Энн Мэтер - Радость и боль

Она быстро провела пальцами по глазам. Нехорошо было впадать в сентиментальность от страха за Карлоса. Он это переживет, дети на это способны, и когда-нибудь он, возможно, вспомнит ее с благодарностью за те открытия, которые она помогла ему сделать.

Позже, сидя на своем балконе с последней сигаретой перед сном, Лора припомнила то, что Розетта рассказала о матери Рафаэля. Ее тревожило, что, даже готовясь к отъезду, она хотела передать эту информацию ему и наконец уверить его, что бояться было нечего.

Но теперь это ее не касается, с яростью убеждала себя она. Без сомнения, Розетта сама расскажет ему обо всем в свое время, и часть тяжести спадет с его сердца. Его собственная трагедия заключена в чем-то ином, но и это может быть наверняка объяснено очень просто. Вера в проклятие была всего лишь результатом предрассудков, но если эти предрассудки укоренились в сознании индивидуума, это могло привести его к личному кризису. Может быть, именно это и происходило с мужчинами из рода Мадралена. В конце концов, многие женщины умерли от родов, как его прабабушка, а уж шансов подхватить лихорадку или инфекцию было гораздо больше, чем сейчас. Случайный выстрел тоже следовало отбросить. Это было роковое, но довольно обычное стечение обстоятельств, и, опять же, кто-то другой мог в то же самое время погибнуть от случайного выстрела.

Лора задумалась и стала пускать в вечерний воздух одно кольцо дыма за другим. Оставалась еще Элена, но об обстоятельствах ее смерти было известно слишком мало, чтобы вынести какое-либо суждение. Конечно же, страстное письмо к Педро Армесу не привело ни к чему, и Лора могла только гадать, что помешало им убежать вместе. Она напрасно пыталась представить себе, что было бы, если бы им это удалось. Какой случился бы скандал! Бедной донье Луизе это наверняка бы не понравилось. И Карлосу был бы нанесен большой вред. Но, может быть, все ее мысли — сплошное заблуждение? В конце концов, положение Карлоса вовсе нельзя счесть незавидным, а будь жива Элена, Рафаэлю незачем было бы мучить себя вопросами о причинах и обстоятельствах ее смерти.

Для измученного рассудка Лоры все это было непосильной задачей; она потушила сигарету и поднялась. Чем раньше она отсюда выберется, тем лучше. Она слишком долго занималась анализом чужих проблем в то время, когда у нее вполне хватало своих. Чего, в конечном счете, она добилась, приехав сюда? Она вновь разбудила любовь, которую ей удалось подавить в себе за прошедшие пять лет; навлекла на себя массу ненужных горестей, и достаточно ли того маленького успеха, которого она достигла в воспитании Карлоса, чтобы все это компенсировать? Лора покачала головой.

А что касается Рафаэля Мадралены, то, возможно, она растревожила в нем спящие эмоции, но это были эмоции, которые не имели ничего общего с любовью. Их отношения можно было бы определить просто как взаимное влечение. Если ее привязанность имела более сложную природу, то это был результат ее собственной ошибки. Конечно же, Рафаэль никогда не давал ей понять, что его чувства к ней мотивированы чем-либо другим, нежели чисто физическим влечением. Она разделась и скользнула под одеяло, но глаза ее оставались широко открытыми, и сон казался ей недостижимой роскошью.

На следующее утро она поговорила с доньей Луизой о своем завтрашнем отъезде. Старая леди благосклонно кивнула и, когда Лора стала рассуждать о возможности путешествия по железной дороге, горячо поддержала ее.

— Я думаю, что это наилучший план, — сказала она. — В конце концов, заказать вам место в экспрессе гораздо лучше, чем авиабилет из Малаги.

— Поезд также отправляется из Малаги? — нахмурившись, спросила Лора.

— Да. Билеты можно купить заранее. Я думаю, Розетта сможет заказать вам место по телефону. Достаточно будет сослаться на имя Мадралена.

— Понимаю, — кивнула Лора. Ей не очень хотелось вмешательства Розетты Бургос, но без ее авторитета ей, возможно, не удалось бы устроить все дела, связанные с отъездом, и она не захотела рисковать. Поэтому она согласилась оставить решение этих вопросов на попечение доньи Луизы.

Теперь возникла проблема, как уведомить Карлоса. Она твердо решила сказать ему обо всем. Она не хотела, чтобы он сам стал разузнавать подробности после ее отъезда и чтобы у него сложилось впечатление, что его бросили. У него и так слишком много разочарований.

Однако когда она совсем уже собралась с силами, чтобы начать объяснения, в детской появилась Розетта Бургос с довольной улыбкой на своем узком лице.

— Ваш поезд отправляется в девять тридцать утра, — сообщила она, заглянув в записную книжку, которую она держала в руке. — Вилланд отвезет вас в Малагу. Если вы выедете в семь, вам вполне хватит времени.

Лора всплеснула руками и в испуге посмотрела на Карлоса.

— Пожалуйста, сеньорита, — мягко попросила она. — Не сейчас!

Глаза Розетты сузились.

— Что это значит, сеньорита? Вы считаете себя незаменимой? Только потому, что Карлос одарил вас своей дружбой, не воображайте, что разобьете его сердце своим отъездом!

На лице Карлоса появилось выражение страха, и Лора что угодно отдала бы, чтобы только сбить ухмылку с губ Розетты Бургос, но вместо этого она наклонилась к Карлосу и сказала:

— Продолжай, я поговорю с Розеттой позже. Что ты тут сделал?

Однако ни Карлос, ни Розетта не были намерены уходить от наметившегося столкновения, и Карлос настойчиво схватил Лору за руку и взволнованно указал на кузину своего отца.

— Что… что это сказала Розетта? — спросил он, наморщив брови. — Она сказала, что ты уезжаешь? Ты ведь не уезжаешь, правда, Лора?

Розетта оттащила его от Лоры.

— Да, Карлос, сеньорита Флеминг уезжает! Разве она тебе не сказала об этом?

Лора выпрямилась, шатнувшись.

— Вы зверь! — воскликнула она, задыхаясь. — Как вы можете?

Розетта пожала плечами.

— Он должен знать. Вам следовало сказать ему!

— Я как раз собиралась это сделать, — сдавленным голосом произнесла Лора и снова взяла Карлоса за руку. — Послушай меня, дорогой, я должна уехать. Но это же не конец света…

— Оставьте эту слезливую сентиментальность! — сердито прикрикнула на нее Розетта. — Карлос! У тебя будет другая гувернантка. Я сама выберу ее для тебя.

Карлос бесцеремонно оттолкнул Розетту в сторону.

— Я не хочу тебя слушать! — выкрикнул он, побледнев.

— Карлос! — ужаснулась Розетта. — Ты должен немедленно извиниться!

— Нет, я не стану извиняться! — теперь, когда его разозлили, Карлос сделался таким же упрямым, как его отец. — Лора, пожалуйста, что она такое говорит? Ты не можешь уехать! Ты просто не можешь.

— Я должна, — сказала Лора, не давая ему вцепиться в ее юбку. — Дорогой, позволь мне объяснить…