сошедших с электрички девчонок…

С чего она взяла, что Иона должен ее встретить? Как глупо… Маша побрела через всю платформу к своей тропинке. Все остальные пошли по освещенной трассе… Как пусто, темно и одиноко… Неужели предчувствие обмануло ее?

Маша спустилась по железной лесенке с насыпи и растерялась. Ничего не видно, деревья сплетаются в сплошную черную полосу, а тропинка едва угадывается под ногами. Ничего, здесь недалеко… Она же не маленькая, чтобы бояться темноты. И Маша, подбадривая себя, шагнула в сумрачную пугающую тень, в черное, подрагивающее от ветерка, колышущее ветками чудище… Вблизи она хорошо различала стволы деревьев и чуть заметно белеющую тропинку, а дальше все сливалось в сплошную непроглядную жуть. Раньше было наоборот — Маша под носом ничего не видела, зато вдали — до мельчайших деталей. Она еще не успела привыкнуть к перемене своего зрения и потому не сразу заметила густые заросли дикой малины. Сбилась с пути? В трех соснах заблудилась? Глупейшее положение! Где тропинка? Куда теперь, вправо? Влево? Главное, до дачи рукой подать…

Кто-то вдруг резко дернул ее за сумку.

— Пусти! — громко сказала Маша, а сердце ухнуло в пятки. — Я закричу! А-а-а!

Невидимка не пускал. Он вцепился в сумку… подкараулил… обокрасть хочет… Да кто мог заранее знать, что она здесь пойдет? Маша быстро повернулась… Никого. Просто ремешок сзади зацепился за ветку. Все логично, никакого абсурда…

Она отыскала тропинку и медленно пошла дальше. Вон уже виднеются за деревьями огоньки дачного поселка… Здесь тропинка свернет вправо, запетляет через луг, чтобы выбежать к пруду… Значит, Маше чуть левее, вдоль крайних неосвоенных участков… Она подходила все ближе, и все сильнее колотилось в груди сердце. Не может быть! Ей показалось… Нет… Показалось… Точно. Это свет на веранде… И в нижней комнате… Это свет! На ее даче! Значит, Иона все-таки пришел! И ждет ее…

Гундос, Еж и Колян хорошо затарились в сельпо и весь день киряли на берегу пруда, изредка освежаясь в мутноватой водичке. Дачники уволокли своих детей подальше от их жизнерадостного гогота и ненормативной лексики. Ну и славно, никто не мешает, не цепляется с нравоучениями… Однако стемнело, и закуска кончилась… И тут Коляну пришла в голову идея пошарить по дачкам.