Ярослава Лазарева - Василиса

– Ну да, – спокойно произнес Алексей, – решили, что проблем много в организации процесса. Мое начальство с вашим местным не договорилось, поэтому проект закрыли. Но мы в другом месте отличную охоту нашли и намного ближе к Москве, так что все о’кей, старушка!

– Вот как, – тихо сказала Василиса и замолчала.

– А ты там как поживаешь? – после паузы поинтересовался он. – Замуж еще не вышла?

– Что ты такое говоришь, Лешенька! – замирая, проговорила она. – Как тебе такое в голову могло прийти?! Ты ведь обещал мне…

– Ничего такого я тебе не обещал! – оборвал он ее. – Это все твои девичьи фантазии. Подумаешь, пофлиртовали немного! К тому же ничего у нас с тобой такого и не было! Так что фактически ты мне не жена. Выкинь все это из головы и живи спокойно.

– Но ведь ты мне и кольцо подарил… и мобильный…

– И что? – раздраженно спросил он. – Просто знак внимания симпатичной мне девушке. Ладно, старушка, я тут немного занят. Давай, пока!

И Алексей положил трубку. Василиса опустилась на стул и непонимающе посмотрела на телефон. Потом отключила его и разрыдалась.

Время до Нового года Василиса провела словно во сне. Она все не могла поверить в предательство любимого. А его поступок расценивала именно так. Правда, иногда начинала оправдывать его, говорила себе, что в Москве ему заморочила голову какая-нибудь девушка, вот он и забыл ее. Но тут же вспоминала его ласки, страсть, слова любви и не верила, что он променял ее на кого-нибудь еще. Василиса не могла проанализировать ситуацию, понять натуру Алексея, что им двигало, и сделать соответствующие выводы. Первое чувство лишало ее разума, страстная натура искала выход. Она решила, что лучшее лекарство от ее мучений, это новая любовь и что только это поможет ей забыть изменника. Но постоянно находясь на базе и мельком общаясь лишь с заезжими охотниками, Василиса не видела никаких перспектив. К декабрю она окончательно затосковала, постоянно плакала. У нее почти полностью пропал аппетит, и она стала терять вес. Василиса начала еще больше читать и полностью переосмыслила романы Достоевского, Льва Толстого, Бунина и других русских классиков. Она находила в этих книгах ответы на мучающие ее вопросы.

Но Алексею она больше не позвонила ни разу. И со временем в душе начала ненавидеть его, наконец, осознав, что он просто поиграл с ней, для него это было что-то наподобие командировочного развлечения. А примеров такого мужского поведения она немало находила в романах, которые сейчас читала. Закончив «Анну Каренину», Василиса закрыла книгу, подняла залитое слезами лицо к замерзшему окну и с чувством произнесла:

– Какие же они все козлы! Все мужики – скоты! Им нужно только одно! А мы мучайся! Эх, и почему я раньше не понимала до конца эти книги? Не училась на примерах героинь! Какая же я была дура!

Но особое впечатление на нее произвела «Лолита» Набокова. В душе она торжествовала, читая о муках взрослого мужчины, влюбленного в юную девушку. Она отлично уловила сексуальный подтекст книги, начала понимать, что мужчины своего рода рабы желаний и редко могут противостоять им. Новые знания окрыляли, и Василиса начала пробовать свою проснувшуюся женскую силу на всех подряд. Матвей Фомич с любопытством наблюдал, как преобразилась внучка, как она кокетничает с охотниками. И когда двое деревенских парней подрались из-за нее, заявил, что пора бы ей замуж.

– За кого?! – зло расхохоталась в ответ Василиса. – Что-то не вижу подходящих кандидатов! Да и зачем мне замуж, дедуня? Мне ведь всего шестнадцать! Успею!

– Да вот смотрю, все худеешь ты, бледнеешь, – сказал Матвей Фомич, – да над парнями уж больно издеваться полюбила. Вот и кумекаю, что пора тебе под мужнюю власть перейти. А то какой-то необузданной становишься, будто черт в тебя вселился! Укоротить тебя надобно, Васена!

Но она только дернула плечами и усмехнулась.

А в Новый год произошло несчастье. Матвей Фомич выпил крепко в гостях, пошел в сенки спать и во сне скончался. Это случилось второго января. Василиса находилась в тот момент на базе. Нюра позвонила ей на мобильный и сообщила. Василиса запрягла сани и ринулась в деревню. Когда Матвея Фомича похоронили, она еще неделю плакала. Но постепенно жизнь вошла в привычную колею. Только работы Василисе прибавилось. А в феврале на базе появился новый егерь. Его привез председатель общества Николай Андреевич и представил Василисе. Та напекла пирогов к их приезду и с любопытством смотрела на нового работника. Звали его Анатолий Степанович. Это был подтянутый, худощавый лысеющий блондин, с приятным располагающим к себе лицом. Василиса подумала, что ему чуть за сорок. Анатолий Степанович оказался военным в отставке. Квартиру он так и не заслужил, поэтому решил, что лучший выход для него – это поселиться с семьей на охотничьей базе.

Василиса быстро ввела его в курс дела. Через неделю приехала его жена, дородная сорокалетняя женщина, настроенная крайне агрессивно и вечно всем недовольная. Их тринадцатилетний сын остался в Кургане. Он учился в школе и жил у какой-то дальней родственницы. На выходные приезжал на базу. И очень скоро у Василисы начались проблемы. Она чувствовала себя пятым колесом в телеге. В доме егеря она больше оставаться не могла, так как там поселилась семья. Жила она в гостинице, но когда приезжали охотники, ей приходилось уходить и оттуда. К тому же жена егеря мгновенно невзлюбила ее и открыто ревновала, хотя Анатолий Степанович никаких поводов не давал. Закончилось все тем, что в апреле Василису мягко попросили написать «по собственному желанию». Она вначале попробовала скандалить, но силы были неравные. И она ушла с работы. Пару недель жила у родителей отца. Но они пили практически беспробудно, в доме у них было полное запустение. Василиса как-то пыталась наладить быт, убирала, стирала, готовила им еду, разговаривала и убеждала, что так жить нельзя. Но все было бесполезно, старики уже не могли жить без водки. И когда они украли у нее последние деньги и пропили их, она не выдержала и ушла из их дома. На время ее приютила Нюра. Односельчане советовали Василисе уехать в Курган, устроиться на какую-нибудь работу, получить общежитие. А летом подать документы в ПТУ, начать учиться, получить хоть какую-то профессию. Василиса была настолько растеряна и подавлена, что ничего не могла решить.

Начало апреля выдалось очень теплым. Снег бурно таял, на дорогах была распутица. Но солнце сияло, голубое небо радовало чистыми синими красками, птицы орали в весеннем упоении, капель звенела, воздух наполнился ароматами влажной, отходящей от зимней стужи земли. Но Василиса чувствовала себя очень плохо. Она уже с трудом переносила «чужой угол», хотя и Нюра и ее родители относились к ней сочувственно, всячески жалели и куском хлеба не попрекали. Но дом, где жила семья, был небольшим, всего две комнаты и кухня с русской печкой. Василиса обосновалась в чулане, чтобы не мешать хозяевам, но там было холодно и ночью она перебиралась на печь. Девушка старалась во всем услужить, носила воду из колодца, топила печь, готовила, мыла посуду. А днем часто уходила с Нюрой в магазин и помогала там, чем могла. Нюра советовала ей поступить в торговый колледж в Кургане, а потом вернуться в родную деревню и работать в магазине вместе с ней напарницей. Но душа Василисы не лежала к этой работе.