Семен Малков - Последнее искушение. Эпилог

— Не понимаю Петю! Дашенька — такая прелесть, подарила ему сынишку, о котором любой мужик лишь мечтать может, и хозяйка отличная. Ее на руках надо носить, лелеять, а наш внук постоянно заставляет плакать!

Жена промолчала, и он осуждающе добавил:

— Напрасно ты ему во всем потакаешь. Если Петю сейчас не поправить, это может плохо кончиться. Дашенька его любит, но у нее есть характер.

Вера Петровна своим чутким сердцем и сама все отлично понимала; тяжело вздохнув, посетовала:

— Видно, всех портит власть и богатство, Степочка! Вот и Петруша — как стал ворочать большими делами — заметно изменился. Возгордился, что ли? Возомнил себя выше других?

Она снова удрученно вздохнула и, помолчав, вопросительно посмотрела на мужа.

— Вот ты, Степочка, ученый-педагог. Подскажи мне — как лучше на него воздействовать, чтобы не обиделся? Сам знаешь: Петя гордый, и тогда даже меня слушать не будет.

Профессор Розанов и Вера Петровна поженились уже будучи в годах, но до сих пор любили друг друга с юношеским пылом. Видно, причиной этого, уже редкого явления, было сильное взаимное чувство, которое они с юношеских лет пронесли через всю жизнь, несмотря на долгую разлуку. Вот и сейчас Степан Алексеевич ласково обнял и прижал к себе жену.

— Не опасайся этого, дорогая, — убежденно заверил он ее. — Петя к тебе очень сильно привязан и всегда выслушает, даже если не согласен.

Немного помолчав, задумчиво добавил:

— Наш внук на редкость великодушен — очевидно, сказываются благородные гены его предков. Поэтому надо взывать к его совести и долгу перед семьей. Напомни, как много страдать уже пришлось из-за него Дашеньке.

Однако Вера Петровна выразила сомнение:

— Боюсь, Степочка, это не поможет. Если бы речь шла о Мише — другое дело. У того ответственность перед семьей, забота о своем княжеском роде на первом месте. Он романтик по натуре, а Петруша — представитель нового поколения и ко всему относится с современным прагматизмом.

— Так что же, Веруся, он может пойти на развод, если не поладит с Дашей? — растревожился профессор. — Неужто бросит сына? Этого нельзя допустить!

Вера Петровна нежно поцеловала мужа.

— Не надо преждевременно волноваться, дорогой! Тебе это вредно, и я верю, что такой беды не случится.

— Ладно, давай спать, — бросив на нее благодарный взгляд, вздохнул Степан Алексеевич. — Но пускать это дело на самотек нельзя!

Сидя перед зеркалом в уютной гримуборной примадонны театра, Светлана готовилась к началу спектакля, когда ей позвонила подруга, жена Сальникова. Досадливо поморщившись, она взяла трубку, но услыхав знакомый голос, мягко произнесла:

— Привет! Только прошу, Натуся, говори быстрее что надо. Скоро мой выход, а я еще не готова. Да ты никак плачешь? — огорчилась она. — Наверно вы с Витей опять поругались?

Наташа звонила из дома. В комнате было не убрано. Она сидела на диване, а перед ней стоял открытый чемодан, наполовину заполненный личными вещами — известная пианистка собиралась на очередные гастроли. Ее и так не слишком красивое лицо было искажено гримасой страдания. Из подведенных тушью глаз катились слезы, оставляя на щеках черные дорожки.

— Еще хуже, Светик, — призналась она закадычной подруге, давясь слезами. — Мы с Витей решили расстаться.

Она шумно высморкалась, лишь размазав по лицу слезы, и горько посетовала на судьбу:

— Видно, мне на роду написано не знать счастья! Вечно приходится страдать! В юности — от неразделенной любви, а теперь — от непонимания мужа. Вот ты, Светка, счастливица! Хоть у тебя все хорошо.

Новость была такова, что Светлана даже вскочила со стула. Разумеется, она знала о постоянных ссорах подруги с мужем из-за частых и длительных гастролей, но чтобы дело дошло до разрыва?! Сразу забыв о времени, она обрушилась на подругу.

— Не вздумайте сделать такую глупость! Вы же любите друг друга! А все портит лишь то, что ты вечно разъезжаешь по свету, бросая Витю одного. На его месте любой не выдержит.

Она пригорюнилась.

— И мне напрасно завидуешь. Неприятностей у нас хватает — сама убедилась на дне рождения Юрочки.

— Мне бы твои заботы! — сердито перебила ее Наташа. — Подумаешь, Даша с Петей поссорились из-за того, что опоздал. Они, наверное, уже помирились. А я разве могу отказаться от гастролей? Ведь это — моя жизнь!

Светлана отрицательно покачала головой.

— Вот отсюда и твои беды! В жизни главное — семейное счастье, а искусство, хоть нам и необходимо, но ради счастья им можно пожертвовать. Поймешь это, когда снова останешься одна.

Подруга промолчала, и Светлана с горечью добавила:

— И насчет моего благополучия ты ошибаешься. Я очень переживаю за сына. И дело не в его ссорах с Дашей, хотя они тоже чреваты семейным разладом.

Она умолкла, переводя дыхание, и Наташа несогласно бросила:

— Вот уж эти твои волнения напрасны! Твой сын так хорош и богат, что такое просто невозможно. Как бы не ссорились, Даша на это никогда не пойдет!

— Нет, Натуся, ошибаешься! На Петю плохо повлияло его огромное богатство, дающее превосходство над другими, в том числе над родными и близкими. Он зазнался, стал высокомерен и никого не слушает, даже отца!

— Ну и что? Всем известное «головокружение от успехов». Это скоро пройдет, и у вас все наладится. У Пети добрая душа, и он вас любит.

— Твоими устами да мед пить, — вздохнула Светлана. — Дай-то Боже, чтобы так было! А ты все же не «жги мосты» с Витей. Не то оба очень пожалеете!

Дверь гримуборной чуть приоткрылась, и ассистент режиссера озабоченно ей напомнил:

— Светлана Ивановна, через пять минут ваш выход!

Примадонна встрепенулась и торопливо закончила разговор.

— Все, Натуся, у меня нет больше времени. Вытри слезы и всерьез подумай над тем, что я сказала. Такого замечательного человека, как Витя, тебе нельзя потерять! Это друг в любой беде! Второго не найдешь!

Была уже ночь, и Светлана, лежа в постели, с увлечением читала любовный роман, когда в спальню вошел вернувшийся с работы Михаил. Она хотела сразу же встать, чтобы покормить мужа, но он, поняв это, остановил ее жестом руки.

— Лежи, дорогая, я не голоден — поужинал в ресторане с важным клиентом.

Он оставил ее ненадолго, чтобы умыться. Вернувшись, сбросил с себя халат, обнажив по-прежнему мощную стать, лег и нежно обнял жену, не скрывая своего желания. Светлана привычно стала отвечать на его ласки, и все же муж заметил ее скованность.

— Что с тобой? Тебе нездоровится? — озабоченно спросил, ослабив объятие. — Если не хочешь, отложим.

— Спасибо, Мишенька, и правда нет настроения, — Светлана нежно поцеловала мужа. — Я под впечатлением разговора с Наташей. Ты знаешь, что они с Витей на грани развода?