София Герн - Горький мед

— Ты замерзнешь, — сказал он.

— Кто же мне это позволит? Ты позаботишься, — усмехнулась Полина.

На свежем вечернем воздухе и в самом деле становилось прохладно. Дул легкий ветерок, но и его оказалось достаточно, чтобы ее нежную кожу усеяли мурашки. Так что Олег появился вовремя. Иногда Полина думала с досадой, что он все и всегда делает вовремя, все рассчитывает, и в этом она усматривала некоторое занудство, но, скорее всего, это относилось к издержкам его профессии. Хороший адвокат и должен учитывать все мелочи, вернее, для него никаких мелочей не существует.

— Я вот все время думаю, почему мое желание заботиться о тебе ты воспринимаешь в штыки? Даже когда эта забота вовсе не лишняя? Очень хочешь быть самостоятельной, девочка моя? — Он нежно обнял ее и прижал к себе.

— Ну что ты! Но… Ох, Олег, я даже не знаю, что тебе на это ответить. Может быть, я и в самом деле стремлюсь к полной самостоятельности. Ведь у меня в детстве, да и потом, ее совершенно не было. Я находилась под постоянным контролем. Пусть ласковым, не слишком навязчивым, но — контролем. Ведь ты знаешь, меня вырастили бабушки, и ни на минуту не упускали из виду, пока папа и мама ездили по своим командировкам.

— Знаю. А что еще делать с такой Дюймовочкой? Иногда ты мне кажешься совсем маленькой девочкой, растерянной и испуганной. В этом-то и заключается твоя прелесть. Хотя, я признаю, все это с тебя слетает, когда ты работаешь. И откуда что берется? — Он засмеялся, а Полина нахмурилась.

Ее родители были геологами, постоянно отсутствовали, а воспитание девочки взяли на себя обе бабушки и осуществляли его по очереди. Они вечно ссорились и спорили, но в одном сходились неизменно — Поленька должна быть на глазах двадцать четыре часа в сутки. Ее не отдавали в детский сад, не отправляли, как других детей, в летние лагеря, хотя ей всегда этого очень хотелось. Лето она проводила на даче, где за ней устанавливался все тот же неустанный контроль. Даже ее маленькие друзья подвергались тщательной проверке — кто родители? Чем занимаются? Чем увлекаются эти дети? Достойны ли они дружбы с Полиной? Она так устала от этого, что даже совершенно нормальную заботу со стороны Олега стала воспринимать, как он сказал, в штыки. Конечно, теперь ее никто не дергал. Родители все так же мотались по всевозможным приискам и месторождениям, отец стал акционером некой серьезной компании по добыче изумрудов, что, конечно, тоже не прибавило ему свободного времени. Полина жила одна в их огромной квартире в старом сталинском доме на Фрунзенской набережной и категорически запретила бабушкам бывать у нее без приглашения. Те в высшей степени оскорбились таким поворотом дел, но роптать не стали. Девочка выросла, с блеском закончила факультет журналистики и нашла хорошо оплачиваемую работу. Что еще желать? Полина навещала старушек довольно часто, но приглашала к себе редко. Квартира эта досталась родителям Полины от деда, отца ее матери, с которым бабушка была давно в разводе и много лет жила отдельно. Дед тоже был геологом, занимал солидный пост в министерстве, потому и получил эти хоромы. Полина эту квартиру не очень любила. Она была мрачноватой, с длинным темным коридором, и только в единственную комнату с эркером заглядывало солнце, обходя остальные три. В ней и предпочла жить Полина. Она уговаривала родителей это жилье разменять, но они почему-то упирались. Наверное, именно из-за этого она и любила свою работу у Акулины — частые поездки, гастроли или, как теперь, даже круизы. С Олегом они встречались не у нее, а у него. И при всем своем довольно холодном отношении к любовнику Полина чувствовала себя в его доме комфортно и уютно. Он умел создавать атмосферу, именно так она это называла. К тому же — она этого не могла не понимать — где-то в глубине души она лукавила, сражаясь с его опекой. Она к опеке привыкла за долгие годы, и в ней до сих пор боролись два чувства — ей хотелось быть независимой, но, с другой стороны, эта самая независимость ее пугала.

— Пойдем в каюту? — Олег наклонился к ней и нежно прихватил зубами мочку ее уха. Маленькая брильянтовая сережка оказалась у него между губ. Полина хотела отстраниться, но не смогла. Его руки сжали ее бедра, и он прижал ее к себе. Полина почувствовала, как напряглась его плоть и замерла, словно боясь пошевелиться. — Так идем или ты хочешь продолжить любоваться закатом, а потом и луной? Кстати, сейчас полнолуние, так что зрелище может быть незабываемым. — Олег говорил почти раздраженно. Он явно настроился на ночь любви, но заторможенная, если не сказать замороженная, реакция Полины его охладила. Он отпустил ее, но тут же повернул лицом к себе. Она по-прежнему молчала. — В чем дело, Поленька, — теперь уже ласково спросил он, — тебя что-то расстроило? Акулина? Она тебя чем-то обидела?

— Нет, Акулина тут ни при чем. Прости, Олег, Мне что-то сегодня не по себе, И за столом накатило это странное состояние. Будто бы что-то должно случиться, но что именно, я не знаю. И не могу понять, дурное оно будет или хорошее. Но я всегда верила своей интуиции, и она меня не обманывала. Мне кажется, что зря мы решили ехать на эту виллу — Полина заговорила на тему, о которой они все, по молчаливому сговору, во время круиза умалчивали. — Почему Акулина уперлась? Разве ей так уж нужен этот дом в Испании? И придется ли там судиться? Ты знаешь их законы? Ты ведь не специалист по имущественным правам, ты адвокат, занимающийся авторскими правами, а это совсем другое дело. Что мы вообще знаем обо всей этой истории с ее мужем? Ничего. Но потащились за ней.

— Ну мы все-таки плывем на этом роскошном корабле, получаем удовольствие от круиза, да и она ведет себя тут вполне нормально, в Москве с ней куда труднее общаться. А что касается моего участия в этом деле, то, я думаю, все сведется к минимуму. Она говорила, что в Испании у нее есть другой адвокат и он на ее стороне. Так что смело можешь рассматривать нашу поездку как некое мероприятие… ну не знаю, как выразиться, за компанию, что ли? Ей нужна поддержка. Это в любом случае. Хотя, я полагаю, Акулина уверена в успехе этого предприятия.

— А в круиз мы могли бы поехать и с тобой вдвоем. Неужели денег бы не хватило? Теперь же получается, что мы при ней вроде прислуги.

— Не усугубляй, дорогая. Нам предложили отличный отдых, за который, кстати, мне пришлось немало доплатить, не думай, что наша патронесса все взяла на себя. И тем более даже не думай считать нас при ней обслуживающим персоналом. Все совсем иначе. Это мы ей оказали услугу. Или считай это работой, такой же, как обычно. Все, забудь хоть на время об Акулине. — Олег взял ее руки в свои и поднес к губам. Глядя ей в глаза, он провел языком по ее ладошке. Эта ласка была такой интимной и в то же время такой простой, что Полина внезапно почувствовала прилив желания, что с ней случалось не так уж часто.