Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

– Нет, не поеду. Не хочу еще и твоим портить настроение. Давай я сейчас домой съезжу, наведу там слегка порядок, а вечером к тебе приду и останусь с ночевкой. Не возражаешь?

– Да делай, как хочешь! Ты бы поела, у меня обед есть. Будешь?

– Нет, я теперь мало ем. Ничего в горло не лезет. Побегу. Я позвоню, когда соберусь к тебе.

Надо что-то делать, подумала Настя после ее ухода. Наташка погибает. Вот ужас! Надо срочно что-то предпринять. Но что?

Схожу в больницу, вдруг решила она. Может, там знают, где найти Наташкиного психолога, что тогда ей помогла? Заплачу ей и расскажу про состояние подруги. Может, она что посоветует? Побегу прямо сейчас.

В больнице ей сразу повезло: первая же докторша в белом халате, встретившаяся возле регистратуры, оказалась тем самым психологом. Она сказала, что, конечно, помнит Наташеньку, и поинтересовалась ее самочувствием. А выслушав Настю, заметно расстроилась.

– У Наташи острый психоз. Есть только один способ вывести ее из этого состояния, – сказала врач, сочувственно глядя на Настю, – ей нужны люди, которым еще хуже. Тысячи людей находятся в еще худшем положении: парализованные, слепые, калеки, беспомощные старики, больные дети – да разве мало можно привести примеров. Вот если бы Наташе довелось пообщаться с кем-нибудь из них, она бы сразу изменила отношение к жизни.

– Может, ей поработать в больнице? – Настя вспомнила, с каким увлечением подруга относилась к дежурствам в детском отделении. – У нее есть опыт, и малыши ее любят.

– Очень хорошая мысль. Если нужно, я помогу. Нянечки всегда требуются, а в детском отделении тем более. Что вы, не надо ничего. – Доктор решительно отодвинула Настину руку с купюрой и быстро ушла. Насте даже показалось, что она обиделась.

А еще говорят, что все врачи хапуги, возмущенно думала Настя по дороге домой. Вовсе не все. Какая хорошая женщина – вся такая светлая. И как здорово она придумала. Надо Наташке сегодня же посоветовать идти в больницу, где ее уже знают. И денег подзаработает, и при деле будет – все меньше всякие глупости будут лезть в голову. Может, оттает.

Наталья пришла уже в десятом часу вечера, когда Настя смотрела вечерние новости. От ужина она категорически отказалась – сказала, что попила дома чаю и есть не хочет. А когда Настя принялась ее уговаривать съесть хоть немного жареного цыпленка с картошкой – ведь на кого похожа, одни кожа да кости, подруга призналась, что совсем не чувствует вкуса еды.

– Понимаешь, что ни ем, все безвкусное. Ни соленого, ни сладкого не чувствую. Жую, жую, пока проглочу, даже челюсти устают. Помнишь, как я любила пирожные? А сейчас смотреть на них не могу.

Настя испуганно слушала подругу. Почему-то вспомнился Дениска – как тому тоже еда не лезла в горло. Да, Наташа больна, поняла она, надо срочно ее спасать. Ей нужно дело, которое захватило бы ее, отвлекло от личных переживаний.

Она не рассказала подруге о посещении больницы: побоялась, что та рассердится. Вдруг ей не хочется, чтоб о ее проблемах кто-то знал? Просто предложила Наташке поработать в детском отделении до начала учебного года, ей ведь очень нужны деньги. Та обрадованно согласилась – только пожалела, что самой это не пришло в голову.

– Знаешь, почему Никита ушел в армию? – спросила Наташка, когда они уже лежали рядышком на разложенном диване. – Из-за меня. Ведь у нас теперь всего две комнаты. Отец с матерью в одной, а нам обоим куда? Вместе же в одной невозможно. Вот он и бросил институт.

– А когда вернется, как будете помещаться?

– Не вернется. Отслужит и уедет поступать на юридический куда-нибудь в другой город. Или пойдет в милицию и будет учиться заочно, он еще не решил. Сказал, что будет снимать квартиру. Настя, ведь все из-за меня. Что я натворила! Меня убить мало.

– Наташа, зачем ты так говоришь? Просто тебе не повезло, что встретилась с такими подонками. С каждым может случиться. Ты посмотри, как тебя все любят. Вспомни, как тебя любили малыши в больнице, – сама рассказывала, как они ревели, когда ты уходила. А Вадим мне сказал, что Никита решил отомстить за тебя, потому и хочет идти в следователи.

– Может быть. Только где ему с ними тягаться. И сколько времени пройдет, пока отслужит да выучится. Господи, хоть бы целым вернулся.

– Как же Белла Викторовна его отпустила? Помню, она так радовалась его поступлению.

– Знаешь, ни слова не сказала. Только заплакала. Отцу тогда так худо было, что она только им и занималась. Если бы не Москва, он бы умер. Как ты хорошо придумала насчет моей работы, просто нет слов. Я так тебе благодарна! Утром же побегу устраиваться.

Они помолчали. Насте очень хотелось спросить про Вадима – наверняка Никита виделся с ним и что-нибудь сказал сестре. Но что-то ей помешало. Она чувствовала, что подруга все понимает, но почему-то молчит. И это ее остановило. Так и заснула, не спросив.

Утром Наташка унеслась в больницу, а Настя снова направилась в институт. Ляльки там уже не было, – и вообще никого из знакомых она не встретила. Побродила по этажам, почитала объявления и с пустым сердцем отправилась домой. Оттуда позвонила подруге на сотовый, узнала, что она уже в палате у грудничков, и, предупредив ее, что уезжает, отправилась на автобусную станцию. Приехав к бабушке, с удивлением узнала, что отец только что срочно уехал в город, даже ее не дождался.

– Ну, скажи, какие могут быть у него дела в институте? – возмущалась Галчонок. – Ведь там наверняка никого нет, все отпуск догуливают. Начальство его, видите ли, вызвало. Знаем мы это начальство: на рыбалку с Черновым и его дружками намылился. Просто ему надоело возиться с консервированием. Как зимой банки открывать, так он тут как тут, а как закатывать, так его нет. Хорошо хоть ты явилась: работы непочатый край.

И действительно, картошка была выкопана не вся, перезревшие помидоры на пожухлых стеблях багровели на половине грядок, малина осыпалась, и ветки яблони ломались от гроздьев румяных плодов. Чтобы не потерять половину урожая, надо было все это богатство срочно собрать и переработать, – и Настя активно включилась в этот процесс. Они с Галчонком вставали чуть свет, и пока бабушка готовила завтрак, успевали наполнить ведра только что выкопанным картофелем. Урожай в этом году выдался отменный: копнешь под кустом, и в земле открывается с десяток крупных клубней, только выбирай. Благодаря дедушкиным стараниям малина давала по три урожая, а ее удлиненные ягоды были размером с клубнику. По приезде Настя полдня просидела в колючих кустах, объедаясь сочными ягодами, – вылезала, ободранная, только по крайней нужде. Но уже через пару дней на малину она не могла смотреть: один вид алых ягод вызывал у нее оскомину.