Людмила Леонидова - Часовые любви

— Спасибо за комплимент! Мне все равно — мужчина или женщина. Однако лучше начать сегодня. Я ведь на каникулы прилетела.

— На сколько дней?

— На две недели.

— Очень хорошо, он заказывал переводчицу на десять. Возможно, если не успеет с делами справиться, то на двенадцать.

— Нет проблем.

— Значит, берешь Людвига Штайна?

— Людвига?

— Имя тоже знакомо?

— Вроде бы!

— А ты его с Бетховеном не перепутала?

— Нет, — несмотря на мрачное настроение, улыбнулась Регина.

— Он в самом дорогом отеле номер заказал, — сообщила Юля. — В ресторан пригласит.

— Я не очень-то люблю по ресторанам…

— Конечно, понимаю. Я тоже на диете. — Юлечка показала на свои пышные бедра. — А там все вкусненькое! И то, и это попробовать хочется. Наши переводчицы говорят, что немцы не скупятся. Вот французы жадные. А ты как считаешь?

— Понятия не имею, я ведь первый раз буду работать.

— У-у, Катерина на первый раз двух переводчиц посылает. Если одна не справится, вторая поможет. А тебя, значит, одну?

— Не знаю, она мне ничего об этом не говорила.

— Видно, очень доверяет.

— Она меня с детства знает.

— А-а, тогда все ясно!

— Юля, а почему вы выбрали такое странное название для своего агентства?

— «Берд?» — показывая на бумагу с эмблемой птицы, парящей с распущенными крыльями, переспросила Юля.

— Да.

— Тут девчонки рассказывают, что руководство долго думало над этим и…

— Высокий полет? — догадалась Регина.

— Да. И потому что мы работаем с иностранцами, назвали по-английски.

— У известного режиссера Хичкока есть фильм с названием «Птицы».

— Веселый?

— Нет, страшный.

— Мы не страшные, а солидные.

— Юля! — раздался по внутреннему телефону голос Кати. — Моя протеже еще не ушла?

— Нет.

— Пусть зайдет ко мне.

— Хорошо, — отозвалась Юля и, обращаясь к новой сотруднице, сообщила: — Беги, тебя Екатерина Власовна опять зовет.

— Вот что мы подумали. — Катя с Димой переглянулись. — Мысль тут еще одна возникла. Маша к знакомой одной в монастырь женский ездила. Я ее возила. Может быть, Маша…

— К чьей знакомой? — перебив, не поверила своим ушам Регина.

— Когда Маша в тюрьме сидела, с мошенницей одной подружилась.

— Хороша дружба!

— Да, я с ней тоже когда-то по чистой случайности оказалась знакома! — отозвалась Катя.

— В тюрьме не выбирают, — прокомментировал Дима.

— Это конечно! — согласилась Регина.

— Так вот, эта дама помогла Маше.

— Чем?

— С нами и с адвокатом связаться.

— И?

— И потом просьба у той мошенницы к одной монашенке была, — продолжила Катя.

— Странная связь: мошенница и монашка? — не унималась Регина.

— Согласна. Только я не об этом. Просьбу эту Маша обещала передать. Мы с ней долго искали, все Подмосковье исколесили и нашли ее в одном из монастырей.

Женский монастырь располагался вдали от мирской жизни подальше от посторонних глаз.

Толстая тетка в темной длинной одежде долго рассматривала приезжих через окошечко глухих ворот.

— Вы к кому? — раздался ее глухой голос.

— Мы к матушке Ефросинье.

— От кого? — продолжала настырно допрашивать монашка.

— Мы не от кого, мы с благотворительной целью. Кое-что привезли вам.

Стальные засовы, загремев, отодвинулись, и Катя с Машей попали на огромную территорию с большой церковью посредине, хозяйственным двором и небольшими строениями с круглыми башенками в стиле христианской архитектуры.

— Это кельи, где монашки живут? — Любопытная Маша не могла скрыть своего нетерпения.

— А вам то что? Вы же не постригаться в монашки приехали, чтобы интересоваться о нашей жизни.

— Ну вы что, сестра, злая такая? — упрекнула ее Катя. — Мы к вам с добром, а вы молнии мечете!

— Будешь тут злая, — бормотала тетка, — снегу, вишь, сколько намело, убирать кому? Мне!

— А вы снегоуборочную машину купите, — подсказала шустрая Маша, — сейчас их множество разных продается.

— Богу угодно, чтобы мы сами трудились, ручками своими, лень чтобы из себя изгоняли, — не переставала ворчать монашка, сопровождая их до церкви. — Ну вот, пришли, — наконец прекратив бубнить, указала она дорогу.

Обогнув церковь, они зашли с ее тыльной стороны. Смахнув снег с ног веником, поднялись на высокое крыльцо и вошли в помещение, напоминавшее деревенские сени.

— Сейчас матушку Ефросинью позову, сами будете разговаривать.

Тетка оставила Катю с Машей в сенях, а сама удалилась. Через несколько минут они услышали звонкий голос:

— Проходите, проходите, гости дорогие. Мы всегда рады тем, кто к нам с добром.

— Доложила, что мы спонсоры, — шепнула Маша. — Как будем выкручиваться?

— Молчи и поддакивай мне, — отмахнулась от подруги Катя.

Шуба Маши, которую ей так и не удалось продать в лучшие времена, теперь произвела на матушку Ефросинью нужное впечатление.

— Не откушаете ли с нами, дорогие гости, чем Бог послал, — оценив гостей, елейным голосом протянула матушка, — как раз к трапезе нашей скромной поспели.

— Отчего же не откушать, раз Бог посылает, — в тон ей ответствовала Катя.

— Спасибо, — скромно поддакнула Маша.

Их усадили на деревянные лавки за свежевыструганный стол.

— Вот огурчики соленые, капустка квашеная, картошечка с постным маслом. Уж не обессудьте: у нас пост, — разглагольствовала матушка, приглядывалась к странным гостям.

— Что вы, что вы? Мы тоже любим постную пищу, — уверили в один голос подруги.

— Так я слушаю вас, дамы, — когда обед подходил к концу, не торопясь поинтересовалась матушка, — с чем пожаловали вы в нашу скромную обитель?

— Видите ли, матушка Ефросинья, некий человек прислал нас сюда, в ваш монастырь, чтобы выяснить обстановку и потребности вашего монастыря.

Так Катя приноровилась начинать разговор в монастырях. Они с Машей исколесили все Подмосковье, посетили несколько женских монастырей, но искомой послушницы там не оказалось. Вообще обнаружилось, что женских монастырей в ближайшем расстоянии от столицы не так уж и много, а по сему, можно сказать, этот, запрятанный в глухом месте, в чистом поле, был почти последним из их списка. Маша спешила исполнить поручение черной вдовы и нервничала. И если бы не актерские способности Кати, которые обнаружились только после того, как она начала заниматься собственным бизнесом, с просьбой черной вдовы одной Маше было бы не справиться.

«Столько порогов пришлось оббить, когда агентство регистрировали, чтобы всех чиновников ублажить, закукарекаешь петухом, если понадобится», — смеялась Катя.

Маша не только не умела врать, играть роль и пробиваться сквозь преграды, но уж тем более идти не пойми куда. А потому поиск монашки, подруги черной вдовы, без Кати бы не сдвинулся ни на шаг.