Майк Гейл - Мистер Обязательность

Каждую пятницу все сотрудники ее отдела отправлялись на ланч в паб под названием «Джордж», который был расположен прямо напротив нашего офиса. Решив этим воспользоваться, я самым бесстыдным образом втерся в доверие к Тони, одному из менеджеров отдела рекламы, которому было уже немало лет и единственным смыслом жизни которого являлся крикет. Уже через неделю я был приглашен на пятничный сбор, где при первой же возможности сбежал от Тони и подсел к Мэл.

Мы как-то сразу разговорились, и на мой вопрос, чем она занимается, я услышал: «Я медиа-планировщик». Честно говоря, это мне мало что объяснило. На ее встречный вопрос я был вынужден ответить, что работаю временщиком, но тут же добавил, что мое главное дело — работа комика. Обычно люди реагировали на это сообщение фразой типа: «Расскажи-ка нам какую-нибудь шутку». Я это ненавидел, потому что пока еще не чувствовал себя цирковым тюленем на арене. Мэл же в ответ сказала: «Приятно познакомиться с человеком, у которого есть мечты». Это произвело на меня впечатление. В последующие 27 минут я рассмешил ее 23 раза, что стало моим личным рекордом.

История повторилась на следующей неделе, и через неделю. Потом мы начали интересоваться планами друг друга на предстоящие выходные, а по понедельникам расспрашивать, насколько эти планы осуществились. Из всех моих любовных крестовых походов этот, бесспорно, был длиннейшим и потребовал от меня максимальных усилий.

В четвертую по счету пятницу от начала любовной кампании я наконец решился на первый шаг. Мэл стояла возле лифта, постукивая шариковой ручкой по пластиковой бутылке с водой.

— Я угадаю мелодию с трех нот, — с улыбкой произнес я.

Она улыбнулась в ответ, обнажив ряд идеальных зубов.

— Каким образом ты всегда умудряешься меня рассмешить? — спросила она с такой интонацией, как будто бы я был участником всеобщего заговора по ее облагодетельствованию.

— Не знаю. Может быть, у тебя повышенная восприимчивость к моим шуткам?

— Возможно. А может быть, дело в том, что ты очень смешной.

Решив не выяснять, означало ли это, что я действительно смешной в том смысле, что у меня все в порядке с юмором, или в том смысле, что: «Отстань от меня, придурок», я бросился на амбразуру. Ведь это был шанс, и я не собирался его упускать.

— Не хочешь ли пойти что-нибудь выпить сегодня вечером?

— Так ты меня приглашаешь на свидание? — как бы между прочим спросила она.

Я замялся в поисках правильного ответа. Я-то хотел, чтобы мой вопрос прозвучал как можно более непринужденно, чтобы у нее оставалась возможность вежливо меня отбрить, при этом не разбивая вдребезги мое самолюбие. Но она задала прямой вопрос, на который (так же как и еще на один) никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя отвечать прямо.

— Ну… я… э-эээ… ну, да… наверное.

— Вот и мне так показалось, — с улыбкой сказала она. — Я польщена, но, боюсь, буду вынуждена отказаться.

Из всех возможных вариантов ее ответа я упустил только один — отказ. Конечно же, надо было вежливо извиниться и уйти, таким образом избавив мое самолюбие от возможного позора, но не тут-то было. Язык мой — враг мой, и не успел я толком ничего сообразить, как уже говорил унизительное:

— А почему?

— Понимаешь, дело в том, — с явной неловкостью произнесла она, — что сейчас для этого очень неподходящее время.

Я ретировался на свое рабочее место зализывать раны и ударился в работу с невиданной доселе страстью. План по выживанию был прост: я решил избегать Мэл до конца своей жизни. По офису я теперь пробирался перебежками, старательно прячась от Мэл, особенно в коридорах, возле фонтанчиков с водой и в «Джордже». Однако судьбу не проведешь, и в последний день действия моего контракта по дороге домой я наткнулся на Мэл в лифте.

— Ты меня избегаешь, да? — спросила она, нажимая на кнопку первого этажа.

И вновь я попытался найти правильный ответ. Я старался сделать вид, что ничего особенного не происходит, тем самым давая ей возможность никогда меня больше не видеть, и тут вдруг она задает второй вопрос, на который тоже нельзя ни за что на свете отвечать прямо.

— Да, нет… пожалуй… да.

— Мне так и показалось, — улыбнувшись, сказала она. — Я надеялась, что рано или поздно все-таки наткнусь на тебя.

— Почему?

— Ты изменил мое сознание, — тихо проговорила она.

Удивившись этой фразе, я тем не менее решил промолчать. Лишние вопросы могли смутить ее. Если я, даже не зная этого, смог изменить ее сознание, то запросто мог изменить его вновь, только в другую сторону. Поэтому мы молча спустились с пятнадцатого этажа и вышли в холл. Когда мы оказались на улице, она достала ручку, взяла мою руку, написала свой телефонный номер у меня на ладони и исчезла.

В тот же день мы договорились встретиться в баре под названием «Фрейд». Мэл пришла без пятнадцати девять, то есть на пятнадцать минут позже обещанного. Этого времени мне как раз хватило на то, чтобы покрыться нервной испариной. На Мэл были темно-синие джинсы, кроссовки, белая футболка и пиджак. «Она решила не наряжаться», — с облегчением подумал я. Мне нравилось, когда женщины чувствовали себя достаточно независимо, чтобы не расфуфыриваться на первое свидание.

— Давай сразу договоримся об одной вещи, хорошо? — первым делом заявила она, усаживаясь за столик. — Мне сейчас не нужны… ну, ты понимаешь… отношения.

Я изобразил на лице Невозмутимость.

— Давай будем просто друзьями.

Выражение моего лица не изменилось.

— Не принимай это близко к сердцу, просто я сейчас не готова к серьезным отношениям. Моя жизнь теперь и так довольно непроста, так что не хочется усложнять ее еще больше. Только пойми меня правильно — ты классный парень, но… Время не то, впрочем как и место, да и вообще… — Она замолчала, будто почувствовав мое беспокойство. — Ты ничего не хочешь сказать?

И тут я воспользовался тем самым единственным шансом, который выпадает лишь раз в жизни. Я ее поцеловал, тем самым нарушив два основополагающих правила обольщения:

Правило номер один: сперва побольше выпей.

Правило номер два: дождись Правильного Момента.

В руках у меня был стакан содовой с лимонным ликером (самого дешевого напитка в этом заведении), а что касается Правильного Момента, то я понятия не имею, что на меня нашло в эту секунду. Я как раз раздумывал по этому поводу, как вдруг почувствовал, что целую Мэл. Три минуты спустя мы пришли в себя. Кажется, мы даже слегка покраснели.

— Господи, поверить не могу, что мы только что поцеловались, — опустив глаза, сказала она.

— Честно говоря, я тоже, — ответил я, изучая свои башмаки. — Но ведь мы поцеловались.

Оставшуюся часть вечера мы проболтали, попивая свои напитки и никого вокруг не замечая. Потом мы проголодались, и Мэл предложила пойти куда-нибудь поесть. К этому моменту деньги мои окончательно вышли, и я был вынужден рассказать ей о моем печальном финансовом положении. Как ни странно, ее это совершенно не обескуражило. Даже наоборот, она нашла ситуацию забавной. Так что мы пошли ужинать за ее счет в близлежащий итальянский ресторанчик.