Шарон Сэйл - Единственный шанс

Ченс почувствовал, что его начинает трясти. Все это уже не имело значения. Слишком поздно.

— Но есть еще одно, о чем я глубоко сожалею. — Логан встал и подошел к Ченсу так близко, как тот позволил. Выражение лица сына удержало его от прикосновения.

— Я жду.

— Я не хотел причинять тебе боли, мальчик. В ту ночь… Эта драка… Я просто был не в себе.

Ченс молчал. Логан смотрел, как в этих темных, загадочных глазах борются противоречивые эмоции.

— Дурная привычка, — наконец сказал Ченс.

— Именно так говорила твоя мать, — попробовал улыбнуться Логан.

Застарелая боль стиснула сердце. Ченс резко выпрямился.

— Ну все, я ухожу.

Логан непроизвольно потянулся к нему.

— Если хочешь, мы могли бы…

— Не желаю слышать, — оборвал его Ченс. Вся горечь, которая скопилась в душе, наконец вырвалась наружу. — И не смейте теперь быть добреньким ко мне.

Вы подлец! Когда-то мне казалось, что я нуждаюсь в вашем существовании, но это было давно и до тех пор, пока я не узнал, кто вы есть на самом деле. Теперь я в вас не нуждаюсь. И ни в чем — от вас.

Взяв шляпу, он, не оглядываясь, твердыми шагами покинул дом. Логан тяжело вздохнул и направился к бару. Входная дверь гулко хлопнула. Эхо прокатилось по дому. Это был звук одиночества. Логан посмотрел на себя в зеркало, укрепленное за стойкой бара.

— Нет, нуждаешься, мальчик, — негромко проговорил он. — Нуждаешься. И во мне — тоже. Только ты этого не хочешь. Но я хочу, Ченс. Видит Бог. Очень хочу.

Восход солнца ознаменовал начало нового дня в Техасе, когда Ченс подъехал к дому престарелых. Прежде чем сказать себе, что эта страница его жизни закрыта окончательно, ему осталось совершить два дела. Одно из них заключалось в визите к Чарли. На этот раз посещение должно стать особым.

Когда они встретились впервые, Ченс был для него незнакомым человеком. И искал ответы на свои вопросы. Теперь, когда он все вспомнил, сочувствие и сожаление к старику переполняли душу.

Приоткрыв дверь палаты Чарли, он на секунду остановился. У кровати Ченс увидел невысокую женщину средних лет. Голубые брюки обтягивали ее немного располневшую фигуру; сверху на женщине была блузка свободного покроя в красно-белую полоску, расшитая золотыми звездами. Она подняла глаза и улыбнулась. Ченс испытал странное желание отдать честь.

— Простите, — проговорил он, — я не знал, что у Чарли гости. Я зайду позже.

— Входите, — предложила женщина и шагнула навстречу. — Я его дочь. Лаура. Не предполагала, что кто-то еще навещает отца. Мне очень приятно это. Мы живем так далеко…

— Вероятно, вы меня не помните, — сказал Ченс, пожимая протянутую руку. — Меня зовут Ченс Маккол.

Я когда-то работал у него.

— Как же, прекрасно помню! — радостно улыбнулась она. — Отец постоянно рассказывал о вас.

Внезапно Ченсу стало очень легко. Она не была похожа на Чарли, но в тот момент, когда лицо осветилось улыбкой, у него по спине пробежали мурашки. Теперь она была вылитой копией Чарли Роллинза.

— Вы часто приезжаете? — спросила она.

Ченс покачал головой.

— Я живу в Тайлере. На самом деле я впервые в Одессе после окончания школы.

Лаура кивнула и вернулась к кровати отца. Чарли, похоже, спал. А может, и нет. Руки его шевелились, губы беззвучно приоткрывались, словно он беседовал с тем, кто существовал в данный момент в его сознании. Ресницы вздрагивали. Он пытался найти выход в реальность.

— Он не очень хорошо чувствовал себя на этой неделе, — пояснила Лаура, поглаживая отца по руке. — Если бы мы жили хотя бы немного ближе! А так я ощущаю себя совсем беспомощной.

— А почему бы вам не перевезти Чарли к себе поближе? — спросил Ченс и лишь потом понял, что вопрос может быть расценен как бестактность. К счастью, она не обратила на это внимания.

— Мой муж — военный. Мы так часто переезжаем, что у нас просто нет места, которое мы могли бы назвать домом. А если я буду каждый раз перевозить отца, ему станет совсем плохо… Вы понимаете. В данный момент мы живем в Виргинии. Но это ненадолго. Я совсем не знаю, когда Дэвид, мой муж, получит очередное предписание. Он собирается в зону Персидского залива. Ему придется пробыть там год, а может, и дольше. Мне с ним ехать не разрешают из-за недавних событий.

— И что же вы собираетесь делать?

— Не знаю, — вздохнула она. — Мы хотели что-нибудь купить тут, но состояние нашего бюджета в данный момент не позволяет этого сделать. Мы можем приобрести только либо землю, либо дом.

Ченсу многое стало понятно. Дочь Чарли искренне любила своего отца и делала для него все, что могла.

Внезапно у Ченса возникла идея.

— Вы хотите сказать… если бы у вас была земля, вы смогли бы построить на ней дом?

— Мы так думаем, — кивнула она. — Но… я уже и мечтать об этом перестала. Мы искали, искали, но все не то. Можно, конечно, взять в аренду, но это очень дорого, и в нашем возрасте это просто непозволительная трата денег.

Ченс улыбнулся. То, что он придумал, может, конечно, оказаться не правильно, но попытаться все-таки стоит.

— Лаура… Хотелось бы, чтобы вы меня правильно поняли, но если вы не очень придирчивы к возможным соседям… Дело в том, что у меня есть участок земли в городе. Я продам его дешево.

Лаура улыбнулась и прикоснулась к его руке.

— Спасибо, Ченс. Но в данный момент мы не потянем и небольшую закладную.

— Покупка земли вам обойдется в один доллар, если захотите. И соседи не очень опасные, просто это не самый лучший район, вот и все-.

— За доллар? — Она сделала круглые глаза. — Но почему? Почему вы решили предложить такое абсолютно незнакомому человеку?

Ченс посмотрел на лежащего старика.

— Я ему должен, — сказал он. — Гораздо больше, чем вы можете себе представить. Деньгами ни за что не оценить то, что он для меня сделал. Но сейчас, когда он в таком состоянии… Это все, что я могу сделать для него. Делая это для вас, я как бы делаю это для него. Вы меня понимаете?

Лаура начала плакать. Слезы медленно текли по ее лицу.

— Теперь я поняла, почему отец так часто вспоминал вас, — прошептала она, роясь в сумочке в поисках носового платка. — Он всегда говорил, что вы совершенно необыкновенный человек. Он был прав.

В этот момент Ченсу меньше всего хотелось думать о том, насколько необыкновенным человеком оказался для него сам Чарли Роллинз. Потому что он бы тоже залился слезами.

— Если вы позвоните вот этому парню, — заговорил он, быстро набросав на бумажке телефон и фамилию Кена Ослоу, — он все для вас сделает. К сожалению, я не могу задержаться в городе надолго, но постараюсь вернуться в Одессу, как только смогу.

— Когда вернетесь, — сказала Лаура, — вы непременно будете жить у нас.

От этого предложения он не мог отказаться.