Джилл Мэнселл - Только ты и я

— Все в порядке. — Макс остановил ее короткой улыбкой: разве они не договорились, что он будет решать эту проблему своими методами? Обращаясь к задним сиденьям, он любезно проговорил: — Вы можете называть меня так, но вам может не понравиться, как буду называть вас я.

Судя по виду Астрид Херон, она, вероятно, уже сожалела о своем решении.

— В общем, так. Желаю всем приятного путешествия. И помните: вы представляете Харлстон-Холл, поэтому ведите себя хорошо! Чтобы мы могли гордиться вами! A bientôt! Bon chance! Au revoir! [28] До скорого! Удачи! До свидания! (фр.)

Ее быстро выпроводили, и автобус покатил по обсаженной деревьями, залитой солнцем дороге. Макс откинулся на спинку кресла и прикидывал, относится ли «ведите себя хорошо» и к нему. Если на пароме представится возможность, будет ли очень неправильно перекинуть Эдди и его приятеля через поручень в Ла-Манш?

Фенелла поправила розовый ободок для волос и весело защебетала:

— Ура, мы поехали! Нас ждет много интересного, правда?

— Хочется надеяться.

Она слегка наклонилась к Максу и понизила голос:

— А что сейчас было? Я не совсем поняла.

— Двое мальчишек издеваются надо мной, — ответил Макс. — Потому что я гей.

Брови Фенеллы изогнулись почти так же, как ее обруч.

— Вы шутите?

— Нет.

— Но… но вы же папа Луизы!

Макс пожал плечами:

— И все равно гей.

Фенелла, которая, очевидно, вела очень замкнутый образ жизни, резко отпрянула от него.

— Ну, я… я даже не представляла… Боже мой!

— Знаю. Я вас шокировал, да? — усмехнулся Макс.

М-да, следить за сорока возбужденными тринадцати— и четырнадцатилетними подростками было утомительно. После осмотра достопримечательностей — Эйфелева башня, Лувр, Триумфальная арка — они пообедали на отрытой террасе большого ресторана. Теперь дети галдели, перескакивали с места на место и разглядывали другие группы подростков, которые оказывались поблизости. Кто-то из мальчишек пинал шарики из мятой фольги и длиблингом проводил их между столами, демонстрируя все свое мастерство.

Макс выпил черный кофе и теперь наблюдал, как Джози Энделл оживленно болтает с Томом Льюисом. Захмелев после второго бокала вина, она подалась вперед и выгнулась так, чтобы был виден еще один дюйм ложбинки, а потом принялась жестами иллюстрировать то, что говорит. При этом она слегка — дерзко — флиртовала. Для подкрепления своей точки зрения она прикасалась к руке Тома. Если смеялась, то взмахом головы откидывала за спину волосы. Ясноглазая пышноволосая историчка выполняла классический ритуал соблазнения. Не вызывало сомнения, что мисс Энделл совсем не тайно влюблена в мистера Льюиса.

Причем она не единственная. Макс с веселым удивление смотрел разворачивающийся перед ним спектакль. Незрелые девицы роились вокруг Тома Льюиса как мошки. Они задавали ему вопросы, шутили — в общем, самым безобидным способом оттачивали свое несовершенное искусство флирта на человеке привлекательном, но безопасном.

— Сэр? Вы могли бы присмотреть за моим МР3-плейером?.. Сэр?

— Ой, извини. — Макс очнулся и повернулся влево. — Я не понял, что ты обращаешься ко мне. Меня никогда не называли сэром. Да, я присмотрю за ним. — Он спрятал плейер в карман куртки. — Было бы проще, если бы ты называла меня Максом.

— Хорошо, сэр… Макс. — Девочка хихикнула.

— Здорово у тебя получилось. Сэр Макс. Мне понравилось. — Он кивнул. — Ну как у тебя дела? Нравится здесь?

— О да. Париж отпадный. Мне понравилась «Мона Лиза», которую мы видели днем. Как-то я смотрела по телевизору программу о Леонардо да Винчи. Он сделал много потрясающих вещей.

Пнутый кем-то шарик из фольги закатился под стул Макса. Ловко подцепив шарик ступней, Эдди Маршалл-Хиккс хмыкнул и насмешливо заявил:

— Леонардо да Винчи был геем.

Девочка закатила глаза:

— Эдди, ты полный идиот.

Эдди с невинным видом воскликнул:

— Но это так! Я просто сказал:

— Верно. А еще он был гений, — проговорил Макс. — Талантливейший во многих областях человек.

Ведя самодельный мяч к остальным игрокам, Эдди сквозь зубы процедил:

— И педиком.

Девочка осуждающе покачала головой:

— Мне жаль его, сэр… Макс. Он совсем ребенок.

— А знаешь? Я заметил.

— Лу такая молодец, что отделала его. Мы не такие, как Эдди. Думаю, вы в порядке.

Макс улыбнулся:

— А знаешь? Ты абсолютно права.

Когда она присоединилась к своим подружкам, Том Льюис поднятой рукой остановил Джози Энделл в середине очередного кокетливого пассажа и спросил у Макса:

— Все нормально? Хотите, я скажу ему пару ласковых?

— Нет, спасибо. Все нормально. — Макс покачал головой и, жестом подозвав симпатичную официантку, заказал еще кофе.

Официантка принесла заказ и оценивающим взглядом окинула крепкое, натренированное тело учителя физкультуры. Том Льюис, одетый в рубашку цвета хаки с расстегнутым воротом и черные джинсы, излучал мужественность и выносливость, причем с такой ужасающей силой, что женщины просто не могли ей противостоять.

— Non, merci. — Том покачал головой в ответ на вопрос официантки, не желает ли он еще чего-нибудь, а Джози Энделл, вероятно, даже не отдавая себе отчет в своих действиях, одарила девушку собственнической улыбкой, как бы говоря: «Руки прочь, он мой».

Макс размешал сахар в чашке. Кто обладал рентгеновским взглядом? Супермен? Это он мог взглянуть на человека и увидеть насквозь? Именно так он и чувствовал себя в настоящий момент: ведь он единственный, кто абсолютно точно знал, что Джози зря теряет время.

Других вариантов нет. Умение «голубых» определять «своих» — это замечательная штука.

Поднимаясь на следующее утро в автобус, Макс почти сочувствовал детям. Когда тебе тринадцать или четырнадцать и рядом есть Диснейленд, нелегко радоваться тому, что сейчас тебя повезут на экскурсию в Версальский дворец.

Ах да, это же познавательное путешествие. Кто сказал, что оно должно быть веселым? А нынешнее еще усугубляется присутствием Эдди Маршалл-Хиккса.

— Итак, сегодня сзади сижу я. А ты, — Макс указал на База, — можешь пересесть вперед и показать миссис Трент, какой из тебя получается обаятельный собеседник.

— Э? — У База отвисла челюсть. Он тупо таращился на Макса.

— Я сяду именно тут, рядом с ядовитым Эдди.

Эдди тут же ощетинился:

— Что? Зачем? Я не хочу, чтобы вы сидели рядом со мной.

— Извини, это твое наказание за все твои вчерашние остроумные замечания. К тому же я представляю здесь родительский комитет, поэтому ты должен делать, как я скажу.

Вчерашняя девочка, которую, как выяснил Макс, звали Саскией, радостно завопила:

— Ура, сэр Макс! Молодец!

Баз и Эдди переглянулись. Баз, как рассерженная горилла, вскочил из кресла и тяжелой поступью направился в переднюю часть автобуса. Фенелле предстояло непередаваемое удовольствие.