Мира Канта - Танцовщица по найму

– Интересная теория, – отозвался Акшай, подумав, что Санджай довольно интересен. Может быть это, а может потребность выговориться подействовала на него, и он рассказал новому знакомому всю свою историю. Санджай больше слушал, иногда задавая уточняющие вопросы. Когда в окна стал робко заглядывать рассвет, слова у Акшая закончились, так что он чувствовал себя освободившимся, словно сбросившим старую кожу.

– Тебе нужно быть в палате до обхода, иначе медсестра снова будет ругаться, – посоветовал он Санджаю.

– Пусть ругается. Это она просто вид делает, а на самом деле она добрая и, честно говоря, мне очень по душе. Только вот не поддается моим ухаживаниям. Думает, что я играю. А мне делать больше нечего! – при этих словах парень развел руками и слегка хлопнул себя ладонями по коленям в досаде. Нужно что-то придумать этакое, да вот в голову ничего не идет. Я за женщинами не ухаживал уже давно, как-то не до того, – и тут какой-то блеск отразился в глазах Санджая, он в воодушевлении обратился к Акшаю. – Слушай, а что ты скажешь, если я приглашу тебя работать со мной? Я сейчас работаю в одной компании по грузоперевозкам, но хочу уходить и начинать свое дело. Если мы объединимся, то все пойдет гораздо быстрее, а?

Акшай задумался. Этот молодой человек располагал к себе, ему хотелось верить. Но так много приходилось уже ошибаться, что делать какие-то решительные шаги было страшно. Впрочем, у него и так ничего уже не было, так что и терять нечего. Он согласно кивнул и улыбнулся Санджаю. Что ж, рисковать так рисковать. Ведь иначе может вообще никогда ничего не получиться.

– Договорились! Если будут идеи, как произвести впечатление на Канту, приноси с собой в палату через три от твоей с левой стороны. – Санджай подмигнул товарищу и поспешил выйти из палаты. Поблизости слышались шаги медсестры.

– Подожди, – внезапно вспомнив, что хотел спросить еще кое-что, позвал Акшай. – Ты знаешь, что стало с моим пассажиром?

– Да, слышал. Он умер.

«Умер», повторил он мысленно слова друга. Вот как распорядилась жизнь. только почему она не выбрала Акшая, что ему здесь делать еще? Дел не осталось. Впрочем, кажется, одно точно имеется – нужно помочь Санджаю и Канте быть вместе.

Уже на другой день они с Санджаем обсуждали план действий, чтобы этим же вечером его осуществить. В эту ночь снова дежурила Канта, подменявшая заболевшую медсестру, так что им везло. Девушке предстоял обход пациентов перед тем, как придет время отдыха до утра. Когда она вошла в первую палату и дошла по очереди до старенького индуса с тоненькой седой бородой, тот неожиданно попросил послушать его стетоскопом, якобы, он почувствовал, что хрипит. Медсестра задрала майку и от неожиданности чуть не уронила прибор на пол – на спине у дедушки красовалась большая буква «К», выведенная с помощью какого-то красителя красного цвета. Ничего не понимая, она посмотрела на пациента.

Тот сохранял совершенно невозмутимый вид, так что она начала подумывать, что у нее появляются галлюцинации от усталости. Подозрение усилилось, когда на попе другого пациента, которому нужно было сделать укол, она обнаружила букву «А», своеобразно смотрящуюся на этом месте. И так было в каждой палате. У кого-то были раскрашены руки, у кого-то ноги, а у некоторых буквы красовались на лице. При этом остальные пациенты делали вид, что ничего не замечают. Мысленно девушка складывала буквы воедино, чтобы понять смысл и к тому времени, как она дошла до последней палаты, в которой лежал Акшай, у нее получилась фраза: «Канта, выходи». Как это расшифровывать, ей было не понятно, пока она не вошла к Акшаю. Тот, ни слова не говоря, задрал больничную пижаму и открыл на груди надпись «за». Бедная медсестра чуть не упала в обморок прямо здесь от испуга, что совсем потеряла рассудок, но тут из-за спины Акшая вышел, а вернее сказать, выскочил на одной ноге, Санджай, держа в левой руке букет красных роз. Он улыбался так радостно и широко, как Акшая никогда еще не видел. И тут девушке все стало ясно – это проделки Санджая. Фраза, собранная по буквам теперь открыла для нее свой смысл: индус делал ей предложение стать его женой.

В дверях уже столпились все пациенты, только что подшутившие над ней, и те, что могли передвигаться. Они смотрели на парочку в ожидании ответа. У Канты на глазах выступили слезы радости, потому что она поняла вдруг, как дорог ей этот бесшабашный Санджай. Она подошла ближе к нему, заглянула в его счастливое лицо и со смущением произнесла: «Да». Пациенты и Акшай зааплодировали, а Санджай уже страстно целовал свою невесту. Их души теперь тоже открыли глаза, смотрели друг на друга без стеснения, открытые новой любви. Глядя на них, Акшай думал, что и он теперь начнет все иначе. Навсегда выбросит повязку, которую носила все это время его прекрасная зеленоглазая душа.

Как хорошо, что он добрался, наконец. До пригорода Дели. Таксист сказал, что город в нескольких часах езды отсюда и предложил отвести странного пассажира в гостиницу, но тот отказался. Нет, лучше пока не светиться в городе. Вдруг там встретятся знакомые, друзья или бандиты. Впрочем, мужчина с рюкзаком за плечами, одетый в костюм защитного цвета и сам не далеко ушел от этих бандитов. Под ноги шедшему по тропинке между лесом и главным шоссе попалась какая-то коряга, он чуть не споткнулся, выругался, но двинулся дальше. Голубые глаза напряженно всматривались в темноту, чтобы отличить хоть какое-то жилье. Там можно переночевать, поесть, отогреться. Что делать дальше, путник придумает завтра. «Где же этот дом? – с досадой думал он про себя. – Неужели таксист обманул? Вот ведь жулье!». При этих мыслях ему вспомнился Акшай. Ходили слухи, что он сумел выжить после серьезной аварии, а теперь занимается каким-то бизнесом. Больше трех лет они не виделись. Лучше не встречаться вообще, особенно если Акшаю известна вся правда. Он не простит. Ну что ж, проживет он как-нибудь без прощения этого богатенького принца.

Наконец, вдали засветился огонек, манящий теплом из окон. Мужчина ускорил шаг и через десять минут стоял на пороге дома. Стучать ему было отчего-то страшно. Он волновался, словно за порогом скрыто нечто важное. Нет, такого быть не может. Все ценное потеряно, а потому стоит взять себя в руки и попроситься на ночь. У него есть деньги, так что ему не откажут, а значит и бояться нечего. Через три удара о массивную деревянную дверь, громкость которых увеличивалась с каждым разом, ночному путнику открыли. На пороге стояла… Фаридэ.

Увидеть ее здесь, вдали от Дели, да еще к ночи, казалось также невероятно, как если бы прямо сейчас объявили, что Индия оказалась на Луне. По-прежнему стройная женщина в сари бежевого цвета с собранными в хвост волосами, которые скрывал один конец широкого полотна, смотрела на незнакомца выразительными карими глазами. В этом взгляде теперь отражалось нечто новое – взрослость и смысл жизни, который ей удалось отыскать. Лоб ее был украшен маленькой красной точкой. «Значит, она замужем», – мелькнуло в голове у пришедшего. Она не узнала его и это к лучшему. Не успел он сказать, зачем явился в столь поздний час, как к двери подошел мальчик лет 14, а следом за ним с радостным криком «Мама» шел малыш. Его светлые голубые глаза с интересом поглядывали на бородатого дядю с рюкзаком, неизвестно откуда взявшегося. Белокурая головка малыша повернулась к смутившейся Фаридэ и тонкий голосок спросил: