Анджела Арни - Секреты Вероники

— Беда с тобой, Лу, — сказал Гордон.

— А что страшного?

— Ничего, наверное. А вот я счастлив тем, что у меня есть.

— Никогда не надо говорить о том, что загадываешь, — вмешалась Евгения. — А то не исполнится.

Луиза улыбнулась, понимая, что невестка нарочно переменила тему, чтобы брат с сестрой не начали опять спорить. Еще не хватало поссориться накануне Рождества.

— А я и не сказала, потому что сама не знаю, чего хочу.

Евгения подняла бокал.

— За нас и за неизвестное желание Луизы!

Накануне Рождества Луиза, как всегда, отправилась к матери в Винчестер. Вскоре приехал Гордон со всем своим семейством. Началась обычная неразбериха.

Луизе пришлось взять на руки младшую племянницу, так как мать и Евгения принялись за уборку.

Неожиданно дверь распахнулась, и в кухню ворвался Гордон, а за ним Наташа, Руперт и Мильтон.

— Вот это да! — воскликнул Гордон. — Тебе идет ребенок. И ты, кажется, довольна?

— Довольна, — ответила Луиза, удивляясь сама себе. — Тара прелестна. Я даже подумала, что, может быть, вы с Евгенией не совсем сумасшедшие.

— Тебе тоже еще не поздно, — заявил Гордон. — Надо только найти подходящего мужчину.

— Поторопись, — встряла Бетти, бросая в кастрюлю последнюю картофелину. — Время никого не щадит.

— Не могу представить тебя с ребенком, — сказала Евгения. — Ты ведь пошутила, правда?

— Правда. — Луиза отдала ей дочь. — Из меня вряд ли выйдет хорошая мать. Но я еще не слишком старая, — добавила она специально для своей матери.

Бетти с обожанием глядела на нее.

— Конечно же, нет. Я пошутила. Но мать из тебя не получится. Я уже давно оставила все надежды.

Как только Гордон с семейством уехал, Луиза напоила мать крепким кофе, а потом они принялись за скромный ужин. Едва женщины закончили накрывать на стол для предстоящего торжества, настало время отправляться на службу в собор. Луиза всегда проводила Рождество в доме матери, чтобы Бетти не чувствовала себя одинокой, как это обычно бывает в праздники.

На сей раз они припозднились, так что на прогулку времени не осталось и пришлось ехать на машине.

— Рождество не Рождество без нашего собора, — сказала Бетти.

— Да. Хотя мы не религиозны и приходим сюда по привычке.

— Говори за себя, — не согласилась она с дочерью. — Доживешь до моих лет, тогда поймешь.

После службы собравшиеся начали поздравлять друг друга и обмениваться новостями.

— Луиза, ты отлично выглядишь!

— Рождество не Рождество без тебя и Бетти!

— Луиза, приятно видеть тебя дома!

Бетти знала всех в Винчестере, так что приветствия заняли порядочно времени. Потом из собора вышел настоятель и зашагал вместе с ними, так как им было по пути.

— Я слышал, вы написали великолепный портрет мэра Уитли, — сказал он, обращаясь к матери Луизы.

— Ничего особенного. Можно было бы и получше, — поскромничала она.

— Я уже давно собираюсь поговорить с вами об одном деле. Не взялись бы вы написать портрет епископа? У меня есть несколько фотографий. На будущий год он нас покидает, и мне кажется, портрет был бы хорошим подарком.

— Не знаю…

— Ты возьмешься, — вмешалась Луиза и улыбнулась настоятелю: — Мама сомневается, потому что писать с фотографий гораздо труднее.

— Ну, ненамного, — возразила Бетти, понимая, что настоятель экономит деньги.

В конце концов они распрощались. Настоятель взял Бетти за руки и сказал:

— Если это дороже, то не стесняйтесь. Деньги у нас есть. Просто мне хотелось бы, чтобы он не знал о подарке. Да хранит вас обеих Господь.

— Я бы не запросила дороже, — сказала Бетти, едва настоятель ушел. — Но мне не нравится епископ. Напыщенный сноб.

— С фотографией тебе не придется разговаривать. А денег ты всегда берешь мало. Ты не ценишь свою работу, — заметила Луиза.

— Ты мне напомнила, что я забыла поблагодарить тебя за деньги. У нас бы не получился такой отменный стол, если бы не ты.

— Я только дала деньги, а все хлопоты были на тебе.

Когда они подошли к машине, кроме них на площади был еще только один высокий мужчина.

— Здравствуйте, Бетти. Я не видел вас в соборе, — сказал он.

— Мы немного опоздали, как всегда. Это моя дочь Луиза. А это Роберт Лакруа.

Луиза отметила, что незнакомец говорил с едва заметным французским акцентом.

— Как Мильтон? — спросил Роберт Лакруа.

— Отлично. Ему уже четыре, и он пошел в школу. Говорят, успевает лучше всех. Наверное, он у нас самый умный.

— Я же говорил его матери, что шишка ему не помешает.

Теперь Луиза вспомнила.

— А! Вы, верно, тот самый невропатолог, который лечил Мильтона, когда он упал с дерева?

— Тот самый.

Луиза подумала, что у него не только хороший рост и широкие плечи, но и приятный голос.

— Нам пора, — сказала Бетти, — иначе мы проспим утром. Если сможете, заходите к нам.

— Я бы с удовольствием, но не могу. Дежурю. Пришлось отпустить всех, ведь у меня нет семьи.

— А ваша сестра? Я думала…

— Она в Париже с другом, и, полагаю, третий им не нужен.

— Хороший человек, — заметила Бетти, когда тот отошел. — И не женат.

— Мама, не надо меня сватать.

— Я и не сватаю. Жалко его. Он совсем один.

— Так пусть найдет себе подходящую жену!

Гордон, Евгения и дети приехали, как только прозвонили дедушкины часы.

— Луиза, мы еще не открывали подарки! — крикнула Наташа, врываясь в кухню.

Луиза поцеловала ее и подумала, что скоро девочка станет настоящей красавицей.

— Боже мой, как же ты выросла!

— Я уже взрослая, — заявила девятилетняя Наташа. — Посмотри, какое платье мне сшила мама.

— Ей почему-то непременно нужно было темно-зеленое, — сказала входя Евгения, и Луиза обратила внимание, что на невестке то же самое платье, которое она надевала в прошлом году, и позапрошлом, и в позапозапрошлом.

Сама Луиза с удовольствием выбрала для себя новый и очень дорогой брючный костюм, а к нему еще и нитку жемчуга, но теперь она показалась себе слишком разодетой и к тому же эгоистичной, ведь Евгения, едва у нее появлялся лишний пенни, тратила его не на себя, а на детей.

— Красивое платье, — ответила она девочке. — Жалко, я не умею шить.

— А у меня есть еще подарок. Только мне надо проколоть уши, — нетерпеливо выкладывала свои новости Наташа.

— И глупый Санта-Клаус принес ей лифчик, — вмешался Руперт, внезапно появившись за Наташиной спиной. — Придется ей под лифчик подкладывать апельсины.

— Не придется! — завопила Наташа и щелкнула Руперта по носу.

— Дорогая, настоящие леди так себя не ведут, — сказала Бетти, которая тоже принарядилась ради праздника. — Но ты права, апельсины тебе не нужны. А сейчас поцелуй брата. Нельзя ссориться на Рождество.