Шарон Сэйл - В глубине сердца

— Эй, Дороти!

Хотя инстинкт подсказывал ей, что реагировать не стоит, она почему-то остановилась и обернулась.

Джон Томас ухмыльнулся, представляя, как она сейчас взовьется.

— Тебе никогда не говорили, что ты становишься очень хорошенькой, когда сердишься?

По коридору прокатились смешки и хихиканье, а Дороти Веллер отчаянно покраснела. Но затем, к удивлению всех присутствующих, ответила:

— Вообще-то говорили, — сказала она и улыбаясь пошла к выходу, слегка покачивая бедрами.

Джон Томас широко улыбнулся и протяжно присвистнул ей вслед. После чего скользнул в палату Саманты.

Саманта смеялась.

— Я все слышала, — сказала она, протягивая руку к пакету. — Ты бесстыдник.

Он наклонился и прижался губами к ее улыбке, ощутив мягкость и упругость ее губ. Контрабандный товар перешел из рук в руки.

— Ну и что ты мне принес? — спросила она, поправляя на груди новый розовый пеньюар, который Джонни подарил ей вчера. Это было самое приличное из всего, что он смог найти в отделе шелкового белья в бутике «Моникс». Он провел там много времени, выбирая фасон, но все же справился с этой трудной задачей. Продавщицы наперебой давали ему советы по поводу того, что можно носить в госпитале. Но ему не хотелось покупать чопорную, унылую вещь; Джонни хотел, чтобы пеньюар был ярко-розовым. И он получил что хотел. Выглядела Саманта в нем прекрасно.

— Ничего особенного, шоколадный коктейль, — сказал он и присел рядом с ней на кровать. Сняв крышку со стаканчика, он протянул Саманте соломинку и пластиковую ложечку.

Коктейль был восхитительно холодным, и она начала усердно тянуть его через соломинку, поглощая медленными, равномерными глотками, пока последняя капля со всхлипом не покинула стаканчик.

— Спасибо, Джонни, — поблагодарила она. — Я мечтала об этом весь день.

Сэм бросила опустевший стаканчик и соломинку в мусорный бачок и переместила закованную в тяжелый гипс ногу ближе к краю кровати, собираясь сесть.

— Тебе уже можно это делать? — спросил он, с опаской наблюдая за ее маневрами, направленными на то, чтобы приблизиться к нему.

Со своего места он мог видеть очертания ее грудей, проступавшие сквозь тонкий шелк. Ему вдруг подумалось, что, наверное, надо было повнимательнее прислушаться к советам продавщиц в магазине.

— Делать что? — спросила она и потянулась к нему за более крепким и долгим поцелуем, чем тот, что достался ей раньше.

Он не смог воспротивиться, да и не стал бы, даже если бы захотел. Невозможно было устоять перед этим сочетанием соблазнительной фигурки и шоколадного аромата.

— Чем это ты занимаешься, дорогая? — спросил он, мягко перехватывая ее руки, уже готовые скользнуть ему под ремень. Зная Саманту, он понял, что она может серьезно подорвать его и без того подмоченную репутацию.

— Не понимаю, о чем ты? — притворно удивилась она и придвинулась чуть ближе.

— Посмотри на меня, Сэм.

Она с готовностью повиновалась. Ее глаза обежали его лицо: знакомые любимые черты, обаятельную улыбку. Она смотрела бы на него вечность.

— Я люблю тебя. — Он взял ее лицо в ладони и начал осыпать его поцелуями, пока она не задохнулась. — Я никогда, никогда не пресыщусь тобой, просто не смогу. Но если ты не перестанешь меня дразнить, возбуждая желание, которое нельзя удовлетворить, то либо я прекращу приходить к тебе, либо им придется снова делать тебе операцию, а я буду посылать тебе цветы из тюремной камеры. Понятно, о чем я?

— Ты пытаешься сказать, что я причиняю тебе неудобства? — усмехнувшись, спросила она.

— Не пытаюсь, а уже сказал тебе. Или ты будешь слушаться, или я подпираю стулом ручку двери и молюсь о том, чтобы никто не постучал в эту дверь, пока я не сгоню это самодовольное выражение с твоего лица.

Она изогнула брови, раздумывая над вариантами, предложенными им.

— Думаю, если мы быстро…

Он сорвался с кровати. Несколько секунд спустя санитар, проходивший мимо по коридору, услышал легкий шлепок, затем тихое хихиканье и вздох. Пожав плечами, он продолжил свой путь. Ему предстояло мыть пандус, так что не было времени исправлять то, что все равно нельзя исправить.

Прошел почти час, и наступило время процедур, измерения температуры и давления. Дверь в палату Саманты распахнулась, и она в кровати, встречая улыбкой вошедшую сестру.

Джон Томас сидел на своем обычном месте на стуле у кровати, положив ноги на ее нижнюю поперечину и листая древний обтрепанный журнал «Нэшнл джиогрэфик», взятый из холла.

— Тебе пора уходить, — сказала сестра Веллер, вглядываясь в странное выражение на лице шерифа.

В этом парне было что-то такое, что не вызывало у нее доверия. Когда-нибудь она постарается понять, что же в нем заставляет ее так нервничать.

— Да, мэм, — отозвался он и, наклонившись к Саманте, поцеловал её медленным, долгим поцелуем.

Дороти Веллер поспешила поставить поднос на прикроватную тумбочку, от души желая, чтобы этот мужчина сию же минуту оказался в соседнем графстве.

— Ну хватит, хватит, — проворчала она и тут заметила пустой стаканчик и скомканный пакет в мусорном бачке.

— Что, понравилось угощение? — спросила она Саманту.

Саманта усмехнулась и посмотрела прямо в глаза Джону Томасу.

— О да, мэм, — чуть задыхаясь, ответила она, отчего у сестры Веллер стало неспокойно на душе. — Такого я не пробовала вот уже несколько недель.

Джон Томас громко расхохотался, схватил шляпу со стула и нахлобучил на голову под лихим углом.

— Увидимся завтра? — спросила Саманта, когда он уже почти переступил порог. Он обернулся и подмигнул.

— Ты готова к этому? — послышалось от двери.

— Нет, я думаю, трудность только в том, готов ли к этому ты.

Его густой, полный жизни смех разнесся по коридору. Сестра Веллер нахмурилась. Она не могла понять, что кроется за всем этим.

— Открой рот, — приказала она и осторожно просунула термометр между губами Саманты.

— Где я уже слышала эти слова? — пробормотала Саманта и зашлась в беззвучном хохоте.

Время посещений закончилось уже давно. День прошел трудно, было много сложных и болезненных процедур. Саманта была измучена, но все равно не могла заснуть.

Направив дистанционный пульт на телевизор, она выключила звук и рассеянно смотрела какой-то старый фильм с Лоурелом и Харди: комики дергались и кувыркались на экране.

Дверь в палату, негромко скрипнув, слегка приоткрылась. Ровно настолько, чтобы дать возможность стоящему по ту сторону убедиться: спит обитательница палаты или нет.

— Кто там? — негромко спросила Саманта. Дверь распахнулась.

— Я боялся вас разбудить, — сказал посетитель, скользнул внутрь и быстро прикрыл за собой дверь.

Саманта была удивлена столь поздним визитом Монтгомери Тернера.