Максин Барри - Судьбы

— Нравится, маленький поэт? — прошептала Магда, удивив его знанием прозвища.

Он молча кивнул.

— Следует говорить «да, мэм», Кир.

— Да, мэм.

Магда поцеловала его шею, потом двинулась по ключице, дальше вниз к соску прямо над бешено колотящимся сердцем. Кир вскинулся, попытался опустить руки, но они были крепко привязаны. Он вцепился пальцами в уздечки, ладони вспотели, пальцы скользили по влажной коже.

— Нравится, Кир?

— Да, мэм, — хрипло ответил он, облизывая пересохшие губы. Она снова встала на цыпочки, и их глаза оказались на одном уровне. Она медленно скользнула рукой вниз, к твердой выпуклости в его джинсах, и принялась растирать ее, причем с большой силой.

Кир закрыл глаза и застонал, ноги готовы были вот-вот подкоситься. Магда уже тяжело дышала. Она обожала девственников. Их реакция была всегда такой сильной и чистой. И Кир будет лучшим из всех, это она нутром чувствовала. Глядя, как искажается его красивое лицо, она радовалась его стонам, ликовала, когда его юное тело начало раскачиваться у стены в такт ее движениям.

— Тебе и это нравится, да, Кир?

— Да, мэм, — простонал он.

Быстро, не отводя взгляда от его лица, она стянула с него джинсы. Он замер. Магда улыбнулась.

— Не бойся, я не сделаю тебе больно, мой маленький поэт, — пообещала она. — Я научу тебя всему, что тебе понадобится в Оксфорде, где ты встретишься с этими английскими воображалами.

Она медленно поцеловала его грудь и опустилась на колени, чтобы поцеловать живот.

— Нравится, Кир? — спросила она, спускаясь ниже.

— О да, мэм, — простонал Кир. Его юное потное тело беспомощно дергалось, пока она со знанием дела ласкала его член, превратив свой рот в жаркое и влажное орудие пытки. Что-то ярко вспыхнуло у него перед глазами, и он задергался, пытаясь освободиться. Застонав, он выгнул спину и прислонился головой к стене.

Хоть рот ее был полон, Магда все же умудрилась улыбнуться. Она знала, что до конца еще далеко. Она его развяжет и начнет все сначала. Только на этот раз его эрекция не пропадет даром. Если он полагает, что она ему уже кое-что показала, а, судя по его стонам, он именно так и думает, то он жестоко ошибается.

Интересно, что с ним будет, когда она познакомит его со своим влагалищем. Ее внутренние мускулы сожмут его, доводя до полного безумия. Она будет держать его в себе своими длинными, сильными ногами и заставит поработать так, как он никогда не работал. Она уже сейчас слышит его стоны и видит, как искажается юное лицо в муках сильнейшего оргазма, после которого он будет рыдать как ребенок.

Кир, не ведающий, что его ждет, начал резко дергаться.

В сарай он пришел поздно, совершенно вымотанный, когда репетиция уже почти кончилась.

— Ага, вот и Сесил, — радостно приветствовал его Джонни Картер. — Решил все же появиться?

— Угу. Валяйте, бандиты, показывайте, как вы тут без меня время тратили. — Он слушал, как Джонни читает сценарий, и постепенно профессионализм брал верх над усталостью. Под его руководством пьеса начала принимать какие-то формы. Он импровизировал, давал указания, иногда даже переписывал текст.

Лето проходило, и пьеса с каждым днем становилась все лучше. Они дали три спектакля, которые прошли без сучка без задоринки и собрали рекордную сумму. В июне ему сообщили, что он сдал все экзамены и получил стипендию Родса для обучения в Уэйнфлит-колледже в Оксфорде. Начинать он должен был через три года. Мисс Риттер пообещала завалить его работой, не оставив ему ни минуты свободного времени.

Он работал на ферме, в магазине, занимался, а также трудился над, под и рядом с миссис Смит.

Через три года Кир был прекрасно подготовлен к Оксфорду и встрече с английскими воображалами.

Швейцария, два года спустя

Когда приблизился поезд, Ориел Сомервилл вышла из-под навеса вокзала на яркое солнце. Одинокий канюк парил в лазурном небе. Станция сияла безукоризненной чистотой, с корзин свешивались цветы — алая герань, барвинок и белые колокольчики. Деревянное строение отлично смотрелось на фоне покрытых густой зеленью гор, увенчанных снежными шапками.

— Мы жутко опаздываем, — проговорил мрачный голос ей прямо в ухо. Ориел улыбнулась и повернулась к своей лучшей подруге Бетти Вустер, девушке из семьи английских аристократов.

— Подумаешь событие! Старая Ворона подаст тебя за это на обед? С подходящим соусом, разумеется.

Бетти усмехнулась.

— И со всеми положенными пр-р-риборами и… — начали девушки хором, подражая высокому голосу немки, — пр-р-равильно сложенными салфетками.

Обе расхохотались, закончив подражать учительнице по этикету, чем заставили начальника станции снисходительно улыбнуться. Каждый год молодые девушки приезжали в школу св. Иоанна для молодых леди, и ему казалось, что все они одинаковые. Попадались англичанки, гнусавыми голосами сокрушавшиеся по поводу отсутствия в Швейцарии лошадей, француженки с короткой стрижкой, идеальным макияжем, безукоризненным французским и высокомерием, обижавшим жителей городка, американки, всегда дружелюбные, откровенные и наивно хвастливые.

Хорошенькая американка, попросившая билет до Интерлейкена, была лучшей в помете этого года. При виде этой миниатюрной красотки с роскошными длинными пепельными волосами, широко расставленными голубыми глазами, подбородком эльфа и личиком в форме сердечка его внук впадал в прострацию и переставал работать.

Девушки сели в поезд и разместились на удобных деревянных сиденьях.

— Черт возьми, — проворчала Бетти, — почему мы все время опаздываем?

— Понятия не имею, — сказала Ориел, покачав головой. Ее протяжный южный выговор напомнил Бетти Скарлетт О'Хару.

Бетти вздохнула. Сама Бетти, мягко говоря, была полной. Ее короткие неуправляемые волосы торчали вокруг головы на манер колючей проволоки. Отличаясь прекрасными математическими способностями, она плохо воспринимала языки и была школьной жертвой. Все удивлялись, почему общая любимица Ориел Сомервилл выбрала Бетти себе в подруги. Бетти сначала решила, что Ориел просто издевается. Но через месяц их уже было не разлить водой, и смелые выходки Ориел принесли осчастливленной Бетти в течение года больше неприятностей, чем она имела за всю жизнь.

— Слушай, — сказала Бетти. — Ты поедешь со мной к нам на летние каникулы, ладно? Папа будет в Лондоне, он практически живет в Палате лордов, а мамочка наверняка опять подастся на Багамы. Так что хибара в нашем полном распоряжении. — Под хибарой подразумевался старинный особняк в семьдесят три комнаты в самом центре Бедфордшира.

— Хорошо, — согласилась Ориел. — Но сначала мне нужно съездить на пару недель домой. — Поезд тронулся, и Ориел весело помахала рукой сутулому начальнику станции.