Сандра Браун - Падение Адама

На следующее утро Лайла впорхнула в комнату Адама с таким бодрым и жизнерадостным видом, какой только можно было соорудить при помощи половины тюбика жидкой пудры и розовой помады.

— Привет, чемпион. Как дела?

Адам понуро сидел в инвалидном кресле, уставившись в окно. Так оно и есть: настроение — дальше некуда.

— Прекрасно.

— Как спалось?

— Прекрасно.

— Пит сказал, ты плохо позавтракал.

— Ты что, моя мать?

Она засмеялась.

— Ну в таком случае, — сказала она, опустив глаза, — мы повинны в тяжком грехе.

Он не выдавил даже подобия улыбки.

— Не смешно?

— Не смешно.

— Ты что такой мрачный? Может, хочешь тушеного чернослива?

— Только подойди ко мне с тушеным черносливом, и я…

— Что, побьешь меня палкой?

— Слушай, успокойся и займись своим дело.

— Вот ведь брюзга! — пробормотала она. Прямо перед ним она сцепила руки над головой и потянулась, зная, что при этом майка ее задралась, обнажив плоский живот и узкую полоску трусиков. — Спала я изумительно. Завтрак отменный, а сейчас я собираюсь купаться. Пойдем вместе?

— Нет, я останусь здесь.

— И дашь своему великолепному загару поблекнуть? — спросила она, насмешливо изображая испуг. — Я поставлю кушетку на веранде, сегодня проведем сеанс там. Устроит?

— Я хочу позаниматься на стенке.

— Хорошо, но попозже.

— Почему не сейчас?

— Потому что я сказала «нет».

— Потому что ты хочешь загорать до посинения возле моего бассейна.

Она выставила вперед стройную ногу и, пристукивая, пристально посмотрела на него.

— Я склонна не обращать внимания, Кэйвано, даже если замечания, вроде этого, приводят меня в бешенство. Когда ты, наконец, вобьешь в свою медную башку, что я врач, а ты пациент, и до тех пор, пока ты не сможешь мне противостоять, будет так, как я сказала.

Он ударил кулаками по подлокотникам кресла и закричал:

— Я хочу выбраться из этой проклятой штуковины!

— Правильно, — протянула она. — Значит, мы понапрасну теряем время, вместо того чтобы спуститься вниз и продолжать помогать тебе выбраться из нее, — сладким голосом сказала она. Обойдя кресло, она отпустила тормоз и покатила Адама к дверям.

На веранде она налила ему охлажденного ананасового сока из кувшина, который они с Питом заранее приготовили и оставили на столе. Подавая стакан, она нежно поцеловала Адама в щеку.

— Может быть, твое настроение улучшится, когда я вернусь.

Он явно был настолько ошеломлен ее этим, казалось, непосредственным поцелуем, что не мог вымолвить ни Слова. Она стянула через голову майку и, бросив ее на пол веранды, кокетливой походкой подошла к краю мостика и нырнула в воду столь безупречно, что обошлось почти без всплеска и брызг. Сделав несколько энергичных кругов, она подплыла к ступенькам, встала и отряхнула капельки с волос.

— До чего же здорово! Хочешь посидеть, где мелко?

— Я пас.

Она благодушно пожала плечами.

— Ладно, в другой раз.

Адам не спускал с нее глаз, хотя она предпочитала ничего не замечать. Лайла направилась к корзине, где хранились аккуратно сложенные стопочкой пляжные полотенца. Капли воды бусинками покрывали ее тело, словно так было задумано. Детский крем творил чудеса. Девушка промокнула блестящие капли мягким полотенцем, потом вытерла волосы. Повернувшись к нему спиной, она расстегнула бюстгальтер и надела майку, которую сбросила несколько минут назад. Мягкий холодок материи впитывал прохладную влагу.

Вновь обернувшись к Адаму, она увидела, что уловка удалась. Он так крепко сжимал подлокотники, что его пальцы побелели. Казалось, он сейчас встанет с кресла то ли под действием спрятанной где-то под сиденьем пружины, то ли благодаря побуждающей силе, сокрытой в нем самом. Глаза же потемнели, их внутренний огонь просто испепелял ее. Он весь напрягся… даже там, в нейлоновых шортах.

— Видишь, Пит приготовил твою кушетку. — Она указала туда рукой. — Можешь сам перебраться?

Он подкатился к кушетке. Опершись одной рукой о ее край, а другой — о подлокотник, приготовился переместиться, подняв обе ноги.

— Скоро я тебе уже не понадоблюсь. — И наклонившись ближе к нему, Лайла двусмысленно добавила: — Во всяком случае, для этого.

— Я готов.

Она многозначительно подмигнула, бросив взгляд повыше его колен.

— Видно.

— Лайла, — запротестовал он.

— Ладно-ладно. Тебе очень хочется взобраться на перекладину. Но ты же не можешь обвинить девушку в том, что она потрясена твоими другими э-э… достоинствами.

Они проделали несколько обычных упражнений для укрепления и растяжки мышц. Она противодействовала каждому его движению. И хотя он проклинал ее за то усердие, с каким она сопротивлялась, на лице его светилась гордость, когда он закончил.

— Сегодня лучше, правда?

— Завтра ты, пожалуй, сбросишь меня в бассейн. — Она взглянула на него краем глаза. — Держу пари, ты не прочь, не правда ли?

Он засмеялся, досадуя про себя.

— Более того, мне хотелось бы подержать тебя там.

— Где это — там?

Втайне радуясь, она наблюдала, как заходили желваки на его лице от сдерживаемого желания и сожаления.

— Под водой.

— А. — Она отвернулась, как если бы его ответ разочаровал ее. — Ты очень спешишь?

— Да нет, не особенно. А что?

— Неплохо бы полежать и позагорать здесь.

— Вперед. Ты же сейчас свободна.

— Я имела в виду — вместе. Почему бы нам не поваляться на солнышке вместе?

— Для чего?

— Для солнца, идиот. Некоторые цивилизации полагают, что оно обладает исцеляющей силой.

— Суеверная чушь.

— Ну уж во всяком случае хуже точно не будет, — колко сказала она. — Впрочем, как хочешь. — Она расстелила на дощатом полу веранды пляжное полотенце и легла на живот, предварительно стянув с себя майку.

— Какого черта! — протестующе воскликнул Адам. — Осталась в тебе хоть капля приличия?

Она перевернулась.

— А сейчас ты чем недоволен?

Он указал рукой на ее обнаженную грудь.

— Вдруг появится Пит?

— Я отпустила Пита.

— Ты отпустила моего служащего?

— В доме прибрано, белье выстирано. Готовить я умею сама. Ну, по крайней мере, от голода мы не умрем, — добавила она. — Он хотел пойти на день рождения к кузине. Ну я и разрешила. — И прежде чем Адам успел пуститься в пространные возражения, она шлепнула ему в ладонь тюбик с кремом для загара. — Натрешь мне спину, ладно?

— Я не достану отсюда.

— Слезай, тогда достанешь.

Она снова легла, сложив руки и прижавшись к ним щекой. Вняв ее уговорам, он попытался слезть со своего кресла на дощатый пол. Еще несколько недель назад ему стоило невероятных усилий сползти с сиденья своего кресла к напольным матам, которые они обычно использовали для упражнений. Сейчас же он проделывал это исключительно благодаря силе своих рук, мышц груди и спины. Она старалась скрыть улыбку гордости за него.