Шарон Сэйл - В глубине сердца

— Пожалуйста, Джонни. Люби меня, — зашептала она. — Ты всегда все делал как надо. — Ее голос пресекся, когда она прижала его голову к своей груди. — Мне нужно, чтобы ты сделал это для меня опять, Джонни.

— Тогда откройся, — попросил он. В одно мгновение ее ноги раздвинулись, давая дорогу сильному, нетерпеливому вторжению мужской плоти. Войдя в нее, он остановился.

— В этот раз, Сэм, больно не будет, — прошептал он. — Я никогда в жизни больше не сделаю тебе больно.

Он наклонился вперед. И, сделав это, прикусил нижнюю губу и прикрыл глаза, стараясь не потерять над собой контроль. Но это было бесполезно. После того как он вошел в нее во второй раз, он понял, что каждое мгновение может умереть от счастья. Он попытался оттянуть неизбежное. Ему хотелось, чтобы это наслаждение, эта близость продолжались бесконечно. Но даже надеяться на это было невозможно: слишком долго он ждал этого момента, и ему было слишком хорошо, чтобы остановиться.

Саманта изогнулась и обхватила ногами талию Джонни, прижимая его к себе все ближе, все крепче. От этого все закружилось вокруг них, чувства вытеснили разум. Наслаждение раскололо все мысли и стало единственной целью Саманты, которую уже охватил огонь страсти.

Джон Томас застонал, когда ее ноги сильнее сжались вокруг него. И когда Сэм громко закричала от счастья, а соки ее тела обволокли его, он почувствовал, что переполнен ощущениями и больше не вытерпит. Он понял, что это приближается. Потеря контроля. Полное растворение в другом человеческом существе. В тот момент, когда вокруг не осталось ничего, кроме пламени желания, это случилось. В глазах закружились разноцветные пятна, теплая слабость растеклась по всему телу…

— Джонни…

— Не говори, любимая, — прошептал он, осыпая поцелуями ее лицо. — И не шевелись. Я сейчас вернусь.

Саманта вздохнула, когда Джонни скатился с кровати и вышел из комнаты. Но спустя несколько мгновений он уже вернулся, взял ее на руки и вновь стал покрывать поцелуями.

— Просто чтобы не забыть, где у тебя хорошенькие местечки, — нежно приговаривал он.

Она засмеялась и тут же начала плакать. Правда, на этот раз от радости.

— Боюсь, что я не заслуживаю тебя, Джонни, — говорила она сквозь слезы.

— Возможно, что и нет, — прошептал он, улыбнувшись. — Но на какие только жертвы не приходится идти во имя долга.

Джон Томас так и не понял, отчего это произошло — от страха или от радости. Но как только Сэм перестала плакать, она тут же уснула. Только после этого он смог отдаться своим отчаянным страхам, вспомнив, как весь вечер сегодня его терзала мысль о потере Саманты.

Он закрыл глаза и притянул Сэм ближе, так что ее голова легла ему на грудь. Он охранял ее покой.

Всю свою жизнь Джонни Найт бился за право быть человеком, и только Сэм понимала и принимала его таким, какой он есть. Джон Томас вздохнул и провел пальцами по высохшим дорожкам слез на ее щеках.

Он не мог вспомнить, когда плакал последний раз, но точно знал, что было это до того, как он пошел в школу. У него просто не было времени на слезы: он был слишком занят наукой выживания.

Сэм вздохнула, и Джонни слегка шевельнулся под ней, давая ей возможность устроиться поудобнее, после чего отвел от лица непослушную прядь ее волос.

В это мгновение он почувствовал слезы на своих щеках и понял, что плачет, не зная отчего. «Слава Богу, сейчас темно и никто не видит моих слез, — подумал он. — С Божьей помощью, будут еще дни и будут еще ночи, чтобы понять, как одна женщина могла сделать то, что не смогли сделать годы борьбы и лишений».

— Это абсолютно необходимо? — спросила Саманта, запихивая последние вещи в чемодан и ставя его к груде узлов у двери.

— Ты не можешь больше оставаться здесь одна. А мне не хочется запирать тебя в тюремную камеру, чтобы обеспечить твою безопасность. Мы будем снимать квартиру в Раске, пока этого сукина сына на поймают, вот так.

— Я не спорила, я просто спросила, — произнесла она.

— А я просто ответил, — отрезал он. — Я слишком сильно тебя люблю, чтобы рисковать и бояться так, как вчера. Черт побери, леди. Я чуть не умер от сердечного приступа, а мне ведь всего тридцать три.

Она улыбнулась своей мысли. Джонни любит ее.

— Кто позаботится о Бандите? — спросила она.

— Брат Майка Лоулера арендует у меня часть земли. Он проезжает мимо каждый день, проверяя свое стадо. Он обещал кормить и поить Бандита, пока мы не вернемся.

Сэм кивнула. Кажется, он подумал обо всем.

— У тебя есть какое-то место на примете? — поинтересовалась она, зная, что в Раске отнюдь не переизбыток сдаваемых квартир.

— В том доме, где живет Монти, есть свободная квартира на втором этаже. Дом расположен в самом центре старой части города. Он, конечно, не шикарный, но со всех сторон живут соседи и мой офис всего в двух кварталах оттуда.

— Если ты готов, то я тоже, — сказала Саманта.

— Тогда поехали, дорогая. У меня на шее маньяк, бегающий на свободе, и еще один в камере, которого надо перевозить в тюрьму, не говоря уже о банде угонщиков скота и о несчастном скотоводе, вдруг лишившемся пятидесяти отборных коров.

— Но по крайней мере ты приступаешь к делам с чистыми волосами, — усмехнувшись, поддела она его.

— Чувствую, мне всю жизнь придется жалеть о том, что я рассказал тебе об этом, — ответил он, закатывая глаза.

— Нет, не придется, — сказала Саманта, внезапно посерьезнев при его шутливом замечании. — Я всегда хранила твои секреты, Джонни. Помнишь?

Он обернулся и внимательно посмотрел на нее. Внезапно, без предупреждения, он бросил баулы и двинулся к ней с намерением, которое она сумела распознать.

— Ты опоздаешь на работу, — произнесла она, отступая назад.

— Ты думаешь, сейчас это меня заботит?

Она несмело протянула руку и, покачав головой, нежно накрыла твердую выпуклость под ремнем его джинсов.

— Дорогая, ты просто читаешь мои мысли.

— Я всегда знала, что твои мозги находятся в штанах, — слегка поддразнила она Джонни, когда тот увлек ее по коридору к спальне.

— Там, где ты думаешь, мозгов нет. Только любовь, Сэм. Глубокая, верная, всеобъемлющая любовь.

Огромные деревья, окружавшие старый серый дом, похожий на голову старушки в шляпе, приветливой тенью укрывали двор, куда въехал Джон Томас.

— Ну, что ты думаешь? — спросил он нервно, боясь, что обветшалый вид строения станет последней каплей в чаше терпения Саманты.

— Мне нравится, — ответила она, улыбаясь и показывая рукой на окна второго этажа. — Там есть кондиционеры.

Он рассмеялся. Можно было догадаться, что для того, чтобы вывести Сэм из равновесия, потребуется нечто большее, чем просто старый дом. Особенно после того, что она пережила. Джонни взглянул в зеркало заднего вида на подъехавшую следом машину и улыбнулся. — Твой транспорт прибыл.